Ярослав Умный. Государь Руси - Михаил Ланцов

— И мы рады видеть тебя… — начали ритуал приветствия западные славяне. Там были представители ободритов – близкородственных западнославянских племен.

А пока они говорили Ярослав внимательно за ними наблюдал. Его люди уже донесли о составе этой делегации. Девять обычных военных вождей, включая одного, служившего три года под рукой Людовика II[30]. Ну и пятнадцать волхвов разного толка. Куда же без них?

— Что вас привело ко мне?

— Нужда, — грустно произнес один из волхвов. Судя по «агентурным данным» Святовита. — Герцог Саксонии слишком притесняет нас. А ты, как мы слышали, имеешь на него влияние.

— Притесняет? Что же он такого делает?

— Грабит, — коротко и емко ответил военный вождь, тот самый, что имел опыт военной службы под рукой самого короля.

— Грабит, но войной не идет?

— Да куда ему идти? — усмехнулся волхв Святовита. — Он ведь восстание поднял против Людовика и провозгласил себя рексом Саксонии. После того, как ты заставил Папу признать воровской коронацию деда Людовика, от того отвернулись Саксония и Франкония, подняв восстание. Вот война и идет.

— И кто побеждает?

— Кто его знает? По весне Людовик с герцогами Тюрингии и Баварии вторглись в Саксонию. Но отошли, одержав победу в битве. Поговаривают недуг их войско скосил. Слабило животами. Вот герцог Саксонии и пытается спешно собрать войско, чтобы на будущий год отбиться. Вот и грабит нас.

— А вы что? У вас разве силы нет?

— Есть. Но пока мы людей соберем – отряды саксонцев уже уйдут, оставив после себя только пожарища и трупы. Мы не успеваем.

— А вторгнуться и принудить к миру?

— Это кровь. Много крови. Нашей крови, ибо в Саксонии стоят укрепленные города. А брать их мы толком не умеем. От чего герцог и шалит, чувствуя свою неуязвимость.

— У меня большая торговля с герцогом.

— С фризами.

— Фризов держит герцог Саксонии.

— Держит, но может и не удержать. Поговаривают, что он их задавил поборами. И они собираются проситься под руку конунга данов. Если тот их примет, герцог Саксонии проглотит это унижение. Ибо сражаться и с франками, и с данами одновременно он не сможет.

— Пока этого не произошло. Я хочу вам помочь. Но нужно подумать о том, как это лучше сделать.

— Ты мог бы выставить легион. Одно его появление на Эльбе отвратит саксонцев от набегов. После того, как твои комитаты играючи взяли Александрию и Иерусалим слава о них идет по всей земле окрест. Даны же и прочие народы моря на тебя чуть ли не молятся, почитая величайшим конунгом всех времен и народов. Герцог не посмеет противиться твоей воле.

— Допустим. Но что я с этого получу? Сами понимаете – мне срываться и бежать куда-то просто так не с руки. Тем более, вступать в конфликт со своим старым союзником – герцогом Саксонии.

Ободриты предложили Ярославу за помощь дань и торговлю. Но объем ее не превышал уже того оборота, что установился с фризами. Просто потому, что западные славяне находились на куда более низком культурном и экономическом уровне развития. Кроме того, через Фризию Ярославу шли тяжелые кони – важнейший, просто стратегически важный ресурс. А что могли предложить западные славяне? Да ничего особенного. Все то же самое сырье, что ему было доступно по Днепру и Двине. Ну и проблемы. Куда уж без них?

С другой стороны, сразу застолбить земли по Эльбе и Одеру – это круто и перспективно. В том числе и в плане выхода к крупным серебряным месторождениям. А Ярослав помнил, что в горах по верхнему течению этих рек в раннее Новое время было открыто много крупных серебряных месторождений. Где конкретно – бог весть. Но где-то там. Кроме всего прочего, влезание в дела ободритов сейчас позволяло в перспективе ему занять все земли вдоль южного побережья Балтийского моря. Вплоть до Карпат. И это – не Урал. Это плодородные земли с хорошей логистикой по многочисленным рекам, которые могли бы стать мощнейшим фундаментом для будущего его империи.

Но как это все занимать? Кем?

Предлагать ободритам условия, такие что и для кривичей, радимичей и дреговичей? Но не излишняя ли это спешка? Он ведь совсем ничего не знает об их политической обстановке. Да и на кого там опираться? Тем более, что легион у Ярослава пока лишь один и разрывать его между столь удаленными территориями он не хотел. Да и примут ли ободриты его власть в том ключе, в каком он ее желал там утверждать?

Так или иначе, но поговорили они вполне продуктивно и интересно. Государь специально вел дискуссию в максимально конструктивном ключе. И подчеркивал раз за разом, что он не против помочь. Надо только понять, как во всей этой заварухе его интересы будут отражены.

В конце концов, после трехчасовой беседы, он предложил подождать ярмарки, на которую, по его сведениям, приедут послы из Саксонии. И продолжить переговоры уже в трехстороннем ключе. А заодно у них будет еще время, чтобы походить, понаблюдать, подумать. И посмотреть на тренировки легиона и ополчения. Ради чего Ярослав даже задумал провести маневры специально для них. В нарушение плана учебных мероприятий.

867 год, 28 сентября, Константинополь

— Вот ведь неугомонный стервец… — мрачно произнес Вардан.

— Василий? — без всяких подсказок догадался Фотий. — Что он на этот раз учудил?

— Дом Сарантапехос объявил о создании Legio I Hellas уже официально. И у них есть тысяча комплектов единообразного снаряжения. Кольчуга, шлем, щит, меч, копье и эти, как их, легкие дротики.

— Спики?

— Да. Ну и пилумы.

— Василий поставил?

— А кто еще мог это сделать? — удивленно выгнул бровь Вардан. — И как у него так получается, что доспехи все выходят один к одному?

— Сказывают, что он использует ремесленные приемы старой империи.

— А мы их не можем использовать? Вот ты, например, на каком-нибудь монастырском подворье не можешь развернуть выделку тех же кольчуг?

— Не хочу даже пытаться, — покачал головой Фотий. — Мои лазутчики рассказывали мне о том, как дела устроены у Василия. И я, признаться, мало что понял из их слов. У него голова просто иначе работает.

— Так переманить его людей. В чем проблема-то?

— Хотел я Матвея Кудеяра переманить. Его ведь Василий от дел отстранил. Дескать тот обиды ему учинил. Взятки брал, да делами не занимался. А ведь он стоял за всеми теми цехами, что сейчас трудятся.

— Ну? И в чем загвоздка?

— Пьет он. А сын и иные родичи присматривают. Моего человека легко вычислили. И после третьего визита он пропал. Видимо прибили.