Проклятый манускрипт - Филипп Ванденберг

Ульрих хлопнул извозчика по спине.

— Я надеюсь, ты знаешь дорогу через этот лес, приятель!

Тот обернулся.

— Не бойтесь. Я ездил по этой дороге добрый пяток раз. Правда, не в это время года. Не волнуйтесь!

Уже давно не встречались им людские поселения, не встречались и другие повозки. Когда дорога нырнула в Чернолесье, стало понятно, почему этот лес так называют. Стоявшие почти вплотную друг к другу ели практически не пропускали свет. Кучер придержал лошадей.

В лесу было подозрительно тихо, как в соборе. В этой торжественной тишине грохот, производимый фургоном, казался неуместным. То тут, то там пролетала птица, потревоженная шумом. Афра и Ульрих не решались заговорить. А лес все не заканчивался и не заканчивался.

Чтобы поднять упавшее настроение, извозчик — они проехали уже миль двадцать — достал бутылку водки. Афра сделала большой глоток. Внутри все обожгло как огнем. Но зато стало теплее.

С громким «тпру!» извозчик остановил лошадей. Перед ними на дороге лежала ель. На первый взгляд казалось, что ее свалило ветром, но, когда кучер увидел, что случилось с деревом, он заволновался.

— Здесь что-то не так, — тихо сказал он. — Дерево срубили совсем недавно, — и, прищурившись, стал вглядываться в заросли придорожных кустарников. Открыв рот, он прислушивался к подозрительным шорохам, но, кроме сопения лошадей и звяканья посуды, не было слышно ни звука. Афра и Ульрих сидели, не шевелясь.

Охранник медленно опустил руку под лавку. Осторожно, стараясь не шуметь, он слез с козел.

— Что это все значит? — испуганно прошептала Афра.

— Похоже на то, что мы попали в западню, — пробормотал Ульрих, оглядывая лес.

Извозчик отчаянно замахал руками, подзывая Ульриха к себе.

— Оставайся тут и не двигайся с места, — приказал Ульрих Афре, вылезая из фургона.

Трое мужчин шепотом договорились о том, как им себя вести. Лесная тропа была узкой, через заросли и деревья проехать трудно, поэтому об объезде нечего было и думать. Поэтому им нужно было действовать, если они не хотели малодушно сдаться на милость судьбы. Дерево казалось не слишком тяжелым для того, чтобы трое сильных мужчин смогли поднять его и убрать в сторону.

Но они должны были помнить о том, что в любую минуту из кустов могли появиться преследователи. Нужно было спешить. Прижавшись друг к другу вплотную, мужчины взялись за ствол дерева снизу и по команде стали понемногу отодвигать его в сторону.

Они уже справились, когда архитектор бросил взгляд на Афру. От того, что он увидел, у него кровь застыла в жилах. У фургона стоял какой-то подозрительный тип и зажимал Афре рот рукой. Второй пытался сорвать с нее платье, в то время как третий забрался внутрь фургона. Охранник схватился за арбалет, извозчик — за плеть, а Ульрих прыгнул к фургону.

— Назад, назад! — закричал охранник, заряжая арбалет. Но Ульрих не остановился. Не помня себя от ярости, он с кулаками бросился на грабителя. Тот, опрокинутый на землю внезапным мощным ударом, отпустил Афру и повернулся к Ульриху. Очутившись в самом центре драки, Афра закричала так, словно ее резали. Ульрих никогда не думал, что в случае необходимости сможет так драться. Но когда второй грабитель, который раньше держал Афру, схватил его за шею, а первый ударил коленом в живот, Ульрих сдался. Он почувствовал, что теряет сознание, а потом в глазах у него потемнело.

Поэтому он не видел, как охранник, наблюдавший за дракой с заряженным оружием, нажал на спуск. Молниеносно, как вспыхнувшее в печи пламя, стрела вылетела из арбалета и ударила второму нападавшему в спину. Тот рефлекторно поднял руки вверх, встал на дыбы, как взбесившийся зверь, упал на спину с фургона на землю, где и остался лежать неподвижно между передними и задними колесами. Когда остальные увидели, что стало с их товарищем, то бросились наутек со своей небольшой добычей.

Обеспокоенная Афра склонилась над бесчувственным Ульрихом, лежавшим на козлах. Ее платье было разорвано на груди, но серьезных повреждений не было.

— Очнись! — чуть не плача, закричала она.

Тут Ульрих открыл глаза. Он потряс головой, словно хотел сбросить с себя воспоминание о пережитом.

— Где этот негодяй? — прошипел Ульрих, скривившись от боли. — Я убью его.

— Не нужно, — ответила Афра. — Охранник тебя опередил.

— А остальные?

Афра махнула рукой в направлении дороги.

— Чего же мы ждем? За ними! — Ульрих с трудом поднялся.

— Спокойно, спокойно! — вмешался извозчик. — А что мы с этим делать будем?

Только теперь Ульрих заметил под фургоном грабителя.

— Он мертв? — с опаской спросил он.

Охранник протянул архитектору арбалет.

— Прицельный выстрел из этого оружия способен уложить быка. А быком этот подонок не был. Скорее слабаком.

— Но он хотел убить меня! Я уже думал, он вот-вот меня задушит, — сказал Ульрих, вылезая из фургона.

Грабитель лежал лицом вниз на подмерзшей земле. Его конечности были причудливым образом вывернуты. На теле не было видно никаких повреждений — ни крови, ни ран, ничего.

— Он действительно мертв? — спросил Ульрих, не ожидая ответа. Он с отвращением взял убитого за левую, вывернутую назад руку и вытащил из-под фургона. — Мы не можем просто бросить его здесь, — нерешительно сказал архитектор.

— Думаете, эти мерзавцы устроили бы нам почетные похороны, если бы убили нас? — Лицо извозчика исказилось от ярости.

Перевернув мертвеца на спину, Ульрих внезапно застыл. Словно громом пораженный, он посмотрел на Афру, потом вопросительно взглянул на стоявшего рядом извозчика.

— Это же… — тихо пробормотал он. Закончить фразу он не смог.

— …калека с постоялого двора, — договорил за него извозчик. — Оказывается, он был вовсе не парализован и не достоин сожаления, как казалось на первый взгляд.

— Он использовал свое пребывание на постоялом дворе для того, чтобы выяснить, где можно получше поживиться.

— Кажется, именно так оно и было, — заметил извозчик и добавил: — Я много повидал, но с такой дерзостью еще не встречался. Притворяться несчастным калекой и при этом планировать нападение! Надеюсь, у вас ничего не пропало. Отсутствие двух чайников из олова я как-нибудь переживу.

Ульрих фон Энзинген вопросительно взглянул на Афру. Та обеими руками пыталась стянуть на груди разорванное платье.

— Пергамент! — тихо сказала она.

— Украли?

Афра кивнула.

Архитектор задумчиво огляделся.

— А ваши деньги? — поинтересовался извозчик, знавший, что его пассажир везет с собой большую сумму денег.

Ульрих подошел к лошадям и поднял сбрую. Под ней находились два так называемых кошеля — кожаные мешочки, служившие для перевозки крупных сумм. Ульрих хлопнул по ним ладонью и услышал звон монет.