Я полюбила бандита - Харли Напьер

достигло своего пика. — Да и то, как ты вёл себя после… Твоё безразличие… Оно било сильнее слов, выжигало всё внутри. Ты словно выбросил меня из своей жизни… Дим, ты ведь даже не попытался поговорить со мной… — мой взгляд метался, слова с трудом удавалось выдавить из себя: меня душило слезами и той болью, что проснулась, стоило вспомнить прошлое.

— Насть, — вздрогнула от тона, каким он произнёс моё имя — как прежде с нотками нежности и любви, даже интонация та же. Подняла на мужчину глаза. Дима смотрел пронзительно, в самую душу, а в глубине его карих глаз плескались сожаление и печаль. Он протянул мне свою раскрытую ладонь и с надеждой как-то робко предложил: — Поехали со мной? Обещаю ответить на любой вопрос, а потом вернуть тебя к Максу.

— Что мешает тебе ответить на вопросы сейчас? — уточнила с волнением, переводя внимание с его руки на лицо. Очень хотелось бежать с ним. Далеко отсюда и навсегда, но только головой понимала, что подобное невозможно. Не сейчас точно…

— Ничего, — согласился Дима. — Просто место не самое подходящее. Думаю, наедине разговор будет более откровенным, да и нас не будут отвлекать.

Я замялась лишь на секунду. А после… Вложила свою руку в его ладонь, такую тёплую, родную и так ласково сжавшую мои пальчики. Больше не говоря ни слова, мужчина быстрым шагом двинулся со мной на выход. Улыбка сама расцвела на моём лице, когда рассматривала его широкую спину, уверенную походку и наши переплетённые пальцы…

Мы шли по залу и было плевать на то, кто и что подумает. За столом сидели Покровский и Денис. И если первый явно что-то выговаривал другу, то второй лишь кивал, смотря в одну точку.

При нашем появлении Волков резко поднялся на ноги и, видимо, хотел остановить нас. Макс оказался быстрее, он быстро встал и достаточно грубо схватил синеглазого за рубашку на груди, толкнул обратно и ещё что-то рявкнул ему. Отвернулась, больше не желая смотреть в ту сторону. Дима же, казалось, ничего не видел и не замечал, лишь шёл к своей цели.

Возле гардероба он отдал и мой номерок, следовательно, заранее забрал его у блондина. Моей руки он так и не отпустил, а я совершенно не возражала. Правда, когда Дима помогал надеть куртку, пришлось на секунды разорвать наш телесный контакт.

После мужчина вновь взял меня за руку и, улыбнувшись, распахнул двери ресторана. Мы были как сбежавшие влюбленные, которым запрещают видеться родители. Улыбались и наслаждались украденными у судьбы минутами. Машина Котова неслась по ночному городу, он бросал на меня тёплые взгляды, а я неотрывно рассматривала его профиль и наслаждалась уединением. Никто не лез с болтовнёй, не перетягивал на себя внимание. Мы не произнесли ни слова, но именно это было правильным и верным в данный момент.

Это не значило, что мы не поговорим, не решало наших проблем, но восполняло что-то незримое… Мы изголодались друг по другу, по нашему маленькому миру, что создали за столь короткий срок.

— Куда мы едем? — всё же нарушила тишину, повернувшись к нему в пол-оборота. Никак не удавалось убрать с лица глупую улыбку.

— Я похитил тебя, — игриво и как-то хищно проговорил кареглазый. — Пленницам обычно не раскрывают своих коварных замыслов.

— К тебе не поеду, — сразу предупредила мужчину. Я пока была к этому не готова, даже страшилась подобного. Если Дима задумал именно это, то он разочарует меня. Как-то даже горько стало от такого предположения. Уловив стремительно меняющееся настроение и почувствовав что-то в моих словах, он покачал головой и твёрдо ответил:

— Я и не собирался везти тебя к себе. Кстати, мой дом мы уже проехали.

— Тогда куда едем? — нахмурилась, мысленно выдыхая.

— Увидишь… — продолжал держать интригу Котов. — Уже почти приехали.

Мы припарковались у обычного ничем не примечательного дома. Ещё больше смутилась и насторожилась. Дима вышел из авто и открыл мою дверь, вновь предлагая руку.

— Не бойся, Настя… — тихо и ласково проговорил он. — Я никогда не сделаю ничего против твоей воли и не обижу тебя.

Кивнув, вышла из машины. Когда мы зашли в лифт, Дима нажал на последний этаж. Расслабилась, полностью доверившись ему. Чувствовала покой и защиту, исходящие от мужчины. Каждая клеточка моего тела была уверена в правдивости сказанных только что слов. Котов не обидит. Больше… Надеюсь…

Крыша. Он привёл меня на крышу. Открыл её своими ключами и помог подняться наверх. Тут был плетёный диван, пледы и небольшой навес на случай дождя.

— Ты подготовился заранее? — с сомнением спросила я, оглядываясь. Тут было уютно. Город в огнях, словно на ладони, гудел, жил и мерцал.

— Я тут часто бываю, — развеял мои догадки мужчина. — Когда хочется побыть одному, или если устал ото всего.

— Ясно, — прошла по периметру, любуясь видом и просто знакомясь с новым местом.

Дима не торопил и не мешал, прошёл к дивану и сел на него, видимо, готовясь морально к нашему разговору. Не могла объяснить самой себе, почему медлю, оттягиваю момент. То ли боясь правды, то ли понимая, что после между нами может ничего не остаться.

— Было хоть что-то из того, что рассказывал мне Саша о себе, правдой? — с чего-то надо начинать разговор. Села рядом с ним и, смотря в глаза, ожидала ответа.

— Нет, — вздохнул Дима, тоже скользя взглядом по моему лицу. — Не считая моих чувств к тебе.

— Расскажи о себе, — робко попросила, желая узнать его настоящего.

— Хм-м, — задумался Дима. — Я родился в полной семье. Мама врач, отец железнодорожник. Живы и здоровы. Братьев и сестер нет. Мы жили в одном дворе с Покровским и Волковым. С Максом ходили в один сад, потом в одну школу. Наши семьи дружат, поэтому можно сказать, мы дружим с пеленок. Дэн переехал с семьей позже. Бесил нас жутко с Покровским, — он улыбнулся, и мне не удалось сдержать улыбку. — Этакий хулиган. Дрались с ним по-чёрному. А потом поняли, что без него нам как-то скучно, да и тогда он с компаний связался плохой. Мы втроём против них потащились. Знаешь, когда дома порванные вещи пытаешься спасти и разбитые носы привести в норму, чтобы матерей инфаркт не хватил — это очень сближает, — хмыкнул Дима, такой настоящий и искренний в эти минуты. — Так и стали мы втроём не разлей вода. Прикрывали друг друга. Шли по жизни вместе. Но когда Покровский уехал, то мы с Денисом сильно отдалились. Тогда я и понял, что Макс — основное звено, нас связующее. Не стало его рядом, и