Наемник - Алекс Орлов

— Да хоть сейчас. У нас есть пушки — тридцать два «охотника» я вооружил орудиями.

— А в «Лос-Флоридос» об этом знают? — уточнил Галлауз.

— Конечно, совсем недавно мы потопили один их скоростной корабль! Еще бы они не знали!

— Тогда странно, что мистер Ландер не пресек это безобразие.

— Вы это о чем?

— Существует такая организация, которая называется Лицензионная Ассоциация. Это международный орган, который уважают все без исключения. Ни одна большая война не начинается без того, чтобы противоборствующие стороны не потребовали освидетельствования вооружения своего противника.

— Но у нас же не война.

— В том то и дело, — сказал Рене. — Поэтому мистер Ландер должен был заявить на вас в представительство Лицензионной Ассоциации. Будь у вас война, вы могли бы ставить свои пушки, а поскольку официальной войны нет — вы нарушаете закон.

— А что нужно сделать, чтобы была война? — уточнил дон Эрнандо. У него было несколько хороших адвокатов, и до сих пор они удачно решали все его проблемы.

— Нужно зарегистрировать ее в Ассоциации и получить лицензию на военные действия, — сообщил Рене. — Только, боюсь, вам это будет не по карману.

— Правда, а сколько это стоит?

— Простенькая война четвертой категории без применения оружия массового поражения и авиации стоит не меньше двух миллиардов кредитов.

— Да это же стоимость всего имущества Марсалесов! — вскричал дон Эрнандо и даже вскочил со своего кресла. — Чистый грабеж!

— Война — удовольствие дорогое, — согласился Галлауз. — Вот поэтому с вашими пушками придется расстаться.

— Но я могу их пока спрятать… В этот момент зазвонил телефон. Дон Эрнандо снял трубку.

— Слушаю… Так… Так… Понятно. Пусть звонят моему адвокату в Грандвиллидж.

Марсалес положил трубку и, вздохнув, сказал:

— Поздно прятаться. Эта самая Ассоциация уже посадила большой самолет на восьмом участке… То-то я думаю: люди жалуются, что какой-то самолет над ними летает второй день.

— Вам грозит большой штраф, сэр. Старик угрюмо кивнул, затем посмотрел на своих сыновей и, ткнув в их сторону пальцем, распорядился:

— Джовани и Маркус, немедленно вылетайте к нашим адвокатам. Скоро на нас придет большая кляуза. Ты, Игнасио, возвращайся к себе на плантации и прихвати Паскуале. Пусть поработает у тебя, и гляди не жалей его. Я потом проверю…

— Да, отец.

— Ты, Белый Великан, посмотри, что там на фабрике. Управляющий говорит, что в машинах плохое масло. Выясни, кто виноват, и накажи. Убей мерзавца, чтобы другим неповадно было.

— Хорошо, отец.

— Все, остальные свободны.

Когда родственники разошлись, в кабинете остались только гости и хозяин. Не успели они продолжить прерванный разговор, как вошел охранник.

— Дон Эрнандо, можно я постою здесь?

— А что такое, Пепито, там за дверями холодно?

Охранник потоптался на месте и сказал: — Все-таки они чужие, дон Эрнандо. Мне не хотелось бы оставлять вас с ними наедине.

— Я ценю твою преданность, сынок, но у нас тут сплошные секреты.

Пепито кивнул и вышел, напоследок бросив на гостей подозрительный взгляд.

— Итак, теперь я без пушек. Что дальше?

— Вам нужно раздобыть торпеды, дон Эрнандо, и побыстрее. Думаю, что на черном рынке купить их можно, — сказал Рене.

— Да, у нас можно купить все, — согласился хозяин. — Подготовьте мне список всего необходимого.

— Список уже готов, сэр, — сказал Рене и достал из кармана листок бумаги.

— Экие вы скорые ребята, — удивился дон Эрнандо и, ознакомившись с перечнем, спросил:

— На сколько это потянет?

— Около миллиона, — ответил Рене и, упреждая возмущение прижимистого старикана, добавил: — Сэр, если бы вы послушали нас раньше, то обошлись бы меньшими деньгами. И потом, если что-то останется, вы сможете реализовать излишки через черный рынок.

— А какова ваша доля? — поинтересовался дон Эрнандо.

— Наша доля — это Джимми Зедлер, — успокоил его Галлауз. Он с интересом наблюдал за поведением старика и заметил, что теперь перед ними сидел совершенно другой дон Эрнандо, не тот, которого они увидели в первый раз.

Видимо, Марсалес-старший любил подурачиться и временами представлялся полной развалиной, получая удовольствие от реакции окружающих. В делах он был кремень, и Галлауз видел, что в глазах старика светится расчет и хитрость.

Снова зазвонил телефон.

Дон Эрнандо снял трубку, ожидая новых неприятностей, однако это была Солейн.

— Здравствуй, золотце мое, — растаял дон Эрнандо.

— Здравствуй, отец. Как у вас дела?

— Нормально дела, дочка, — соврал дон Эрнандо.

— Послушай, я хотела бы отправить к тебе Люцию.

— Отлично, я давно ее не видел. Пусть отдохнет — у нас здесь не то что в городе. Одно слово — природа.

— Дело не в этом, отец. Просто могут возникнуть непредвиденные обстоятельства, и я не хочу, чтобы кто-то причинил моей девочке вред.

— Я понял тебя. Девочка полетит самолетом?

— Да, я отправлю ее через день-другой… Пока, отец, целую тебя.

— И я тебя целую, дочка-Разговор закончился, и дон Эрнандо положил трубку. Затем посмотрел на своих собеседников и сразу, без перехода, спросил:

— Как мы будем вести нашу незаконную и незарегистрированную войну?

— В общих чертах, сэр, это будет атака легкими торпедами, а затем высадка десанта. Ничего сложного, нужно только правильно выбрать время и место, — сказал Рене. — Сколько бойцов вы можете выставить?

— Три тысячи, я думаю, наберем.

— Как их можно доставить на место?

— Сниму с промысла суда, и можно будет разместить всех.

Тяжелая лодка «шарк» с трудом оторвалась от воды и стала медленно набирать высоту, а Люция смотрела вниз и уже отчаянно скучала.

Опять ее отправляли подальше из города, и как раз в тот самый момент, когда она познакомилась с сыном булочника, настолько сексуальным, что при виде его у Люции начинало сладко поламывать копчик.

Стольких усилий ей стоило обойти своих охранников, чтобы добраться до этого парня, и вот — отправка к дедушке Эрнандо в жуткую глушь, туда, где обитают лишь деревенские родственники, которым не понять, чего хочет девушка из большого города.

Самолет сделал плавный разворот, и перед Люцией открылась бескрайняя водная стихия — картина совершенно неинтересная.