Милиция плачет - Александр Георгиевич Шишов

Можно, конечно, Новый год приветствовать салютом, шикарно выстрелив пробкой в потолок. Но, во-первых, брызги вылетевшего неуправляемой струей шампанского обязательно обмочат нарядно одетых восторженных гостей, застывших с глупым выражением детской обиды на лицах и с пустыми бокалами в протянутых руках, и кое-кому это может испортить настроение на весь год, хорошо, если на оставшиеся мгновения прошлого. А во-вторых, это не экономно — остаток шампанского в бутылке будет годиться разве что для запаха. И всё это щегольство с хлопками и летающими пробками курам на смех, много шума… и ничего. Шампанское — не духи́, его надо пить, а не нюхать.

Куранты, гимн Советского Союза, ещё раз «С Новым годом, дорогие товарищи!», и всё. Телевизор можно выключать. «Голубой огонёк» и Светочка с космонавтами — это для пенсионеров. Когда-нибудь посмотрим, может быть, если будет возможность, потом…

Кроме телевизора из зоны встречи Нового года должны быть удалены карты, шахматы, шашки, нарды и прочие настольные игры. На видном месте: гитара, виолончель, балалайка, пианино или арфа, смотря какого виртуоза-песенника занесет праздничным ветром. Про ёлку даже не говорю — она сияет. Световые гирлянды не выключать ни в коем случае! Допускается верхний свет немножко приглушить под медленный танец, чтобы глаза отдохнули, но никаких зажиманцев и уединений — гуляют все! Ёлочка должна всё время гореть, в смысле, светить.

Наполнение праздничного стола никоим образом не должно повторять убогость гастрономов. В стране дефицита одной из черт жизненного успеха является наличие связей, знакомств и тайных ходов по «доставанию» чего-то вкусненького, редкого и вожделенного.

На столе обязательно должен быть какой-нибудь деликатес, очень-очень немного, но непременно: красная рыбка, икорка, маринованные грибочки, шпроты, сырокопченая колбаска, балычок, маслинки. Насыщения они, безусловно, не принесут, но в них зарыт скрытый посыл и убеждённость, что наступивший новый год будет лучше старого. И произнеся тост: «Пусть этот стол будет самым бедным столом в мире. Миру мир», можно уверенно и широко провести рукой и указать на сервированное заслуженное счастье.

А чтобы наесться, так, пожалуйста, — оливье в неограниченных количествах, печёночка с жареным лучком, буженинка домашняя, огурчики солёненькие, капусточка, печёная картошечка с кусочком сала в фольге, селёдочка под шубой или в неглиже. Пища простая, надежная, проверенная, одним словом, вечная.

Водка. Принято водкой провожать старый год и при этом мужественно, не без кокетства, говорить, что год был тяжёлый. С подстрочным текстом, раз мы его пережили и находимся здесь за этим столом, значит, мы большие молодцы. Сделать паузу, глубоко и тяжко вздохнуть, мысленно перебирая проблемы, решённые за год. Хорошее вслух не вспоминается, оно незримо присутствует как само собой разумеющееся. А о худом — ни слова. Резко подняться, пожелать, чтобы всё плохое осталось в прошлом году, а всё лучшее перешло в новый, чокнуться со всеми (в коренном отличии от поминок) и выпить. Неторопливо, с достоинством и удовольствием. Ну, нельзя, провожая старый год, пить сладкое шампанское. Только горькую.

В Новогоднюю ночь убежденным ревнителям несмешивания спиртных напитков придется поступиться принципами. Чокаться водкой под бой курантов — это моветон, а вот пить весь вечер шампанское можно, но кого-то обязательно замучает или икота, или изжога. Любителям лёгких напитков рекомендуется через два-три часа перейти на сладкие вина и найти в них заряд дополнительной энергии.

Самые стойкие — это те, кто понемногу пьют крепкие напитки. Водку или коньяк, четыре-пять рюмок в час, ну шесть. Эти держатся всю ночь, если не забывают закусывать чем-нибудь жирненьким, а поведение их организмов можно сравнить разве что с действием аккумуляторных батарей, регулярно подзаряжающихся жидкой горячительной энергией. Можно не сомневаться, эти строгие почитатели водки или конька всегда дождутся горячего в виде жареных гуся или уточки с блестящей хрустящей корочкой, свиных биточков или, на худой конец, киевских котлет, но можно и обычных свино-говяжьих, от жаркого тоже не откажутся. С удовольствием всё поедят под искрометные тосты освободившегося сознания и будут продолжать регулярно себя поддерживать в тонусе, ожидая сладкого.

Надо опасаться тех, кто пьет всё без разбора и много — это вид живой мины замедленного действия. Из таких можно выделить подвид «любопытных», которым интересно всё попробовать, забывая, что дегустацию полными фужерами, рюмками и стаканами обычно проводят не за праздничным столом, а на заводе безалкогольных напитков неподалеку от общественного туалета. Этих можно легко обезвредить, убедив остановиться на чём-нибудь одном, призвав на помощь авторитетную вторую половину. А есть ещё подвид «злостных», которые сознательно намешивают напитки, чтобы побыстрее напиться и, быстро достигнув желаемого состояния опьянения, резвиться, эгоистично пренебрегая элементарными нормами поведения. Если он веселится, тихо посапывая на диване в другой комнате, честь ему и хвала. А если был замечен ранее в буйствах, скандалах, приставаниях и мордобое, то это нужно предвидеть и упредить, случайно забыв позвать дебошира на встречу Нового года. Бывает так, что по каким-то веским или стратегическим причинам потерять «злостного» гуляку накануне торжества не удаётся, тогда вступает план № 2 — немного потерпеть и напоить его так, чтобы он поскорее прилег на диванчик в другой комнате. Остаётся только деликатно подставить в изголовье тазик. И горе всем, если этот план провалится.

Есть подвид «диких» — не умеющих пить. Таких нужно сразу выявлять за столом. Водку они не любят, морщатся, плечами передергивают, кривятся, но пьют и, не успев ещё проглотить, тут же тянутся быстро запить, сознательно выбирают в качестве чего-нибудь вкусненького шампанское и запивают полным бокалом. Понятно, они плохо кончат, но эти как бы на поверхности, они видны, им можно вовремя указать на ошибки. Хуже другие — «потаённые». Вот он сидит, выпил рюмочку коньяка, вторую, третью, чувствует, что хмелеет — решил схитрить. Чтобы внешне быть не хуже других и не отстать от коллектива, он сам себе незаметно в рюмку наливает пиво, некстати каким-то олухом поставленное на стол. О пиве — отдельный разговор. Но бывает, что это питьё, чаще всего, по ошибке может затеряться среди бутылок со сладкой водой. Ему хотят налить коньяк, а у него уже в рюмке что-то есть, похожее по цвету на благородный напиток. Чокнулся со всеми, улыбается, искренне радуясь своей сообразительности. Выпил слабенького пива вместо крепкого коньяка, потом рюмочку коньячка, а за ней рюмочку пива, повторил раз пять такую тупую хитрость и упал, как подкошенный, под стол. Дальше по известной схеме — в другую комнату, на диванчик, к тазику и покою. И не виноват он, просто не знал элементарных законов повышения градуса и несмешивания