Мост мертвеца - Роберт Мразек

Она до сих пор так и не потрудилась опровергнуть то, что Хойт Палмер жив.

– Я убежден в том, что этот человек собирается снова совершить убийство, – продолжал я, – и жертвой, миссис Палмер, вне всякого сомнения, станет ваш муж. И пусть вы считаете, что надежно спрятали его, – этот человек найдет его и убьет… если не сегодня, то через неделю или через месяц.

– Если честно, офицер Кантрелл, нас нисколько не интересует то, в чем вы убеждены, – сказала Ивлин Уитли. – Уходите немедленно!

Ее лицо стало твердым, что было совершенно объяснимо. Я разыграл последнюю остававшуюся у меня карту.

– Высока вероятность того, что человека, совершившего эти убийства, никогда не поймают, – сказал я. – Эти убийства были местью, и в будущем убийца вряд ли продолжит свое дело. Быть может, это наш единственный шанс схватить его и заставить заплатить за свои преступления.

– Месть? – спросила миссис Уитли. – Месть за что?

– Это нам сможет рассказать Хойт Палмер, – сказал я.

Она посмотрела на пол. Проследив за ее взглядом, я увидел струйку крови, стекающую по моим свободным водонепроницаемым брюкам. Собравшись вместе, алые капельки образовали на паркете небольшую лужицу.

– Кажется, у вас идет кровь, – произнесла Ивлин Уитли таким тоном, каким, наверное, сделала бы замечание своему дворецкому, надевшему к смокингу грязный галстук.

– У меня огнестрельное ранение, миссис Уитли.

Похоже, это также не произвело на нее особого впечатления. Мне хотелось добавить, что я не спал трое суток, что у меня болят все мышцы, что меня полоснули ножом по груди, что у меня разбиты и опухли костяшки пальцев. Вероятно, я потерял, по крайней мере, один зуб, возможно, моя собака умирает, и я только что убил человека.

– Это случилось в ходе расследования убийства моего мужа? – помолчав, спросила Ивлин Уитли.

Я молча кивнул. Ее жесткие карие глаза посмотрели мне в лицо и задержались на нем на несколько секунд. Не знаю, что заставило ее изменить свою позицию. Быть может, ей также нужно было узнать, не была ли мотивом убийства ее мужа месть, и если была, то почему. Ответа на этот вопрос я никогда не узнаю.

– Ну хорошо… я отведу вас к Хойту. – Повернувшись к миссис Палмер, она добавила: – Всё в порядке, Инга. Оставайтесь здесь и отдохните. Я скоро вернусь.

Сходив к себе в комнату за дождевиком с капюшоном, Ивлин Уитли села в мой старенький пикап, сделав вид, что не заметила шерсть Стрекозы на обивке сиденья.

Как только мы выехали из-под защиты крытой стоянки, ветер снова принялся терзать нас, словно мы находились внутри пиньяты[32]. Я старательно объезжал мусор, которым была завалена дорога, когда Ивлин сказала:

– Я видела, что Денниса что-то беспокоит, и предположила, что это связано с бизнесом. Никак не думала, что это уходит корнями во времена учебы в колледже…

Через мгновение женщина содрогнулась в спазме горя. Крепко зажмурившись, она стиснула руки на коленях и принялась раскачиваться взад и вперед.

– Всё будет в порядке, – наконец сдавленно произнесла Ивлин.

Я решил не говорить ей о том, что у ее мужа был рак поджелудочной железы, а также о том, что мне уже удалось узнать про убийства. Если Хойт Палмер жив, он предоставит кое-какие ответы. И Ивлин Уитли будет думать, что они исходят от него.

Открыв глаза, она сказала, чтобы я подъехал к колокольне колледжа, стоящей рядом с библиотекой. На колокольне были колокола, отбивавшие четверть часа.

Я поднимался на колокольню всего один раз, когда сам был студентом. Насколько я помнил, она имела в высоту около ста футов. Колокола висели на деревянных балках прямо под часами на самом верху башни, и управлялись они из помещения внизу. По вечерам в воскресенье звонари исполняли на них всё, от Моцарта до «Битлз».

Дорожка, ведущая от библиотеки к колокольне, была покрыта слоем воды толщиной шесть дюймов. Выехав на бордюр, я поставил машину на лужайке перед дверью, ведущей к железной лестнице наверх башни. Массивная дубовая дверь была заперта, однако у меня на связке имелся универсальный ключ, отпирающий почти все двери в студенческом городке. Он сработал.

Внутри шум ветра приглушали толстые каменные стены. Я попросил Ивлин Уитли оставаться позади, и мы стали подниматься по крутой узкой лестнице. У меня беззвучно вопили все суставы и мышцы, и где-то на полдороге мне пришлось остановиться и сесть на холодную железную ступеньку. Ивлин Уитли сверкнула на меня взглядом, не скрывая своего нетерпения. Я спросил у нее, не идем ли мы в комнату звонарей. Она покачала головой.

– Вам приходилось что-либо слышать о сообществе «Перо и дракон»? – спросила она.

– Нет, – простонал я, поднимаясь и возобновляя подъем.

– В него входят наиболее выдающиеся студенты Сент-Эндрюс. Деннис состоял его членом. Как и Хойт Палмер. Нельзя просто попросить о том, чтобы тебя приняли. Каждой весной старшие члены сообщества голосуют, кто удостоится чести продолжать священные традиции. Само существование «Пера и дракона» держится в строжайшей тайне от остальных студентов.

Я легко представил себе эти священные традиции. Новопосвященные скидывают портки и сгибаются пополам, а старики работают «священными» лопатками. Я был рад тому, что меня не пригласили в сообщество, но у меня мелькнула мысль, не состоял ли его членом Джордан Лэнгфорд.

– Здесь у них есть тайная комната, – продолжала Ивлин Уитли, теперь уже дыша так же тяжело, как и я. – Хойт решил, что ему будет безопасно оставаться здесь до тех пор, пока убийца не будет схвачен.

Когда мы наконец поднялись на лестничную площадку ниже комнаты звонарей, ветер со свистом ворвался в тонкие щели оштукатуренных стен. Ивлин Уитли знаком предложила мне остановиться. Оглядев площадку, я не нашел в каменных стенах никаких следов двери или какого-либо иного прохода.

Ивлин подошла к массивному бронзовому светильнику, закрепленному на дальней стене. Повернув его вбок, она ухватилась обеими руками и потянула его вниз. Должно быть, это был рычаг, потому что внизу в стене открылось отверстие размерами три на три фута. Я пролез в него первым, сжимая в одной руке фонарик, а в другой – пистолет на боевом взводе. Ивлин Уитли пролезла следом за мной и закрыла за собой дверь; я услышал, как щелкнул замок.

На изящном резном столе посреди помещения мерцали четыре свечи. У стены в обрамлении двух каменных химер-горгулий стояло огромное кресло, напоминающее трон. У другой стены стояли кожаный диван и мягкие кресла, и светильники, незажженные.

Над головой проходили массивные дубовые балки. Свет проникал только через единственное окно в частом переплете. Оно было слишком узким, чтобы через него смог пролезть человек, даже если бы ему удалось взобраться до него по отвесной стофутовой каменной стене. В помещении было холодно и сыро.