Лёд твоих глаз - Алекса Вулф

Да, я снова подначивала Фара, напоминая ему о его некрасивом поступке, надеясь расшевелить совесть дракона. И снова мне удалось пробить брешь в его ледяной броне. Вздохнув, он окончательно повернулся ко мне и сказал:

— Раздевайся.

— Чего?! — от удивления даже грубить не стала.

— Как мне к твоему плечу добраться, трусиха? — засмеялся Фар. — Или будем дальше рвать рукав?

Кажется, я покраснела. Конечно, он намеренно сказал так, что прозвучало двусмысленно. Мог же сразу сказать про рукав, но нет… Ему надо было смутить меня.

Но как бы то ни было, рубашку нужно было снять — или признать свое поражение и пойти к лекарю, куда меня изначально и отправил ректор.

По глазам дракона видела — ждет моего бегства. Эх, была не была! Я начала медленно расстегивать рубашку, внутренне радуясь тому, что сегодня надела под низ небольшой фиксирующий топ. Вот только Фар об этой скрытой детали моей одежды не знал. Широко раскрыв свои льдистые глаза, он следил за движениями моих пальцев, напрочь забыв про дыхание. Я нарочито медленно освобождала пуговицы из плена петелек, наслаждаясь эффектом.

Дракон громко сглотнул, продолжая неотрывно смотреть в постепенно увеличивающийся вырез декольте.

— Дыши, дракончик, — сказала я, резким движением распахнув полы рубашки. Мне показалось, что на короткий миг даже драконье сердце перестало биться, ожидая сладкую картину.

А после пришло разочарование. Настолько явное, что я не смогла сдержать смешка. Стянув рукав с пораненной руки, невольно поморщилась. Царапина хоть и была неглубокой, но неприятно саднила от контакта с тканью.

Когда пальцы дракона коснулись моего плеча, я вздрогнула. И вовсе не от холода, хотя слабый ветерок и нежно гладил кожу до мелких мурашек.

— Не бойся, трусиха, — сказал Фар, когда я дернулась от легкого прикосновения к месту около раны.

— Я не трусиха, у тебя просто пальцы холодные, — возразила я, хотя на самом деле руки дракона были горячими. Поразительно горячими для ледяного дракона.

— Ага, так и поверил, — ответил Фар с легкой улыбкой. А потом стал серьезным. Зафиксировав мое плечо одной рукой, второй провел над порезом, при этом проговаривая слова исцеляющего заклинания.

Конечно, я и сама могла залечить рану. Мне и к лекарю идти было не обязательно, просто ректор посчитал, что бой меня вымотал, поэтому посоветовал воспользоваться чужим резервом.

Но у Фартэриона, как оказалось, внутренний резерв ничуть не пострадал. Я почувствовала прохладу на месте пореза и на моих глазах края кожи срослись, не оставив и следа от раны.

— Благодарю, — проговорила, натягивая рукав. С грустью посмотрела на испорченную кровью ткань: придется еще заниматься чисткой и починкой одежды.

— Не стоит, — ответил дракон, подхватив свой пиджак. — Не прощаюсь, к сожалению.

Широкими шагами Фар направился в сторону главного корпуса. Я не спешила догонять своего навязанного напарника. Хотелось спокойно собраться, а заодно разобраться в своих мыслях. Что-то странное происходило с моими мозгами, когда дракон прикасался ко мне. И это сильно напрягало. Ведь я должна испытывать к нему только ненависть и раздражение.

Тряхнув волосами, закинула сумку на плечо и покинула тренировочную площадку.

Когда я вернулась в комнату, Элли уже сидела за столом и что-то писала в раскрытый конспект.

— Как ты? — заметив меня, подруга тут же отложила перо и повернулась ко мне. — Все хорошо? Тебя так долго не было! А мяуканье Рими я, к сожалению, не понимаю.

Я посмотрела на разлившегося на моей кровати кучина.

— Верю. Иногда я его тоже не понимаю, хотя и разбираю слова. Все хорошо… Почти.

— Рассказывай, — соседка приготовилась слушать. Я села на покрывало и грустно улыбнулась.

— Меня записали в команду от Академии на будущие соревнования, — я сделала паузу, давая Элли прочувствовать весь драгхловый жарх ситуации. — И поставили в пару к Фару. Каждый вечер — совместные тренировки, а на соревнованиях он будет моей боевой парой…

— Оу! — не сдержала возгласа подруга. Кучин дернул ухом, приоткрыл глаз и пробурчал:

— Вот и прекрасно, что вместе будете постоянно.

Кинув на кучила взгляд, полный злости, ядовито спросила:

— И почему же, хранитель мой недоощипанный?

Но, как обычно, Рими предпочел промолчать. Дернув хвостом, он фыркнул и сделал вид, что снова заснул.

— Ничего, и на тебя найду управу, когда время будет! — пообещала кучину, а сама стянула, наконец, испорченную форму и бросила ее на кровать.

— Знаешь, Элли, возможно наказание будет не таким мрачным, как я думала.

Поймав немой вопрос в глазах соседки, пояснила:

— Я все еще могу издеваться над Фаром. В разумных пределах, конечно.

Элиджи покачала головой, выражая свое осуждение.

— Как бы ты не запуталась еще больше, Кэсс. Сама знаешь, если парень способен вызвать твою улыбку, значит, сможет и к сердцу найти ключик.

— Не смеши, — хмыкнула я, разглядывая в зеркало свою кожу на месте пореза. Идеально чистую, без малейшего намека на недавнее ранение. — Я ненавижу этого дракона. После всего, что он сделал, у меня иммунитет к романтическим чувствам в отношении наглого ящера.

Элли с сомнением поцокала, но вслух возражать не стала.

Переодевшись и выбрав на завтра свежую одежду, я немного позанималась. Теперь мне следовало уделять учебе все свободное время, так как вечера будут заняты драгхловой отработкой с драконом.

Вечером мы поужинали в комнате, воспользовавшись кухонными связями моей соседки. Больше всех любил совместные ужины в комнате Рими — так еда поступала к нему без задержек.

Уже перед сном я задумалась о том, как мало времени осталось перед началом соревнований. И что совсем скоро я смогу увидеть Дориана. От мыслей о бывшем одногруппнике заболела голова: я начинала запутываться в своих чувствах и ощущениях. Никогда не понимала девушек, которые собирали вокруг себя мужской гарем, не в состоянии выбрать кого-то одного. Но вот теперь сама оказалась перед странным выбором: оба дракона не оставляли меня равнодушной. К обоим была и клокочущая ненависть, и волнительный трепет от прикосновений… И еще больше сводила с ума непоследовательность их поступков. Что Дориан, что Фартэрион сначала унижали, доводили до нервных срывов, а потом внезапно раз — и горячий поцелуй или нежное прикосновение, многозначительный взгляд, пускающий мое сердце в дикий танец.

Как же сложно быть взрослой, куда проще было, когда мама и папа решали, с кем дружить, а кого игнорировать.

Так и не решив ровным счетом ничего, забылась беспокойным сном. Лишь перед самым провалом в благословенную темноту почувствовала мягкое касание к своему лбу и морозную свежесть, словно кто-то проветрил мои мозги. Приятно и так хорошо…