Я - Спартак! Битва за Рим - Валерий Атамашкин

Я понимал, что сейчас на подступах к Беневенту вспыхнет кровавая драма. Ликторы не позволят повязать себя просто так и выступят против вооруженной стражи с голыми руками. Наши шансы стремились к нулю. Невооруженные, впятером против тридцати человек мы ничего не могли противопоставить городской страже. Ситуация в один миг достигла своего дна. Я лихорадочно искал выход, и когда стражники сдвинулись с места, а мои ликторы встали в боевые стойки, выкрикнул первые пришедшие в голову слова.

– Мы люди Лукулла! Нас послал Марк Варрон Лукулл, – выпалил я на одном дыхании.

При этих словах лицо начальника караула вытянулось, он вдруг замер и уже через миг приказал остановиться своим бойцам, которые без того опустили мечи, только заслышав имя македонского проконсула. Мои ликторы все еще стояли ощетинившись, готовые отразить вражеский выпад, но все же градус напряжения спадал.

– Отставить! – прошипел Литий Арт, он вонзился в меня своим взглядом. – Ну-ка немедленно повтори то, что ты сейчас сказал!

Я почувствовал, как все мое тело покрылось мурашками. С расстановкой, теперь уже более уверенно я повторил слова.

– Мы люди Марка Варрона Лукулла! – воскликнул я.

Среди стражников поднялся недовольный ропот.

– Лжет, Арт, – бросил один из караульных.

– Это беглецы! – подхватил другой.

– Заткнитесь! – прервал споры в своем отряде начальник караула, не отводя от меня свой пытливый взгляд. – Это правда? Ты человек Лукулла?

– Если бы ты не перебивал нас, а дал объясниться, – попытался заговорить Рут, но Арт, имевший дурную привычку перебивать людей, вновь заткнул гопломаха.

– Я не с тобой разговариваю! Заткнись! Говорить будешь ты! – он указал на меня. – Если ты и вправду человек Лукулла, почему не сказал сразу?

Мысль о Лукулле пришла ко мне совершенно спонтанно, только тогда, когда ситуация повисла на волоске.

– Ты бы поверил мне? – только и нашелся я.

– А почему я должен верить тебе сейчас? – насупился Арт. – Только потому, что ты назвал мне имя Лукулла?

– Прикажи своим людям повязать нас, и твой Беневент постигнет участь Канн, это будет на твоей совести, солдат, – проскрежетал я, понимая, что перехожу все мыслимые и немыслимые грани, но именно в этом я в данный момент видел выход. – На твоей же совести будет сорванный приказ Марка Лукулла!

Повисло молчание, мы молча смотрели друг на друга. Я чувствовал, как наэлектризовался воздух. Начальнику караула ничего не стоило отдать короткий приказ повязать нас и закончить этот нелепый разговор. Однако мои слова въелись глубоко в сознание старого солдафона, заставили его задуматься. Я ощущал его сомнения. Еще бы, где был Марк Варрон Лукулл, а где Литий Арт! Страшно было даже представить, что было бы с несчастным солдафоном, окажись мои слова правдой. Суд, изгнание… Но ведь я мог лгать? Что тогда? Наверняка в любой другой ситуации Арт, не задумываясь, счел бы мои слова полной чушью, не стал бы ничего слушать, но сейчас, когда над Беневентом повисла реальная угроза, он был просто вынужден прислушаться. Только вот получалось, что начальник караула мог оказаться идиотом, поверившим в слова первого встречного. Выбор был непростой.

Видя, что Арт не собирается отдавать поспешных приказов, я заговорил.

– Ситуация обстоит так, что невольники с латифундий вырвались на свободу…

– Спартак? – перебил меня начальник караула, кулаки Арта при упоминании моего имени сжались.

Я охотно закивал головой.

– Спартак! Подлый раб имеет к этому самое прямое отношение!

– Продолжай, – попросил Арт.

– Невольники с латифундий охотно присоединяются к восстанию Спартака, который стоит лагерем на берегу Ауфида. Мёоезиец распространил заразу восстания по Апулии и сейчас представляют угрозу городам.

– Я слышал про Канны, – напомнил начальник караула. – Не в курсе, что там произошло?

Казалось, что Арт постепенно начинает доверять мне. Будь иначе, он вряд ли задавал бы такие вопросы. Я отвечал охотно, в красках рассказал начальнику караула, что произошло с городом, на который направили свой гнев латифундийские беглецы. Арт смачно выругался, сплюнул себе под ноги.

– Мало, значит, мы гоняли этих собак на Сицилии, раз они плохо запомнили тот урок! – фыркнул он.

Мои ликторы вздрогнули от этих слов. Все еще была на слуху история о подавлении восстания рабов на Сицилии отцом Марка и Луция Лукуллов, который поставил точку в затянувшихся на острове беспорядках.

– Хм… – Арт гулко выдохнул, принялся растирать свои виски. – Вы правда не похожи на беглецов с латифундий, простите, если бы я знал, что вы люди Марка Варрона Лукулла. Я же начинал под началом его отца Луция Лициния Лукулла, – пояснил он.

Я промолчал. Слова начальника караула были неприятны мне ничуть не меньше, чем моим гладиаторам, но приходилось молчать.

– Что с вами произошло? – поинтересовался Арт.

– Как вы уже поняли, нам пришлось отступать в поля! Рабы захватили Аппиеву дорогу у Венузия! – объяснил я.

– Что творится! – воскликнул начальник караула.

– Мы с трудом отбились от невольников, которыми кишит Апулия! – вставил Рут.

– С ума сойти, что происходит в нашей родной земле. Вот так возьми себе раба, накорми, напои его, попроси работать взамен, а он воткнет тебе нож в спину! – запричитал один из стражников.

– Но куда вас послал Лукулл? – спросил Арт, наконец поняв, что разговор уходит в другое русло.

– Ты уверен, что тебе это стоит знать, стражник? – спокойно спросил я.

Арт задумался, но все же ответил.

– Думаю, что да… – ответил он, правда, уже не столь уверенно.

– Нам велено доложить об обстановке в Апулии сенату! – прошептал я.

Начальник караула завис. На его лице, казалось, был написан немой вопрос: «Зачем только я спросил?». Но ответ уже был получен. Арту теперь было не отвертеться. Хотел он этого или нет, теперь начальник караула загонял себя в жесткие рамки, исходя из которых должен был действовать.

– И вы молчали! – всплеснул руками Арт, он огляделся, ища глазами незадачливого Мерикла. – Мерикл, идиот! Верни этим людям оружие, накорми коней, выдай новую одежду! Немедленно! А вы проходите в город! Я хочу, чтобы вы скорее забыли о том недоразумении, что произошло между нами. Меня как начальника караула это совершенно не красит.

Арт с надеждой посмотрел на меня, протянул мне руку. Я с улыбкой на лице обменялся с начальником караула рукопожатием.

Откровенно говоря, массикское вино в Беневенте было высочайшего качества. То вино, которое мы пили в лагере из запасов, поставленных нам каннскими купцами, в подметки не годилось беневентскому вину. При всем том, каннские купцы божились, что их вина фалернского и цекубского сортов и якобы ничего лучше мы не найдем во всей Апулии. Я, конечно, подозревал, что нам попросту втюхивают тухляк, сейчас же мои подозрения только подкрепились. Вряд ли у Канн, города, отнесенного на почтительное расстояние от Аппиевой дороги, существовала возможность пополнить свои запасы фалернским настолько, чтобы бесперебойно поставлять его в многотысячный рабский лагерь. Скорее всего нам продавали какую-нибудь смесь куманского вина и виноградных выжимок, а восставшие только и рады были платить за это целую кучу серебра.