Прогрессоры нового мира - Николай Якубенко

– Так я тебе и поверила! Наверное, всю ночь Максовых поклонниц тискал. Или не только тискал? А кто такие эти «пионеры»?

– Бли-ин…

– Я все знаю! Свое вранье можешь засунуть ургу в задницу!

– Между прочим, еще минуту назад я хотел сделать тебе предложение. В смысле – свадьба, дети и все такое. Теперь передумал. От такой жизни я свихнусь!

– Как передумал? – удивленно сказала Тилла.

– Лежа передумал.

Тилла покраснела, отошла от койки Виталика, развернулась и быстрым шагом вышла из комнаты. Где-то вдалеке раздались первые звуки ее плача.

– Зря ты так. Хорошая девушка Тилла. Что с того, что глуповатая? Зато добрая.

– Макс, от такой доброты у меня шарики с катушек слетят. Я не шучу. Нельзя же так – вначале пряник, и тут же кнутом по заднице!

– У тебя хотя бы пряник есть, а вот мне никто пива не принес, – справедливо заметил Максим.

Ветал уставился на оставшийся после Тиллы кувшин с хмельным напитком. И на четыре стакана на столе. Что характерно – стаканы были из самого настоящего стекла и стоили кучу денег. Агрис спереть их не мог – подобных нехороших привычек за ним не водилось. И не привычка здесь нужна, а рефлекс, отработанный временем и практикой. Сам Ветал за собой ничего такого не помнил и вопросительно посмотрел на Макса.

– Чего уставился? Я проснулся, хлоп по карманам, а там такое богатство! Нужно обмыть приобретение, заодно и похмелимся.

– Агриса будить будем?

– Сон самое лучшее лекарство, и пива нам больше достанется. Пусть дрыхнет.

– И то верно. Примем второе лучшее лекарство от похмелья.

Ветал уверенной рукой разлил пиво по стаканам и удовлетворенно посмотрел на них. Они и вправду были хороши. Сразу видно – не штамповка. Товар премиум-класса мира Иглы!

– Давай выпьем за то, чтобы у нас все было, а нам за это ничего не было. Кстати, после сегодняшней ночи этот тост звучит особенно актуально!

– А как мы вообще домой вернулись? Я в упор ничего не помню.

– Сейчас расскажу.

Мир перед глазами Виталика был насквозь пронизан серебристым туманом с металлическим отливом. Туман играл перед его глазами, широкими потоками расходясь по магической мастерской Свена, принимал нужные Виталику формы. Внутри небольшого браслета из бронзы туман сгущался, менял свой цвет серебра на цвет старого железа, прекращал свое размеренное движение и окончательно застывал в небольшом овальном камне, погруженном в будущий артефакт. «Увеличительное стекло» висело перед глазами Виталика, показывая отдельные части информационной модели будущего антимагического пузыря. Модель была заключена в небольшой камешек кремния, утопленного в металл украшения, на ней был обозначен масштаб – 1:10000. Это позволяло расширить действие модели далеко за рамки кусочка кремния – места, где она физически размещалась.

Виталик с Максом уже давно отошли от строгого «научного» подхода. В своих самых безумных фантазиях конструктор с Земли не мог мечтать о том, чтобы простая закорючка на гайке сделала ее в два раза больше. Или легче. Это было важнейшее достижение «земной» школы магии Иглы. Настоящий прорыв!

Идею придать модели переменные свойства подал Агрис совершенно случайно. В тот памятный день Макс клепал зеркало, показывающее человека чуть более красивым, чем он был на самом деле. Над самой «красотой» работал Агрис, Максу же нужно было насытить обратную сторону зеркала красивыми красками. Дело нехитрое: вставить в модель материалы с разной способностью отражать свет – это и есть способ получить разные цвета. Агрис критически оглядел результат Максова творчества и сказал: «Тускло». Тогда Макс шутки ради написал на модели «светимость» и умножил ее на два. Каково же было его удивление, когда модель и правда изменилась. Тогда он умножил светимость на 1,2 – результат получился отличным.

С тех пор параметры свойств моделям присваивались постоянно. Нереальные параметры просто не срабатывали или срабатывали не так, как нужно: слишком жесткая кромка меча становилась настолько хрупкой, что разлеталась на мелкие осколки от малейшего прикосновения; чересчур большие размеры модели сжигали ману за минуту – всех каверз новой технологии не перечислить. Это была самая настоящая маго-техническая революция, которая открыла перед исследователями даже не дверь – огромные ворота в будущее.

После первых экспериментов исследователи пошли дальше: если можно определить и присвоить свойства материалу – почему бы не определить процесс? В идеале сначала нужно было разобраться с логикой управления сложными изменениями. Например, для того чтобы краски на зеркале Макса переливались, нужно было определить все параметры их перемещения. Все это было чересчур сложно, без вычислительной техники не обойтись. А где ее взять? Калькулятор Макса завис на стадии концепции.

Простые изменения Макс описывал своей простой программерской логикой.

Кромка меча с параметрами 1 есть.

Если параметры 1 изменились, запускался процесс 1.

Параметры 1 – перечень свойств кромки меча: расположение на клинке, геометрия, химический состав. Отдельно задавался диапазон возможных изменений (чтобы подувший ветер не воспринимался моделью как удар топора) и их характер – механическое воздействие, изменение температуры и др. Все было совсем не просто, как может показаться – слишком много факторов приходилось учитывать, чтобы информационная модель работала.

Процесс 1 – описание стирания старой кромки и появление новой.

С использованием новой технологии артефакты изготовлялись более сложные, качественные, с интерактивными свойствами. Боевое железо стараниями землян стало совершенно непробиваемым, а временами – просто удивительным. Например, кинжал-артефакт, когда попадал внутрь тела противника, на мгновение становился в два раза длиннее и шире – убийственная вещь. Или стрела, которая при попадании в цель становилась настолько хрупкой, что разрывалась внутри тела на множество острых как бритва осколков.

Включение-выключение артефактов решили просто. Например, согнул пластину – сигнал об изменении свойства материала регистрируется и приводит в действие магическое «реле». Теперь включить «красивое» зеркальце можно было, просто намочив специальную железную пластину сбоку. Или же подув в специальную дырочку в основании зеркала. Красота!

Виталика постоянно тянуло в неизведанное. В этом неизведанном принцип задавания параметров оказался совершенно незаменим. Намучившись с полем антимагии, он просто определил размеры пространства, указал в нем фон маны и обозначил его пассивным. Стоило ему только активировать модель, как будущий артефакт антимагии отключился. Вообще. Почему? Виталик попробовал еще раз – с тем же результатом. Для чистоты эксперимента он поставил рядом с артефактом антимагии многострадальное зеркальце, которое все-таки довели до ума, надавил на пластину браслета – стандартный его включатель, – и зеркальце тут же потеряло все свои красивые цвета, оставшись без активной маны. Теперь это было самое обычное зеркало.