Маэстра - Л. Хилтон

– Ecco fatto[17].

Некоторое время мы оба молчали, я пристально смотрела на экран. Вот они! 6,4 миллиона евро!

– Я должна еще раз попробовать дозвониться до синьора Фицпатрика. Вы не против?

– Certo, signorina. Prego[18].

Его любезность придала мне уверенности. Будь я мужчиной, Монкада наверняка бы усомнился в личности бенефициара и попросил бы у меня доказательств, что я не сделаю то, что я как раз и собиралась провернуть. К счастью, итальянские мужчины, да и сказать по правде, не только они, невысокого мнения об интеллектуальных способностях молодых дам.

На улице он закурил. Я поднесла телефон к уху, сделала вид, что оставляю сообщение, а сама продолжала щелкать по клавиатуре ноутбука. Быстро открыть счет, который завел для меня Стив, свернуть это окно, сделать перевод со счета «Гудвуда». Отправить. Войти в мой счет. SWIFT, IBAN, пароль… Банку «Оспрей» сегодня повезло. Деньги на счете! Я положила кейс с картиной на стол, рядом с нетронутой, разогретой в микроволновке пиццей. Как же деградирует итальянская кухня, грустное зрелище!

– Я оставила ему голосовое сообщение, синьор Фицпатрик в ближайшее время перезвонит вам. Еще раз прошу извинить нас за то, что он не смог прийти на встречу лично, синьор Монкада, но искренне надеюсь, что вы и ваш клиент останетесь довольны. Это чудесная работа!

Взяв такси, я вернулась в отель и на всякий случай поинтересовалась, не звонил ли мне синьор Фицпатрик. Потом я расплатилась за проживание и оставила администраторше свой номер – на случай, если синьор все-таки позвонит. Беззаботно щебеча, я сообщила ей, что собираюсь съездить отдохнуть на озера. Не слишком подробно, ровно столько, сколько она сможет запомнить. Рядом с Кампо-ди-Фьори было одно местечко, где делали настоящую римскую пиццу, с розмарином и основой из моцареллы, в общем, все как положено. Я решила, что заскочу туда, а потом заберу вещи, доеду до вокзала и сяду на поезд до Комо. Никогда там не была: позагораю, съезжу на пароме в Белладжо, а там и полиция подоспеет.

17

Не случайно барокко изобрели именно в Италии – здесь слишком много красоты, слишком много идеальных видов, от которых захватывает дух, слишком много нежных, слегка приглушенных оттенков в слишком поразительном средиземноморском свете. Эта роскошь чересчур избыточна, она приводит в смущение. Поезд тронулся, оставив позади элегантный в своей суете Центральный вокзал Милана, и медленно пополз по унылым, застроенным многоэтажками пригородам с пустынными, как обычно по выходным дням, улицами, проехал по нескольким тоннелям в предгорьях Альп и наконец оказался среди зеленых холмов и голубых рек, ярких и сияющих, словно внезапно открытый ларец с драгоценными камнями. Перестук колес всегда четко улавливает настроение пассажира, и мне показалось, что вагоны тихонько напевают: «Ты богата, ты богата, ты богата!»

Тем не менее, добравшись до Комо, я нашла самый скромный пансион, настолько старомодный, что вообще непонятно, как они до сих пор не закрылись. Зеленый линолеум на полу, общий санузел, который мне предстояло делить с пестрой компанией веселых голландцев и немцев, которые каждое утро отправлялись в велосипедные или пешие походы, предварительно набив карманы своих нейлоновых комбинезонов бутербродами с более чем скудного шведского стола. Я разобрала одежду, дорогую отложила в сторону, купила в ближайшем супермаркете дешевый пластиковый контейнер, сложила ее туда, поставила в дышащий на ладан шкаф и прикрыла одеялом неопределенного коричневато-желтого цвета.

В первый вечер я пошла в закусочную, заказала кока-колу, но даже не притронулась к ней, и минеральную воду. Достав школьную тетрадку в клетку, я составила список нужных имен.

Кэмерон. С ним вопрос решен, он уж точно ничего никому не расскажет.

Но что будет, когда новость об убийстве попадет в газеты? Руперт наверняка уже с ума сходит, пытаясь дозвониться до Фицпатрика, в ужасе оттого, что сделка могла сорваться. Признаться, я ощущала удовольствие, представляя, какое лицо будет у этого шотландского засранца, когда он поймет, что обанкротился. Надо думать, у Руперта есть доступ к счету на островах Кука, он увидит, что деньги пришли на счет и тут же исчезли с него, более того, увидит, куда был сделан перевод. Когда он узнает о смерти Кэмерона, а это лишь вопрос времени, то решит, что его сообщник вписался в какие-то грязные делишки, нанес кому-то смертельное оскорбление, решил пойти на риск, но игра не стоила свеч. Заявить в полицию о краже Стаббса Руперт не сможет. Но что, если в газетах промелькнет мое имя? Конечно, Джудит Рэшли вполне могла оказаться в Риме, встретиться там с Кэмероном и закинуть удочку насчет работы. Руперту прекрасно известно, что мы с Дейвом что-то разнюхали насчет Стаббса, но даже если он окажется высокого мнения о моем интеллекте, решит, что я обо всем догадалась, и поймет, что Кэмерон по глупости мог все мне выложить, что с того? Картины-то все равно нет! Он ничего не сможет сделать. Ну или практически ничего.

Значит, в списке остается два имени: Лианна и Монкада. Лианна не из тех, кто читает газеты, но, с другой стороны, она не совсем дура. Если мое имя появится в газетах, она вполне может соединить его с двумя убийствами. Однако я слишком хорошо знала ее: она не станет этого делать просто потому, что Лианну не интересует никто и ничто, кроме нее самой, а ей тут ловить нечего, только неприятности на свою голову искать.

И наконец, Монкада. Он не показался мне любителем общаться с полицией. Закон не запрещает заниматься посредничеством в такого рода сделках, но даже для итальянца он был слишком хорошо одет, чтобы оказаться чистым перед законом. Его я не обманула, клиент останется доволен и выплатит ему обещанный гонорар. Я достаточно убедительно сыграла ассистентку Кэмерона, Монкада передал мне деньги, поскольку решил, что я повела себя совершенно правильно, ну, если, конечно, не считать того, что мне было прекрасно известно, что в момент заключения сделки мой босс уже сутки гнил на дне Тибра. Если уж на то пошло, то он скорее испугается, что милашка Джудит обратится в полицию! На долю секунды у меня внутри все похолодело. А если он попытается добраться до меня? Вдруг он запомнил мое имя, он же видел мой паспорт! Это была вынужденная мера: чтобы показаться надежным человеком, я должна была предъявить документы. Если моя интуиция не врет и Монкада действительно связан с организованной преступностью, то, пока я в Италии, ему ничего не стоит найти меня. Может, он уже несется по альпийским тоннелям, словно злобная крыса, почуяв исходящий от меня запах страха! Сердце мое заколотилось, руки затряслись, у меня началась паника. Спокойно, Джудит, спокойно! Ну-ка, прекрати! Монкада знает, что никак не связан со смертью Кэмерона, меня он подозревать тоже не станет. Он думает, что отдал деньги не мне, а Кэмерону. Представим себе наихудшее развитие событий: Монкада неожиданно проявляет истовый интерес к исполнению гражданского долга и идет в полицию. Улик против меня нет, лишь косвенные доказательства. Твою мать, я стала рассуждать совсем как эти идиоты, которые думают, что знают все о работе правоохранительных органов, потому что смотрят новости! Включи голову, Джудит! На данный момент Джудит Рэшли – бывший арт-дилер, неудачница, которая оказалась замешана в ужасном несчастном случае – точнее, в двух, если они догадаются просмотреть все мои регистрации в аэропортах и выйдут на Джеймса. Есть данные о снятии средств с ее счета в Великобритании, поэтому всем ясно, как именно она финансировала свое скромное путешествие, после которого собиралась вернуться в Лондон и заняться поисками работы.