Вестник смерти - Леонид Зайцев

– Потеряв треть техники? – видимо, не поверив собственным ушам, переспросил он. – Как такое возможно? Да в этом мире даже пороха ещё не изобрели! Если только… – до него начало доходить очевидное.

– Да, полковник, – поспешил я поддержать ход его мысли, – столицу обороняет такая же наёмная современная земная армия с мощной артиллерией. Нарушив все писаные и неписаные законы, семья Монтгомери превратила этот мир в полигон для противостояния своих амбиций, сделав местных жителей заложниками своего безумия, а вас обречёт на взаимное истребление в схватке с равным, если не превосходящим вас противником. Не надо забывать того, что старший Монтгомери располагает средствами на несколько порядков большими, чем его приёмный сын.

– Но подождите, – полковник был в полном замешательстве, – отец Генри умер, герцог сам об этом говорил! Мы должны только помочь ему войти в столицу, куда его не пускает местная знать, чтобы он мог вступить в свои законные права.

Мне пришлось разъяснить ошеломлённому полковнику всю суть интриги старого Монтгомери, включая и то, что наследницей является Изабелл, а вовсе не Генри, родная дочь, а вовсе не приёмный сын. Как и то, что старик всё ещё жив, в чём я лично убедился накануне.

– Вот откуда в столице наёмные войска, – подытожил я.

– Если всё это правда, – всё ещё с сомнением произнёс он.

– В этом вы скоро сами убедитесь, когда герцог бросит ваших людей на штурм. А пока у вас ещё есть время, сами проанализируйте то, что я вам рассказал, и, уверяю, вы, несомненно, придёте к тому же выводу.

Мне казалось, что я слышал, как гудят мозги в голове моего собеседника, обрабатывая полученную информацию, сверяя её с собственными наблюдениями и мыслями. Он даже на пару минут прикрыл глаза, полностью погрузившись в себя.

– И что вы предлагаете? – наконец очнувшись, прямо спросил полковник.

– Я обещал вам только информацию, – уклончиво ответил я, – решать, что делать – вам! Добавлю лишь несколько деталей, касающихся финансовой стороны и возможности возвращения домой. Король жив, Изабелл – его единственная наследница, и оба они обладают огромными средствами, а также и старик и леди имеют собственные порталы, способные доставить вас и ваших людей домой.

Полковник поднял голову и внимательно посмотрел на меня, словно пытаясь проникнуть в мои мысли.

– Вы хотите перевербовать меня?

Мне оставалось только пожать плечами.

– Я лишь хочу, чтобы вы сами решили свою судьбу и судьбу своих людей.

– Вы предлагаете мне оставаться в замке и сохранять нейтралитет? – старый лис не прекращал попыток добиться от меня точных указаний.

– Зачем же? Выводите войска и отправляйтесь к столице, как и было оговорено. Всё решится там. Да и ни к чему вызывать подозрения раньше времени.

– А что с Генри Монтгомери?

Я ожег полковника взглядом так, что он невольно вжался в кресло.

– Генри – мой.

Собравшись уходить, я вернул полковнику оружие. Близился рассвет, и мне надо было торопиться.

– Постойте, – полковник поднялся из кресла и догнал меня уже у самой двери, – я вас провожу.

– Не стоит, – отмахнулся я. – Нас увидят вместе, а вам ни к чему компрометировать себя близким знакомством с вестником. Могут возникнуть проблемы.

– В замке есть несколько тайных ходов. Я выведу вас через один из них, – настаивал полковник, – он начинается из кухни. Поймите, караулы расставлены, и я просто не хочу, чтобы на обратной дороге вы лишили меня ещё дюжины солдат.

Резонно, подумал я, если есть возможность выйти за стену без лишнего шума, то почему бы ей не воспользоваться. К тому же, возможно, этим ходом воспользовались и герцог с Джоном, когда убегали от меня, и там за стеной отыщутся их следы.

– Да, полковник, – мне стоило вспомнить об этом раньше, но ночь выдалась на редкость насыщенной, – у вас вино здесь найдётся?

– Желаете выпить? – слегка удивился тот.

– Нет, взять с собой. Один из моих слуг страдает от глубокой депрессии, вызванной тяжёлой психологической травмой, и его необходимо взбодрить, пока он полностью не утратил работоспособность.

Полковник усмехнулся и понимающе кивнул:

– Здесь половина населения так травмирована, – согласился он. – А вина у нас сколько угодно и на любой вкус.

Интересно, подумал вдруг я, почему, даже в самые тяжёлые и опасные времена, единственным предметом, в котором люди никогда не испытывали недостатка, был алкоголь?

– Мне не надо сколько угодно, – время уже поджимало, – достаточно доброй фляги, если это не сильно нас задержит.

– Совсем не задержит, – пообещал полковник, отодвигая незамеченную мной ранее панель в стене, за которой обнаружился внушительных размеров бар. Он достал из ниши плоский, литра на три, стеклянный сосуд в кожаном чехле и передал мне.

– Теперь уж точно надо спешить, – перебросив ремешок через плечо, сообщил я.

– Идёмте, – полковник распахнул дверь и начал спускаться первым.

Внизу, на последней ступени лестницы перед входом в тронный зал он на секунду остановился и посмотрел по сторонам, и, так и не обнаружив часового, оглянулся на меня. В ответ я пожал плечами и кивком головы указал в неосвещённый угол помещения, где под лавкой спрятал труп солдата. Полковник глубоко вздохнул и быстрым шагом двинулся через незаметный за драпировкой боковой проход в сторону служебных помещений.

В кухне в это время ещё не начинали работать. Повара спали прямо здесь же на полу, подстелив под бока солому и укрывшись каким-то тряпьем. О необходимости соблюдения санитарных норм в этом мире узнают ещё очень не скоро.

Перешагивая через спящих, мы добрались до тёмной и ничем не приметной кладовки, заставленной какими-то бочонками и мешками, среди которых отыскалась едва приметная дверь в потайной ход. Полковник толкнул её, и дверь легко подалась. Из тёмного проёма пахнуло затхлой сыростью.

– В конце хода такая же дверь, запертая на обычную задвижку, – сообщил мой провожатый, – окажетесь прямо на опушке леса. Факел вам дать?

– Не надо, – отказался я. Темнота для меня никогда не была преградой. – До встречи, полковник. И спасибо за вино.

В ответ старый воин только кивнул и запер за мной дверь.

Ход уводил меня довольно резко вниз. В подземелье было прохладно, а о близости кухни постоянно напоминало недовольное повизгивание крыс, которым я в темноте наступал на хвосты и лапы. Здесь царила абсолютная тьма, ни один, пусть самый маленький лучик света не мог пробиться сквозь мощную каменную кладку и окружающую толщь земли. В таких условиях было бесполезно даже моё сверхострое и чувствительное зрение. Оставалось полагаться на слух, обоняние и осязание, что великолепно получается у слепых и ничуть не хуже выходит у вестников смерти.