6-я мишень - Максин Паэтро

— Что тут случилось?

— Ничего хорошего, сержант. Разбили парню голову. Зовут его Бен Уайатт. Живет здесь около года.

Конклин поднял оградительную ленту, и я поднырнула под нее.

— Нападавший вошел через дверь, — продолжал вводить меня в курс дела Нунан. — Может, была открыта, а может, хозяин сам впустил. Или же у этого гада был ключ.

— Кто сообщил?

— Соседка из «6F». Виржиния Хоусан. Х-о-у-с-а-н.

Мы прошли в скудно обставленную комнату. На полированном дубовом полу, вокруг головы лежащего мужчины, разлилась темная лужица крови.

Темнокожий. На вид лет тридцать — тридцать пять. Спортивного телосложения. В шортах, серой футболке и кроссовках. Бен Уайатт лежал на левом боку, рядом с бегущей дорожкой.

Я наклонилась, чтобы рассмотреть его получше. Глаза закрыты, дыхание слабое, затрудненное, но все-таки он был еще жив.

В квартиру ворвались санитары. Бена Уайатта окружили, подняли на счет «три» и переложили на носилки.

— Без сознания, — сказал ближайший ко мне санитар. — Мы отвезем его в муниципальную больницу. Вы бы отошли в сторонку, сержант. Спасибо.

Внизу, на Таунсенд-стрит, завыли пронзительно сирены. Через пару минут на место преступления прибыл Чарли Клэппер в сопровождении двух следователей. Войдя в квартиру, Клэппер сразу направился к тренажеру.

— Посмотрите-ка сюда. — Он показал мне электрический провод, перерезанный чисто, словно с одного раза. — Жертву видели?

— Да. Но только он жив, Чарли. По крайней мере был только что. Похоже, ударили чем-то сзади.

Как и в случае с Ирэн Волковски, орудия преступления на месте не оказалось. И так же, как в ее случае, в квартире почти ничего не тронули.

Связь между двумя нападениями видна невооруженным взглядом. Действовал кто-то один, и этот одиночка наводил ужас на весь дом.

Но в чем именно связь? И что, черт возьми, вообще происходит в Блейкли-Армс?

Соседке Бена Уайатта, Виржинии Хоусан, было около тридцати. Она работала в одном из ночных клубов в центре города. Женщина рассказала, что Уайатт был дневным трейдером на бирже и отличным парнем, дружелюбным и совершенно безобидным.

Поблагодарив мисс Хоусан за помощь, мы спустились по пожарной лестнице этажом ниже, рассчитывая, что кто-то из живших под Уайаттом мог слышать какой-то шум. Сейчас нам было важно как можно точнее определить время нападения.

Не успели мы спуститься, как у меня зазвонил сотовый. Я сняла телефон с пояса и взглянула на дисплей — Дэйв Стенфорд.

— Боксер слушает.

— У меня для вас хорошие новости.

Я сделала знак Конклину, и он наклонился, чтобы послушать.

— Что-то насчет Эрики Уиттен?

— Нет, это касается Чарли Рея. Мальчонка только что выпил кружку горячего шоколада со взбитыми сливками и сейчас спит в своей кровати. — Стенфорд рассмеялся.

— Это же чудесно, Дэйв! А что случилось?

Стенфорд рассказал, что несколько часов назад в полицию обратился мужчина, жена которого после смерти от СВДС[1]сынишки впала в глубокую депрессию.

— Несчастная просто сходила с ума от горя. Проезжая по улице, увидела за забором Чарли. Остановилась и забрала его.

— Ее арестовали?

— Да. Но она определенно не та, кого мы ищем. Ни к Эрике Уиттен, ни к Мэдисон Тайлер не имеет никакого отношения. Держится на антидепрессантах, находится под наблюдением врача. Вчера впервые после смерти сына вышла из дому.

Я поблагодарила Стенфорда и закрыла телефон. Конклин стоял рядом. Я посмотрела ему в глаза и почувствовала исходящий от него жар.

— Значит, опять ничего, — сказал Рич.

— Ну, кое-что у нас есть. — Я шагнула на последнюю ступеньку. — В этом чертовом доме завелся убийца. И он разгуливает на свободе. А что касается Мэдисон Тайлер, то тут ты прав — еще один тупик.

Микки Шерман сидел за столом рядом с Альфредом Бринкли, пытаясь достучаться до своего напичканного транквилизаторами клиента. Хвощ, и тот вел бы себя живее.

— Фред. Фред! — Шерман потряс подзащитного за плечо. — Фред, сегодня мы начинаем твою защиту. Ты понимаешь? Я буду вызывать людей, которые тебя знают.

Бринкли кивнул.

— Вы вызовете моего врача.

— Верно. Доктор Фридман расскажет о твоем психическом состоянии. Он на нашей стороне.

— Я бы хотел сам рассказать свою историю.

— Посмотрим. Я пока еще не решил, нужно ли нам это.

Помощник передал Микки записку — все свидетели на месте.

— Прошу встать! — прокричал судебный пристав, и через боковую дверь в зал вошел судья Мур. За ним проследовали присяжные. Все заняли свои места.

Шел четвертый день процесса. Заседание началось.

— Мистер Шерман, — судья Мур повернулся к адвокату, — ваш первый свидетель уже готов?

— Защита вызывает мистера Айзека Кинтану.

Кинтана, закутанный в несколько слоев одежды, с улыбкой занял свидетельское место. Несмотря на странный наряд, взгляд у него был ясный.

— Мистер Кинтана, — начал Шерман.

— Называйте меня Айком, — сказал свидетель. — Как все.

— Хорошо, Айк, — добродушно согласился Микки. — Откуда вы знаете мистера Бринкли?

— Мы вместе были в Напе.

— Но не в колледже, наверное? — улыбнулся Шерман и похлопал себя по карману, в котором звякнули монеты.

— Не, в дурдоме, — с ухмылкой ответил Айк.

— То есть в государственном психиатрическом учреждении, не так ли?

— Точно.

— Вы знаете, почему Фред оказался в этом учреждении?

— А то. У него была депрессия. Отказывался есть. С койки не вставал. Кошмары ему снились. Знаете, у него ведь сестра умерла, так что когда он попал туда, то и жить уже не хотел.

— Как вы узнали, что у Фреда депрессия, что он склонен к самоубийству?

— Сам рассказал. А что его держали на антидепрессантах, про то я знал.

— Вы долго были вместе?

— Около двух лет.

— Вы с ним ладили?

— Конечно. Приятный был парень. Поэтому я и знаю, что он не собирался убивать тех людей на пароме…

— Возражение, ваша честь! — выпалила Юки. — Последнее замечание к делу не относится, и я прошу не вносить его в протокол.