Обольщение строптивой - Лорен Уиттиг

– И это все, что от него требуется?

У Кэтрионы перехватило дыхание. Этот вопрос был словно ушат холодной воды.

– Что вы имеете в виду?

– А как насчет детей? Как о его заботе о вас? Разве вам этого не хочется?

– Идеальный муж даст мне детей тоже.

– А все остальное?

Кэтриона почувствовала, как зарделось ее лицо.

– Остальное? Но его может и не быть.

– Вы считаете, что вам не удастся найти такого человека?

– Мне не найти его никогда.

– Почему вы в этом так уверены?

– Потому что такого человека не существует. Глупые мечты.

– Тогда зачем выходить замуж?

Кэтриона промолчала. Да, зачем? Конечно, чтобы не оказаться женой Даффа Псиной Морды. Чтобы спасти свой клан от союза с кланом Макдонеллов. Это едва бы удержало Брока от вечных глупостей. Ей хотелось убедить короля в том, что Эйлиг был бы настоящим главой клана, и этим она сделала бы действительное благо для Маклаудов.

Она также желала доказать своим братьям, что сама может определить свой жизненный путь, и намного лучше, чем они. Но, рассуждая здраво, она понимала, что едва ли сможет улучшить отношения с братьями, а ее мечты убедить короля сделать младшего сына главой клана просто смехотворны.

На самом деле ей нужно найти человека, который смог бы примирить ее с братьями, кого бы они уважали и кто прислушивался бы к ее советам. Ей хотелось чувствовать себя любимой и желанной, чтобы в ней играла кровь, как от песен Тига…

Нет, ее братья никогда бы не потерпели какого-то барда, который и петь-то не умеет. Они бы высмеяли ее за такой выбор, за мужа, который не принесет никакой славы их клану да еще помешает планам Брока породниться с Макдонеллами.

Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоить сердцебиение. Ей надо надеяться на встречу с королем, возможно, он предложит ей кого-нибудь, с кем ее братья будут считаться и кто станет ей хорошим советчиком. Пусть даже он не во всем отвечает ее мечтам. Она не должна думать только о себе. Главное – это благополучие ее клана. Это важнее, чем ее мечты…

– Итак? – вопросительно промолвил Тиг.

– Что итак?

– Почему вы спешите выйти замуж?

– Я уже вам говорила. Вы думаете, что я скажу вам что-либо другое? – резко ответила рассерженная Кэтриона.

Тиг покачал головой и вздохнул, словно ждал от нее совсем другого ответа. Но его у нее не было.

В полдень, когда унялся снегопад, они сделали привал. Тиг, как обычно, протянул Кэтрионе лепешку и кусок вяленой оленины, но вместе с ними неожиданно извлек из мешка бутылку.

– Что это? – спросил он удивленно, показывая ее Кэтрионе.

Она пожала плечами:

– Откуда мне знать? Это было в вашем мешке. Возможно, это ваш очередной секрет.

Тиг, сдвинув брови, разглядывал бутылку, словно перед ним было нечто уродливое и ничтожное. Кэтриона прикусила язык, чтобы не сказать что-нибудь неприятное. Она до сих пор была недовольна их утренней беседой. Как он посмел втянуть ее в разговор о том, чего у нее нет и, наверное, никогда не будет! Идеальный муж. Жизнь слишком сурова, чтобы мечтать об этом.

Тиг тем временем, вынув пробку, понюхал содержимое бутылки. На его лице с заживающими следами побоев расплылась улыбка, глаза озорно блеснули. Когда он закинул голову назад, собираясь сделать глоток, Кэт успела заметить в уголках его рта ямочки.

– О, это Aqua vitae[5], – убежденно воскликнул он и сделал еще один глоток.

Кэт удивленно смотрела на него. Все ее слова об идеальном муже с шумом морского прибоя обрушились на нее. Оказывается, она в своих мечтах видела Тига? Разумеется, без его недостатков. Это и был ее образ идеального мужа?

От волнения ей стало трудно дышать.

– Это всего лишь виски, Кэт, – успокоил ее Тиг. – От него не задохнешься. – И он протянул ей бутылку. Она приложила ее ко рту.

Тяжелое стекло горлышка все еще хранило тепло его губ. Сделав глоток, она тут же закашлялась. Тиг, сев рядом, взял бутылку из ее рук.

– Вот, выпейте, – сказал он, заботливо убирая с ее лица прядь растрепанных волос и предлагая ей воду.

Глоток воды успокоил горевшее горло, и Кэтриона обиженно толкнула Тига локтем, забыв о его забинтованных ребрах.

– Ох!

– Не смейте прикасаться ко мне!

– Хорошо, что у вас не такие кулаки, как у Брока. Кэтриона буквально застыла. Его раненые ребра! Она так рассердилась на него, что забыла об этом.

– Вы достаточно здоровы, чтобы путешествовать дальше? – спросила она, не смягчая тона. Кэтриона была снова сердита на него.

– Я не так плох, а главное – у нас нет иного выхода. Я думаю, что мои ребра не сломаны, просто им досталось в драке. Повязка им помогает, а вот удары локтем – наоборот.

– Жаль, что нельзя забинтовать вам и рот тоже. Тиг покачал головой.

– Знаете, вы становитесь строптивой, когда чего-нибудь боитесь или когда вам угрожают.

– Ничего подобного.

– Милая Кэт, это правда. Со мной это незачем делать. Разве вы боитесь меня?

Кэт смотрела на его лицо, такое знакомое, что она могла бы, закрыв глаза, описать его…

Нет, она боялась не его, а самой себя, когда он стоял так близко. Кэтриона поднялась и направилась к поляне, которую они нашли.

– Я никого не боюсь, бард. Вы должны были убедиться в этом за время нашего путешествия.

Возобновив движение по тропе, идущей вдоль реки, они оба обрели некоторое спокойствие. Тиг более не раздражал Кэтриону, она не задевала его. Она даже отдыхала и спала, прижавшись щекой к его спине и обхватив его за поясницу. Ему это было приятно. Она все же о нем заботится. И тает, как воск, в его объятиях, когда он ее целует.

Вздохнув, он постарался успокоиться. Пора бы сказать ей, кто он такой, затягивать не надо, но постоянно появлялись причины, не позволяющие сообщить ей правду о себе, особенно сейчас. Она довольна, что путешествует со своим бардом. Чем они ближе друг к другу, тем мягче и покорнее становится Кэт.

Разумеется, когда-нибудь он расскажет ей истинную причину, по которой он представит ее королю. Тогда все в их отношениях изменится. Она возненавидит его, назовет лжецом, горечь зазвучит в ее голосе, и боль будет в глазах. Ему не хотелось обижать ее, однако не удастся долго утаивать правду. Скоро они окажутся на землях клана Монро, где все его знают. Тогда он скажет ей, но не сейчас. Мир и тишина лечат. И он еще не готов потерять это.

Олень, вырвавшийся из леса, напугал лошадь. Тиг схватил за руки прижавшуюся к нему посильнее Кэт.