Цветы Персефоны - Хосе А. Бонилла

костлявая рука, когда-то способная ловко выхватить самый тяжелый меч, дотронулась до лица профессора.

– Ты… пришел, – прошептал старик.

Подростки стояли в нескольких шагах, молча созерцая эту сцену.

– Как я мог бросить тебя, мой дорогой Кастор? – Глаза Селкаре наполнились слезами. Шокировало то, что Хранитель, способный одним ударом отправить ужасных монстров в другое измерение, мог страдать ничуть не меньше, чем другие люди. – Кто это был?

Старик смотрел на него глазами насыщенного синего цвета, теми самыми, от которых много веков назад теряли головы нимфы и красавицы и которые в эти страшные минуты балансировали между жизнью и смертью.

– Он… очень сил… сильный, сынок. – Он слабо застонал. – Хочу пить, можно… можно мне глоток воды?

– Лучше нектар, – поспешил сказать профессор.

– Нектар больше не сможет ничего сделать для меня… ты знаешь это.

Селкаре жестом подозвал ребят, и Анна взяла чашку, которую наполнила водой из тазика в кладовой.

Профессор поднес ее к губам старика, и тот, почувствовав, как жидкая прохлада скользит по его горлу, издал тихий булькающий звук.

– Кто это был? – настаивал Селкаре, пытаясь выиграть драгоценные секунды у Лахезис, средней из трех сестер-Мойр, той, что перерезает нить Судьбы.

– Я… я не знаю. Но уверен… мифиец из древней расы. Его… его сила огромна. – С каждым словом, которое он произносил, из него уходило немного жизненно важного дыхания. – Он передал послание для… для тебя, мой… мой доро…

– Послание? – профессор нахмурился.

– Он будет ждать тебя перед полнолунием у врат Олимпа. Если вас там не будет… женщина умрет.

Алекс задыхался. Анна и Натали схватили его за руки. Девушки посмотрели друг на друга, и полетели искры.

– Как он выглядел? – Селкаре понимал, что мучает своего друга, но он был на распутье и нуждался в помощи.

– А… что-то вроде плаща закрывало его тело и лицо. Я не знаю, как он попал внутрь. Магазин был закрыт и защищен, и все же… оказалось, что все это бесполезно. – Резкое шипение вырвалось из его губ. Жизнь вытекала из него.

– С тобой все будет в порядке, мой старый Кастор, – закончил Селкаре, положив голову старика себе на колени. – Кто будет делать мне оружие? Кто научит меня пользоваться им, кроме тебя?

Из груди старика вырвалось жалобное хихиканье.

– Боюсь, тебе придется найти себе другого оружейного мастера, сын мой. Аргос далеко. – Он посмотрел на молодых людей, наблюдавших за их мучениями.

– Кто наши гости? – спросил он.

– Мальчик в середине – сын той женщины. Тот, кто получил реликвию, – сказал профессор, кивнув Алексу. – К сожалению, теперь она у них, кем бы они ни были.

Старик зашевелился, забился в конвульсиях.

– Тогда все потеряно. – Его глаза потускнели.

– Нет, Кастор. – Селкаре погладил его серебристые волосы. – Реликвии две, а не одна. Вторая у нас. У молодой медноволосой девушки.

– Две! – сказал старик из последних сил. – Это объясняет ее нервозность и беспокойство. – Он пару раз кашлянул, и струйка темной, почти черной крови окрасила его подбородок и шею. Селкаре достал из кармана пальто носовой платок и вытер лицо.

– Не говори больше ничего, – умолял профессор.

– Никогда не указывай… старику… что делать. Учись у него мудрости, но не смей командовать им. – Он снова закашлялся. – Кроме того, тебе не… придется терпеть меня дол… долго.

– Ты всегда был сварливым стариком, – ласково улыбнулся его ученик.

– Ну, тогда дай мне закончить. Когда… этот ублюдок напал на меня… я… готовил… подарок для тебя. – Костлявым пальцем он указал в конец подсобки, рядом с верстаком. – Он там… в кожаном мешке… друзьям, которые могли бы помочь в вашей… миссии. – Он скривил рот в ироничной улыбке. – Очень… глупый… не понимал, что делаю. Подойдите ближе, подойдите ближе, – позвал он мальчиков.

Повинуясь, они подошли к старику и присели, чтобы быть рядом в последние минуты его жизни.

– Этот мифиец, который… с которым вы столкнулись… очень жесток, – он говорил медленно, пытаясь беречь последние силы. – Он отличается тем, что дарует боль. Он… переломал все кости в моем теле, не прикасаясь ко мне. – Он перевел дыхание и продолжил говорить: – Будьте… осторожны. Не всех мифийцев можно… убить, но ВСЕХ можно победить. Вы должны найти… их слабые места… и без колебаний атаковать. Одно… одно сомнение может оказаться… роковым. – Старый мастер устремил свой взгляд на Селкаре.

– Они еще не знают этого. Они не готовы.

Старик кивнул, понимая.

– Следуйте за Селкаре. Пока… это… безумие не закончится, он будет вашим единственным спасением. Гера не дала мне времени… познакомиться с вами, – простонал он, и болезненный стон разорвал его душу. – Если бы она позволила, я бы рассказал все истории, в которых мне удалось выжить благодаря ему.

– И из этой ты тоже выберешься, – сказал профессор, заметив, как тело друга становится все тяжелее, а мышцы расслабляются.

– Твой отец не наделил тебя даром лгать, сынок. Пришло время мне воссоединиться с Высшими Сущностями Мифоса и искупить свои грехи.

– Нет, Кастор, еще не время, – умолял Селкаре, прижимая его к своей груди.

– Ты не можешь это решать, но именно ты можешь спасти наши миры. Возможно, есть проблеск… надежды. – Последний вздох жизни вырвался из уст Кастора, того, кто был известен как беженец из Аргоса, сын Гиппаруса. Он умер.

Профессор крепко обнял его, поливая горькими слезами беспомощности.

– Пусть попрощается, – пробормотала Натали, выпроваживая ребят из комнаты.

Казалось, целую вечность они стояли в тишине, пока Ян не нарушил ее вопросом, который никто не осмелился задать:

– Что с нами происходит, реально ли это?

– Пару месяцев назад я бы сразу отправила вас к психиатру, – ответила Натали, бродя среди старых полок магазина. – Mais, aujourd’hui[72], боюсь, мой единственный ответ в том, что, как бы неправильно нам это ни казалось, мы живем в пугающей реальности, в которой на карту поставлены не только наши судьбы, но и судьбы жителей двух совершенно разных миров. – Она пожала плечами. – C’est incroyable[73], как незначительное на первый взгляд событие может перевернуть вашу жизнь. Если бы mon père et ses hommes[74] не нашли этот сундук, эту урну, мы бы до сих пор не знали о существовании Мифоса. Хуже всего то, что теперь, обладая этой информацией, мне страшно от того, как она может повлиять на наше будущее.

– Так и есть, – произнес Алекс.

– Qu’est-ce que tu veux dire?[75] – Натали нахмурилась.

– Как ты сама сказала, наши жизни и жизни многих других людей в опасности. Не считая тех, кто уже мертв. – Мальчик не переставал думать о своей матери, пленнице ужасного существа.

– Итак, каков наш следующий шаг?