Право на месть - Александр Мазин

– Мне интересно. И ты,– она лукаво улыбнулась,– после болезни все-таки.

– Ага,– хмыкнул Ласковин.– Только с одним бывшим наркоманом я справлюсь даже со сломанной ногой.

– Значит, не возьмешь? – Наташа обиделась.

– Отчего же,– проговорил Андрей, в голове которого мелькнула мысль использовать ее желание поглядеть на Гужму для определенных целей.– Отчего же, могу и взять. Но только…

– Что – только?

– Нужно посмотреть, насколько ты способна за себя постоять. Если я вдруг не смогу тебе помочь.

– Тебе лучше судить,– сказала Наташа, поглядывая на себя в зеркало над лобовым стеклом.– Ты же мой тренер.

– Я должен посмотреть на тебя в реальной обстановке!

Вот! Подошли к сути дела!

– В реальной обстановке с реальными противниками.

– И как это сделать? – спросила Наташа. Она не только не испугалась, а наоборот, была заинтригована.

– Увидишь,– усмехнулся Ласковин.– Завтра. Немножко тайны может подсластить самую горькую пилюлю. Женщине или ребенку. Да и самому Ласковину, если его только что не били ногами по голове.

На отрезке Литейного от Чайковского до Белинского и в застойные времена обосновалось с полдюжины пиво-кофе-водкораспивочных притончиков. А уж когда настала «свобода», число их минимум утроилось. Но далеко не всякое заведение подходило для целей Ласковина. В первую очередь отпадали те, где «отдыхали» крутые мальчики и дяди со смуглыми лицами и характерным акцентом. Во вторую очередь снималось то, что снизу: заблеванные портвенюшники, куда человек с нормальным зрением и обонянием просто не войдет. В-третьих, пришлось отказаться от мест совсем пристойных, куда хаживала приятная публика из студентов «Мухи», будущих актеров, музыкантов или же просто людей неглупых и еще сохранивших черты, присущие человеку помимо «основных инстинктов». Однако и после исключения всех неподходящих категорий оставалось, из чего выбрать. И Ласковин выбрал средних размеров кафе, достаточно шумное и недостаточно освещенное. Публика здесь ошивалась самая «перспективная».

В чем состоит ее роль и задача, Андрей объяснил Наташе заранее. И подсказал, что вид ей следует иметь не слишком неприступный, но и достаточно отстраненный. Чтобы мелочь не липла.

– Не смеши меня,– сказала Наташа.– А то я не знаю!

Народу в кафе было – на треть, и свободных столиков хватало.

Ласковин выбрал позицию так, чтобы видеть одновременно и дверь, и Наташу. И чтобы она его видела. Теперь оставалось ждать, кто клюнет первым.

Первым, однако, клюнули на Ласковина. Две крашеные соплячки.

– Можно с вами присесть, хи-хи?

– Женщинам нэ интэрэсуюсь! – с акцентом произнес Ласковин.

Соплячки недоверчиво изучили «кавказца». Но нос у Ласковина был в последние двенадцать лет слегка кривоват, а волосы хоть и блондинистые, но вполне курчавые. Так что с акцентом и выдвинутым вперед подбородком – вполне сошло. Для соплячек.

Наташа, поглядывая на него, прикрывала рот ладошкой.

Потом настала очередь Андрея прятать улыбку. Наташу попытались склеить два прыщавых подростка. Наконец появились те, кто оказался в самый раз. Два прилично одетых и хорошо упитанных «джентльмена» примерно ласковинских лет, с наружностью, которую неплохо было бы спрятать внутрь. Эти оглядели кафе, как матерые коты – любимую помойку. И, разумеется, даже со спины мгновенно «зацепили» Наташу.

«Джентльмены» действовали с отработанной четкостью. Пока один покупал пиво, второй приземлился рядом с Наташей, блокировав ей путь к свободе. Оставался еще один путь – вокруг столика, но и этот путь через минуту был отрезан вторым, опустившим седалище напротив. Дальше последовала обычная лапша насчет «одинокой красивой девушки» и «хороших ребят», которые на все готовы, чтобы ее порадовать. Правдой была лишь первая половина, но наглость и напор иногда поуспешней искренности.

Наташа минут пять молчала, опустив глаза в чашку с кофе. «Джентльменам» ее молчаливость не была помехой. Они работали дуэтом, по стандартному плану. Здесь, в кафе, они должны были воздерживаться от применения рук, но зато и «жертва» их не могла сбежать, огражденная упитанными туловищами. Значит, рано или поздно вступит в беседу, а там… «Главное – начать!» – как сказал один большой человек.

Начала Наташа на отлично. Выждав некоторое время, она подняла голову, взглянула прямо на того, что напротив, и с оттенком иронии сказала:

– Может, хоть мороженым угостите? «Джентльмены» переглянулись. Успех, определенно успех!

Тот, что напротив, тут же вскочил и порысил к стойке.

Второй, расположившийся рядом с Наташей, с места не сдвинулся, но расслабился.

Гонец, как и следовало полагать, мороженым не ограничился, присовокупив еще и бутылку коньяка. Теперь он, сияя, возвращался обратно и нес все необходимое.

Ласковин поднялся и тоже пошел к стойке. Урок уроком, а обидеть Наташу он не даст.

Девушка вела себя так, как надо. Улыбка соседу – и, упершись ногой в стену,– резкий толчок. Джентльмен» слетел со скамейки на манер зазевавшегося школьника. Второй с идиотской улыбочкой попытался поймать Наташу, когда та, обогнув его приятеля, пошла к выходу.

Все посетители с интересом наблюдали за событиями, но никто, разумеется, и не пытался вмешаться.

«Гонец» сделал попытку, но остановить Наташу ему не удалось, поскольку руки у него были заняты. «Жертва» ускользнула.

Полминуты потребовалось «джентльменам», чтобы «обменяться впечатлениями», затем, подогреваемые обидой, оба устремились в погоню. Ласковин последовал за ними.

Наташа не спеша шла по Литейному. Преследователи припустили рысцой и быстро догнали бы девушку, если бы та не прибавила шагу. Все, как наставлял Ласковин. Дать им «зацепиться», а потом использовать преимущества физической подготовки. Хороший рывок метров на пятьсот – и противник уже вспотел.

Андрей сократил разрыв – «джентльменам» не до него.

Наташа сделала вид, что только-только заметила погоню, и – верх опрометчивости! – свернула в подворотню. Преследователям, впрочем, было не до логики. Они перешли на бег. Еще бы: проходной двор – предел их мечтаний в данном случае. Нет, предел мечтаний – непроходной двор.

Ласковин буквально наступал им на пятки, но, поскольку его шаги были в десять раз тише топота «джентльменов», он и теперь оставался незамеченным. Андрея беспокоило только то, что Наташе, как и большинству хорошо воспитанных людей, требовался повод, чтобы перейти к активным действиям. Если преследователи попытаются сначала заговорить ей зубы, то преимущество первого удара будет у них.

Но темнота, обида и ощущение своего превосходства активизировали «джентльменов» до предела. Как только первый увидел в светлом проеме дальней арки знакомый силуэт, он тут же спуртанул и с воплем: «Ах ты, сука!» – попытался ухватить Наташу за волосы.