Я его убила. Истории женщин-серийных убийц, рассказанные ими самими - Микки Нокс

можно купить все, о чем я только мечтала. Если бы не презрение и брезгливость со стороны его знакомых, наверное, все могло бы быть иначе, но через несколько дней я начинаю чувствовать себя как в тюрьме. Льюис интересуется только яхтами и инвестициями, требует, чтобы я правильно одевалась и вела себя достойно, а я только и делаю, что обманываю его ожидания.

Спустя пару недель Льюис делает мне предложение, а через месяц в Майами, в одной из самых великолепных церквей, проходит наша свадебная церемония. Среди гостей только друзья, родственники и члены яхт-клуба. Пожалуй, на празднике нет никого, кто был бы моложе моих бабушки с дедом, поэтому неудивительно, что на меня смотрят как на забавную зверушку. Наверное, я выгляжу кем-то вроде пони или аллигатора, которых миллионеры покупают от скуки. Тем не менее местные газеты действительно публикуют сообщение о нашей свадьбе. Я аккуратно делаю вырезки и кладу их в почтовый конверт, чтобы Ларри и Кит узнали, кем я стала. Можно было отправить газету целиком, но тогда все заметят, что заметка не с первой полосы. А так Кит и Ларри, которые прессу отродясь в руках не держали, ни о чем не догадаются. Они просто увидят мое счастливое лицо рядом с Льюисом, который похож на карикатурного миллионера из мультфильма. Если Кит еще не забыл буквы, он сможет прочитать, что меня называют Золушкой, которая нашла своего принца, а это именно то, о чем я мечтала.

Что делает такая восемнадцатилетняя девушка, как я, получив все деньги мира? Конечно же, мне захотелось отправиться в тот самый бар, где я работала последние две недели и из которого меня то и дело вышвыривали. Я возвращаюсь домой, когда уже светает. Льюис спит, развалившись на своем кресле в гостиной. Он явно собирался дождаться меня, но уснул за чтением какой-то книги.

– Где ты была и почему не позвонила? – грозно спрашивает он, проснувшись.

– С друзьями. Не указывай мне, что делать, я тебе не собственность! – кричу я в ответ и гневно хлопаю дверью.

Мы ругаемся до хрипоты, а на следующий день я узнаю, что у меня больше нет чековой книжки. Теперь я должна «доказать своим поведением, что достойна хотя бы доллара». Мы орем друг на друга так, что срываем голос, а потом я сбегаю из этого проклятого особняка с охраной. Я закладываю в ломбард дорогие часы, которые мне подарил Льюис, и отправляюсь в рейд по барам. Один из клиентов узнает меня и хочет воспользоваться моими услугами, а я пытаюсь ему втолковать, что больше ничем таким не занимаюсь.

– Таких, как ты, не исправить, – смеется он и тащит меня на улицу.

Бармен делает вид, что ничего не замечает, а мне ничего не остается, кроме как кричать и сыпать проклятьями. Нужно привлекать к себе внимание людей в случае опасности. Этот способ прежде часто срабатывал. Не раз в результате я оказывалась в полиции, но и свою жизнь спасала не единожды. Из полиции меня забирает Льюис. Он подписывает все бумаги и даже договаривается с тем парнем, чтобы тот не предъявлял обвинений.

– С этого дня ты делаешь только то, что я скажу, – заявляет он, когда мы выходим из участка.

Только теперь я понимаю, во что вляпалась. Из Троя приходит письмо от Кита с жалкими поздравлениями и просьбой одолжить тысячу долларов. В ответ летит мое письмо с проклятьями. Я частенько представляю всех, кто издевался надо мной в детстве, и это помогает мне продержаться в этом браке еще несколько недель. Однако через пару месяцев мы все-таки разводимся, и Льюис обвиняет меня в жестоком обращении и побоях. Я действительно стукнула его тростью во время одной из ссор, но и предположить не могла, что мужчина может опуститься до того, чтобы предъявить такое девушке.

Буквально за день до отъезда из Майами-Бич, еще до известия о том, что мне предъявлено обвинение, я получаю письмо из Троя. Я засовываю его в рюкзак не читая. Какой в этом смысл? И так легко себе представить тонны проклятий, которыми Кит замарал бумагу. Лишь в номере дешевого мотеля я нехотя достаю смятый конверт из дорожной сумки. Послание не от Кита. На конверте значится адрес какого-то учреждения. Обычно так выглядят счета на оплату, а не письма от родственников.

Это сообщение от страховой компании. Оказывается, у Кита была выявлена смертельная форма рака, и в итоге он отдал богу душу. Страховка, конечно, не покрывает лечения, но своей смертью братец заработал что-то около десяти тысяч долларов, которые должны были выплатить бабушке с дедом. Айлин уже давно нет в живых, а Ларри на днях покончил с собой. Не буду врать, я рада этим новостям. Теперь у меня появляется возможность сделать то, о чем я мечтала с одиннадцати лет. Я отправляюсь в Трой, чтобы плюнуть на их могилы и забрать полагающиеся мне бабки.

Десять тысяч долларов – большие деньги, но их можно спустить за один вечер, если они достались тебе просто так. Я справляюсь за пару недель. Хорошая машина, стереосистема, телевизор, отпариватель… Мне кажется, я опустошила полки магазина техники. Пара ящиков пива, хорошая музыка и классный автомобиль. Можно ли представить что-то лучше этого набора?

Поначалу кажется, что моя жизнь резко переменилась к лучшему. Когда достигаешь дна, дальше можно двигаться только вверх. Так и происходит, но через месяц деньги заканчиваются, а через полтора я разбиваю тачку и снова иду на трассу в надежде на то, что заработаю хотя бы сотню долларов за ночь. И все же это мой выбор, а не Льюиса, Ларри или Кита. Мало кто из девочек соглашается стать содержанкой. Никогда не задумывались, по какой причине? Проститутка продает свои услуги. Заканчивается оплаченное время, и я вольна делать все что угодно. Это маленький и скверный бизнес, но жизнь содержанки во многом напоминает работу в крупной корпорации. Вам обещают много денег, однако вы продаете уже не услуги, а саму себя с потрохами. Вас покупают и диктуют, что делать, говорить и думать. Но самое главное, приходится изображать радость от того, что тебя кто-то имеет. Можно продавать свое время, свое тело, но не жизнь. К этому я оказалась не готова.

Мне девятнадцать лет… двадцать… двадцать один… двадцать два… тридцать. Куда делись пропущенные в этом счете цифры? Если честно, я не знаю. Десять лет подряд я занимаюсь проституцией. Кажется, я узнала о мужчинах все, и мало что из этого не вызывает у меня рвотного рефлекса.