И слух ласкает сабель звон - Сергей Зверев

— Да вы хоть знаете, кто я такой? — вопил курьер в бешенстве. — Вам же самим влетит от вашего начальства. Да я вас отправлю под арест. Вы не знаете, с кем связались. Ну, ничего, вот только придем, вы все увидите. Олухи!

Один из патрульных, не выдержав истерических криков ефрейтора и града оскорблений, посоветовал Адику заткнуться, «если он не желает, чтобы его физиономия отпечаталась на стене». Тот притих. Голицын лихорадочно раздумывал, перебирая все возможные варианты дальнейшего развития событий. Однако все складывалось так, что наилучшим пока вариантом был один — следовать в заданном направлении.

«Какого черта, — мысленно чертыхаясь, думал поручик. — Вот уж верно говорят: хорошими делами прославиться нельзя! Ну колотили они этого доходягу, но мне-то какое дело? Так вот и здесь умудрился влезть в самую гущу событий. И что же ты получил? Хороший финал…»

В этот момент он почувствовал легкий толчок в плечо, отвлекший его от невеселых дум по поводу собственной участи и успеха всей операции.

— Ничего-ничего, — заговорщицки подмигнул ему злорадно ухмылявшийся усатый ефрейтор. — Все будет нормально, уж будьте уверены!

— Вот здесь сейчас с вами разберутся, — пообещал фельдфебель, возглавлявший патруль, указывая на дверь с надписью «Комендатура». — Сейчас все и выяснится: и кто вы такие, и почему устроили драку. Тогда мы и посмотрим, кто из нас и о чем пожалеет.

— Да я вас… — начал Адольф, но могучая рука патрульного, схватившая Гитлера за шиворот, втолкнула его внутрь. Ефрейтор так и не успел закончить очередную гневно-презрительную тираду.

Внутри помещение оказалось стандартным для такого рода заведений. Комнату перегораживала стойка, за которой сидели дежурный офицер и несколько солдат. Вторая дверь, очевидно, предназначалась для тех, чья совесть была отягчена какими-либо проступками или воинскими преступлениями. Об этом красноречиво свидетельствовала решетка на ней. На стенах висели разнообразные плакаты.

— В чем дело? Кто такие? — поднял глаза на них сидевший за столом офицер.

— Разрешите доложить — задержаны во время драки на вокзале, — доложил фельдфебель. — Мы проверяли документы на платформе, затем вошли в зал ожидания. Ну, вы же сами знаете, господин обер-лейтенант. Есть такие любители, у которых с документами-то не в порядке, вот они и стараются забиться подальше, словно мыши в солому. Ну, а куда еще, скажите на милость, податься в зале ожидания, как не в сортир? Сколько я уже там выловил дезертиров и им подобной швали, — пренебрежительно махнул он рукой. — Тут ведь как получается: одни, значит, на войну идут, родину защищать от неприятеля, жизнь свою кладут на алтарь войны, чтобы запечатлеть свое имя в веках, а некоторые, как крысы, по норам прячутся.

Судя по обрывкам высокопарных фраз, фельдфебель, имея возможность крутиться вокруг господ офицеров, нащипал себе для употребления всяких фразочек типа «алтаря войны» и употреблял их к месту и без оного. Да и глядя на его круглую, пышущую здоровьем физиономию, было заметно, что о фронте он имеет самое приблизительное представление и попадать туда никак не намерен.

— Ну, и что же они там вытворяли? — поинтересовался офицер.

— Так вот, подходим мы, значит, к ватерклозету, в надежде отыскать там что-либо заслуживающее внимания, — продолжал нести чушь патрульный, не подозревая, насколько он смешон. — А там уже слышны крики. Мы, значит, глядим, а там четверо молодчиков распоясались вовсю. Двое штатских, а двое в форме. Штатские-то сразу деру дали, высадив окно. Ну, а этих двух мы прямо к нам и доставили. Как говорится, на ловца и зверь бежит.

— Ваши документы! — устало сказал дежурный офицер и протянул руку.

— Прошу, — на лице Гитлера блуждала плохо скрываемая издевательская ухмылка.

Как он и рассчитывал, документы посыльного генштаба произвели на офицера магическое воздействие. У него вытянулось лицо. Подпись Мольтке-младшего действительно способна была творить чудеса. В документе, выданном Гитлеру, четко, черным по белому говорилось о том, что все власти и службы обязаны оказывать курьеру генштаба всяческое содействие.

— Да, теперь я вижу, — кивнул обер-лейтенант. — Никто и не собирается задерживать вас для пространных объяснений, но, согласитесь, мы должны знать, что же все-таки произошло.

— Конечно, — нехотя согласился курьер. — Произошло то, что случается с персонами, везущими секретные сведения. На меня было совершено нападение.

— Нападение? — удивился офицер. — Кем?

— А вы не догадываетесь? — горько усмехнулся ефрейтор. — Моя миссия столь важна, что враг отдаст все за то, чтобы завладеть этими документами. Вот случившееся только что — пример именно этого. Вот, кстати, этот господин лейтенант и пришел мне на помощь, — указал Гитлер на Голицына. — В тот самый момент, когда мне одному приходилось отбиваться от двух верзил, владевших приемами бокса, он оказал мне неоценимую помощь.

— Естественно, — отозвался Голицын. — Видя такое, что же мне оставалось делать? К сожалению, задержать их нам не удалось, но все-таки…

После такой рекомендации документы Голицына, как спасителя курьера, были просмотрены дежурным довольно бегло. Соответственно, и допрос его тоже обошел стороной.

— Вы не рассмотрели этих двоих? — обратился офицер к начальнику патруля. — Что они хоть собой представляли?

— Да так, господин обер-лейтенант, — замялся патрульный. — Два здоровенных парня, в штатском, а каких-то особенных примет не видать было. Да и времени их рассмотреть повнимательней тоже не хватило. Один, значит, был одет в темный пиджак, а на втором было легкое пальто светло-серого цвета.

— Я, кстати, все-таки думаю, что нападение было совершено исключительно с целью банального грабежа, — подал свою «версию» случившегося поручик. — У тех на лицах было написано, что это бандиты. Обычные бандиты, и все тут.

— Вот тут, господин лейтенант, позвольте с вами не согласиться, — принялся спорить Адик. Данные ему полномочия казались ефрейтору почти неограниченными, и он позволял себе смело пререкаться с офицерами.

— Будем разбираться, — изрек обер-лейтенант.

Патрульные удалились прочесывать местность, хоть в этом, конечно, смысла было немного. Но тем не менее стоило поискать.

— Ну что же, — заключил дежурный, — в таком случае прошу прощения за то, что мы вас привели в комендатуру. Но думаю, что вы на нас не в претензии, поскольку наш патруль избавил вас от нападавших, будь то бандиты или вражеские агенты.

— Я же опоздал на поезд! — вспомнив, нервно закричал Адик.

Офицер испуганно оглянулся, словно ожидал увидеть за спиной самого Мольтке-младшего.

— Поезд, поезд… так мы же можем доставить вас прямо по месту назначения.

— Как это? — недоверчиво спросил ефрейтор.

— Да на нашем автомобиле. Прямо на базу цеппелинов, — пояснил дежурный. — И не нужно вам будет делать эти две пересадки.