Отечественная война 2012 года - Александр Тюрин

– Пан шуцман, у меня, между прочим, бабка из ваших краев. Знаешь, какая классная бабуля у меня была, мне до сих пор ее галушки снятся.

– Галушки, то ж у хохлов. А мы с Бялосточчины, понял.

Тьфу, перепутал со страха! О небо, мне кранты. Этого шуцмана уже не смягчишь. Что могут хавать на Бялосточчине?

– Ах да. – Я натужно хихикнул. – Перепутал галушки с варениками. Мне снятся ее вареники с картошкой...

– Надо, мужчина, послать твои личные данные на наш гипер, а уж потом про бабку толковать. Ну-ка, приложи пальцы к сканеру, сниму твою биометрику.

Вот я и пролетел с Верой Лозинской, если даже этот дядька мурыжит меня от чистой балды... Я обреченно приложил пальцы к сканеру. Через пять – десять секунд его индикатор должен был мигнуть, показывая, что информация считана и отослана на центральный полицейский сервер. Взгляд шуцмана прилип к сканеру, а вот терминал остался на периферии его зрения и был вдобавок повернут слотами ко мне. И тут из глубин сайфира возник виртуальный чертик с надписью на цилиндре «Кряк-бюро Порта-Нигра», чтобы врезать пану по физиономии. От виртуальной плюхи шуцман, конечно, и не шелохнулся. Однако следом уже я схватил шуцманский терминал левой рукой и резко направил его вверх! У пана, получившего в физиономию, отчетливо хрустнули зубы! Под эту сладкую музыку я выдернул свой контрольный чип...

Пока я загонял его в слот автомобильного борт-компьютера, шуцман стоял, прижимая ладонь к лицу, и сквозь его пальцы текла кровь. Похоже, он был поражен, поэтому даже не воспользовался своей бронзовой рукой, чтобы немедленно вырвать с мясом дверцу моего автомобиля и высадить мне все зубы. Да я и сам был ошарашен, первый раз в жизни такое! Меня били и не раз, однажды могли и добить; господ потрошителей отогнал от моего почти-трупа только робот-дворник, который стал делать им замечания, что они пачкают тротуар органическими отходами красного цвета. Случалось и мне психануть, да вклеить какому-нибудь алкашу, если совсем доведет. Но чтобы приложить представителю власти. Это должно было остаться только светлой никогда не реализуемой мечтой. За персоной представителя власти, пусть он последний мудак родом из навозной кучи, маячит импортный электрический стул или принудительный отходняк в Элизиуме. Да это Не-Совсем-Я вмочил шуцману! Я, конечно, оставался в своем теле и никуда из него не вылетал, освобождая место другому, но появилось ощущение... опять ощущение отчуждения какого-то... Нервная система, а вместе с ней мышцы тела действовали как бы самостоятельно, отгораживаясь мембраной от моих мучительных рефлексий.

И хотя момент был совсем не подходящий для игры в слова, я сразу назвал это «не-совсем-мое» тело Негром.

Шуцман наконец потянулся за своим пистолетом, но Негр, ломая ему пальцы, выдернул оружие и зашвырнул его куда-то.

А затем Негр решительно рванул с места. Обогнув с киношным скрежетом тормозов шуцманский БМП, скрежетнул по борту грузовичка, развозящего мороженое с веселыми немецкими напевами «Eis zu verkaufen». С БМП пальнула микроволновая пушка, но попала в автомобиль с мороженым, из которого полетели струи пара и вопли. Пользуясь паровой завесой, Негр свернул за угол, в Тифлисский переулок, который теперь называется Саакашвили-авеню. Вовремя свернул. Что-то поддало в зад автомобилю; Доу-Джонс-стрит была в мгновение ока перегорожена решеткой, выросшей из мостовой...

Сердце у меня зашкалило секунд через тридцать, когда отчуждение от тела прошло, и я осознал, что сейчас этот шуцман трезвонит по всей полицейской сети, передавая данные моего автомобиля, которые успел считать с контрольного чипа. Техпаспорт тоже у него остался. Шуцман хоть и получил в морду, но по-прежнему пан, а я, считай, пропал.

При скорости более двухсот, а на скайвее меньше не бывает, управление автоматически переходит к борт-компьютеру.

Машина мчится по левой полосе скайвея. Слева, за невысоким ограждением – пропасть в пятьсот метров глубиной. Скайвей вьется змеем среди километровых небоскребов Василеостровского Сити, похожих на мексиканские кактусы-переростки, прыгает с одной едва заметной опоры на другую, и ему нет дела до того, что я такой маленький и испуганный.

Стайки рекламных пузырей ненадолго увлекаются за идущей впереди машиной, чтобы секундой спустя размазаться недолговечными сопельками на моем ветровом стекле.

Лопасти дворников мгновенно сметают грязь со стекла, и моему взгляду предстает ничем не замутненное небо в рыночных алмазах. С облаков-биллбордов, образованных нанодисплеями, светится мир идеальных товаров, которые можно купить в кредит с практически нулевым процентом. Можно приобрести мускулатуру полубога, диван с живой шерстью, пять оргазмов в минуту, корм, который сделает вашего кота счастливым, пенис, могучий, как полковой миномет, и много чего другого.

Голографическое объявление над самым высоким небоскребом гласит: «Вы находитесь в Хирвисаари-Сити[16]. Это частное владение. Соблюдайте правила, установленные договорами транзита и паркинга, которые автоматически заключаются с вами при въезде в пространство Сити».

Мир стал невероятно тесным, мир-пирог, мир-аквариум, мир-шкаф, в котором невозможно укрыться. Пики саморастущих небоскребов подпирают низкий небосвод, хрустальная стена дамбы огораживает этот мир с запада, барьер из наностражников – с востока...

До закрытия книжного магазина осталось пятнадцать минут. На одном из прозрачных экранов ветрового стекла мерцает счетчик, показывая плату, начисленную за намотанные километры и минуты, проведенные в Василеостровском Сити. Затем ярко-красное сообщение затмевает мерцание: «Внимание, с вами говорит администрация Хирвисаари-Сити. У нас есть сомнения в вашей кредитоспособности. Вам требуется немедленно оплатить стоимость транзита. Покиньте скайвей на ближайшем съезде. В случае неподчинения ваш автомобиль будет взят под внешний контроль».

До закрытия магазина всего ничего.

Я вытащил из слота борт-компьютера контрольный чип и швырнул его в окно. На, подавись, Хирвисаари-Сити. Первое, что почувствовал – не облегчение, а ужас. Оказывается, я не могу управлять автомобилем самостоятельно.

Полная задница-а-а-а!!!

Ну, не могу я на скорости двести, если я никогда не ездил быстрее сотни, если вообще умею ездить только на велике, да и то неважнецки.

Малейшее дрожание руки и автомобиль бросает в сторону, к прозрачному невысокому бортику скайвея, за которым, метрах в ста левее, видны заостренные крыши и волнистые стены небоскребов в искрящейся, как шампанское, рекламной дымке. А внизу, в зеленоватой глубине, заметны стайки светлячков – это машины, катящиеся по наземным трассам и скайвеям среднего эшелона высоты.

По спине скользкой жаркой пленкой мгновенно растекся пот. Еще немного, я бросил бы руль и перешел бы в состояние невесомости. Квитанция с платой за полет – в виде кляксы на земле.

Я так перенервничал, что вообще перестал соображать. А когда перестал, передо мной возникло багровое окошко виртуока, а в нем – выбивающий чечетку красно-черный чертик с надписью на головном уборе «Международное кряк-бюро Порта Нигра». Ну зачем мне перед смертью видеть этот спам, прилетевший хрен знает откуда?