Спонсоры. Нет проблем, или Небольшие трансбалканские хроники из страны спонсоров - Жеральдин Бегбедер

Он от души хохочет, видя Francuzi, мы его забавляем, нас никто здесь не принимает всерьез, в этой кошмарной стране, ха-ха-ха! Военные преступники налегают на кокаин, поданный на резных серебряных блюдах, — делают дорожки и нюхают во все ноздри. Позади нас men in black[75] — бритоголовые качки, в татуировках, с наушниками и с золотыми цепями на бычьих шеях. Пусть только попробует сюда, на нашу миленькую импровизированную танцульку, войти кто чужой или наряд полиции — ему не поздоровится, с оружием тут порядок. Мирослав, Большой Босс, Francuzi и все, кто вокруг, хлещут «Столичную» — сорок градусов. Потом подается закуска: икра, блины, вареная картошка, балтийский лосось, копченая селедка — ммм, как вкусно; набив как следует желудки, мы все наваливаемся на кокаин, потом опять пьем водку по-русски, капая ее в глаза,[76] потом опять — кокаин, пока хрящи в носу не начинают гореть…

Цеца и сейчас почетный председатель нуждающейся в реанимации Партии сербского единства (ПСЕ), основанной ее покойным супругом. Кто-то говорит, что Босния и Герцеговина не в состоянии существовать самостоятельно, что Republika Srpska должна присоединиться к Сербии, равно как и Хорвато-Боснийская Федерация к Хорватии.[77] Кто-то ему отвечает, что наша победа — это победа Воеводы и других отданных под трибунал в Гааге. Еще кто-то воспевает сербских героев — на самом деле генералов-беглецов, экс-военачальников боснийских сербов, обвиняемых международным судом, Радована Караджича и Ратко Младича.[78] Еще кто-то провозглашает тост за «нашего покойного патриота», главаря «Тигров». Между тем Стана, расспросив шлюх с силиконовыми грудями насчет лучшего в Белграде пластического хирурга, узнает адрес некоего Деяна по прозвищу Скульптор-с-золотым-скальпелем, который может высечь тебе, как высекают из мрамора, тело Памелы Андерсон в «Спасателях Малибу».[79] Не упускает она и возможности узнать, где берут такие шмотки от Версаче и прочего «от-кутюра», — оказывается, мешки со шмотками «падают» с грузовиков, идущих из Италии, а потом их распродают в каких-то складских помещениях на белградской окраине. И тут откуда-то появляется оркестр, и Цеца, наша национальная Цеца, на бесконечных металлических шпильках, упакованная в коллекционное эстрадное платье от Версаче, вырастает рядом с ним на импровизированных передвижных (на колесиках) подмостках и поет в микрофон:

А потом и другие песни: «Иди, пока ты молод», «Роковая любовь», ну и еще «Иисус, дай мне сердце льва». Концерт включает в себя ее хиты, это прогон перед ближайшей премьерой на стадионе Маракана, где соберется, по предварительным подсчетам, сто тысяч зрителей. Мгновения чистого турбо-фолка, великие блистательные мгновения…

В два часа ночи мы, обожравшиеся, пьяные в зюзю и нашпигованные кокаином — и как только дошли? — попадаем в просторное подземелье. В тир. И я думаю, что настал наш последний час, ибо, как ни силюсь, не могу вспомнить, что мы там говорили в присутствии Воеводы-2 и других военных преступников. Вспомнить не могу, зато очень хорошо представляю себе заголовок в «Фигаро»:

Но ничуть не бывало. Мы идем за Цецей к железной двери, один из ее телохранителей набирает секретный код, дверь открывается, и мы оказываемся в обитом красным помещении, где собран полный военный арсенал. Огнестрельное оружие, боеприпасы, приборы ночного видения, тепловизоры, телескопические прицелы, глушители, конечно, «Калашниковы», автоматы, гранаты и даже несколько противотанковых гранатометов китайского производства…

— Ах! Ах!.. — нежно воркуют военные преступники.

Я выбираю полуавтоматический пистолет 22-го калибра, Ален — спецревольвер «шериф-янки» 44-го калибра из гравированной стали и «беретту» ХХ-Treme нового образца: вороненый пистолет с навинченным на него очень впечатляющим ХХ-компенсатором и оптическим прицелом, Цеца — темно-бронзовый кольт М 1911, а военные преступники — «Калашниковых» АК 47 и автоматы Sten на 550 выстрелов в минуту. Воевода-2 дает нам несколько ЦУ по части самосохранения:

— Огнестрельное оружие очень опасно — по нечаянности им можно ранить, в том числе и себя самого, в том числе и смертельно. Огнестрельное оружие — это оружие, оно существует затем, чтобы убивать, истреблять или ранить, неважно, есть для этого основания или нет. Оружие придумано человеком, чтобы удобнее было воевать, — не дрогнув заканчивает он свои наставления.

После этого все занимают свои места в кабинках из плексигласа. Высшая степень сосредоточенности. Нажимаю на зеленую кнопку на черной панельке слева от меня, прямо передо мной появляется бумажная мишень с изображением президента Боснии и Герцеговины Изетбеговича[80] с подписью: «Исламист-фанатик». Мишень едет прямо на меня, и я останавливаю ее на расстоянии пятидесяти метров.