Первая Галактическая - Андрей Ливадный

— Сэр… — нарушило ход его мыслей осторожное обращение вахтенного офицера. — Поступила дешифровка сигналов со спутника. Теперь мы знаем, кто они и что это за поселение… — В голосе офицера прозвучали нотки, заставившие сердце Надырова сжаться от непонятного предчувствия.

— Что, все так плохо, офицер? — не сумев скрыть раздражения, спросил он, протягивая руку за электронным планшетом.

— Трудно судить, господин адмирал… — зная характер Тиберия, уклончиво ответил тот. — Это может оказаться подарком судьбы, а может обернуться сущим адом, худшим, чем Дабог… У каждой медали есть своя оборотная сторона…

Еще более раздраженный таким ответом, адмирал вырвал планшет из рук новоявленного философа. Одно упоминание термина «Дабог» действовало на его уязвленное самолюбие, как пригоршня соли, брошенная на свежую рану.

— Свободен, — резко ответил он оторопевшему офицеру.

Подождав, когда тот отойдет, Тиберий углубился в чтение снятой со спутника информации.

Через минуту он поймал себя на мысли, что вахтенный был прав, — эта планета, судя по информации со спутника, уже сейчас готова пасть к его ногам без малейшего намека на сопротивление, и в то же время… она таила в себе некоторую опасность…

«Сплошной змеиный клубок…» — подумалось ему.

* * *

Спустя полчаса Сергей засобирался домой.

Полвины вышли проводить его на крыльцо. Наступал тихий, прохладный летний вечер. На темнеющем небе уже зажглись первые звезды, сплетая замысловатые узоры созвездий.

Наверное, он смотрит в наше небо и не узнает в нем ни единой звездочки… — отстраненно подумала Ольга об Игоре Рокотове, которого никогда не видела да и не надеялась увидеть воочию… — Да и мне не хотелось бы встречаться с ним, смотреть в его глаза… — продолжала думать Ольга, пожимая тем временем горячую и влажную ладонь Сергея.

Они обменялись какими–то ничего не значащими банальными фразами. Сергей развернулся и пошел к тропинке, которая уводила в лес, петляла мимо памятного холма, под которым располагался АХУМ, потом выводила к расположенной в двух километрах южнее усадьбе Лисецких, и шла дальше, через мостик, за Вереженку, к усадьбе Ворониных.

В другое время она бы вызвалась отвезти Сергея домой, — дураку было понятно, зачем он махал пешком добрые шесть километров, но сегодня ей не хотелось этого делать, и Ольга с некоторым внутренним стыдом признала, что рада сложившимся в ее пользу обстоятельствам, — верный своим обязанностям Степ как раз демонстративно выгнал порядком помятый «Волмар» из гаража и возился с ним в свете двух переносных рефлекторных ламп.

— Извини, Сереж, видишь, что стало с машиной… — поражаясь собственному лицемерию, произнесла она ему вслед.

Сергей остановился уже за калиткой.

— Да ничего, тут близко, — ответил он из темноты. — Разомну ноги да заодно зайду поздороваюсь с Кириллом Александровичем.

* * *

Никто не подозревал, какой богатой на события окажется эта ночь.

Шагая по лесной тропинке, Сергей Воронин думал об Ольге. Вокруг шумели, сливаясь в монотонный гул, потревоженные легким ветерком макушки могучих сосен. Изредка в прорехах их разлапистых крон можно было увидеть фрагменты звездного неба.

У АХУМа Сергей остановился, достал сигареты. Прикуривая, он посмотрел на небо, и ему внезапно показалось, что целый рой звездочек сорвался вдруг со своего места и падает вниз…

Сморгнув, он вновь посмотрел туда, но в прорехе между крон не было видно ничего, кроме набегающего темного облачка.

Наверное, ослепило зажигалкой… — подумал он, сворачивая к усадьбе Лисецких.

…Дома у Полвиных погас свет. Остались гореть лишь две рефлекторные лампы во дворе, при свете которых Степ возился с машиной.

В спальне родителей не горел даже ночник.

Николай Андреевич сидел на краю широкой кровати, глядя в окно, за которым расплескалась ночная мгла.

Рука жены мягко легла ему на плечо.

— Не упрекай себя, Коля. Ты объяснил ей то, что смог. Оля неглупая девочка, она поймет. Ты же знаешь, чтобы оправиться от АХУМа, почувствовать, что ты привязан к этой земле, нужно время. Наше космическое прошлое не играет уже никакой роли. Мы ведь живем здесь и сейчас, верно?

Николай Андреевич медленно кивнул, прижавшись щекой к пальцам жены.

— Оля поймет, что ее счастье здесь… Ты был прав — мы слишком малы, ничтожны, чтобы перетянуть чашу весов на чью–либо сторону, а вот сгореть, исковеркать жизни наших детей — запросто…

— Не по себе мне, Машенька… — вдруг признался Николай. — Он ведь тоже чей–то сын… Страшно подумать — целая планета… в пепел…

— Послушай, а может, ему станет хорошо тут у нас, на Кассии?

— Сомневаюсь… — негромко ответил Николай, поглаживая руку жены. — Понимаешь… он… он уже не такой, как мы. Внутри у него что–то другое, непонятное. Смотришь ему в глаза, а там… пустота, понимаешь? Говорит, как все мы, с виду человек как человек, а глянет, улыбнется — и мороз по коже…

— Господи… — вздохнула Мария. — Коля… А может, давай уедем? Заберем Олю и махнем на острова? Помнишь, как в прошлом году?

— Можно… — Николай пожал плечами, потянулся к тумбочке, 'на которой лежала початая пачка сигарет. — Выйду покурю. А ты собирайся, — внезапно добавил он.

— Ты что? Куда собираться?

— Уехать нам надо. Оставить Ольгу на пару недель хозяйкой, а самим уехать.

— Да ты с ума сошел?

— Нет, не сошел. Пусть почувствует, что такое земля, ответственность. Ей надо это ощутить, то, что она тут хозяйка, это ее дом, ее жизнь. Оля не ощущает своей ответственности, не понимает, что выросла. Она продолжает играть в детство.

— Но почему сейчас?

— Потому что завтра опять начнутся разговоры, прения, — хмуро ответил старший Полвин. — Маша, пойми, в ней сейчас максимализма — во! — Николай раздраженно чиркнул себе ребром ладони по горлу. — Не хватало нам поссориться… — невесело добавил он и вдруг сообщил: — Я поговорил с Сергеем, он будет навещать ее каждый день. Заодно отношения свои выяснят.

Жена грустно посмотрела на него, кивнула, соглашаясь с логикой, которая прозвучала в словах Николая, но в душе противилась, не хотела…

— Нет, Коля, я, конечно, понимаю, но почему ночью, тайком? — спросила она.

— Так будет лучше, — отрезал Николай. — Она должна понять, что для нее значим мы, этот дом, наш уклад жизни. Маленькое потрясение учит ровно так же, как и большое. А свой отъезд объясним ей просто — вызвали нас в город, срочно. Прямо посреди ночи. Такое ведь уже бывало, верно?

— Бывало…

— Ну так собирайся. Часа тебе хватит, надеюсь?

* * *

Рой падучих звезд, что промелькнул в сереющем вечернем небе за спиной Сергея Воронина, был не чем иным, как группой спускаемых аппаратов, выпущенных с борта линейного крейсера «Тень Земли».