Грех и чувствительность - Сюзанна Энок

— Деверилл, сделайте мне комплимент, — сказала она, заглядывая в его зеленые глаза.

— Комплимент?

— Что-нибудь такое, что вы обычно говорите, чтобы произвести впечатление на молодую леди.

Он улыбнулся еще шире.

— Это зависит от многих обстоятельств.

— Звучит уклончиво… Он вздохнул.

— Ладно. — Некоторое время они вальсировали молча. — Право, не знаю.

— Бросьте ваши уловки, — запротестовала она. — Наверняка вы можете что-нибудь придумать.

Она ждала от него восторженного замечания о ее глазах, волосах или о ее сходстве с той или иной богиней любви. Но взгляд Деверилла стал удивительно серьезным.

— Вы самая непредсказуемая девушка из всех, которых я когда-либо знал, — сказал он. — И самая красивая.

И это был, наверное, лучший комплимент из всех, которые она когда-либо получала.

— Учитывая множество женщин, с которыми вы знакомы, я польщена.

— А теперь можете объявить, на каком приключении вы остановили свой выбор, — сказал он, понизив голос и прижимая ее чуть крепче.

Боже! Если бы Мельбурн и Деверилл не были друзьями, у него сейчас возникли бы серьезные проблемы с братьями Гриффин. У нее тоже. В его присутствии она совсем теряет голову.

— Хорошо. Я пришла к выводу, что это должно быть нечто такое, что я делала и раньше, но сейчас не могу.

Он пристально посмотрел ей в лицо.

— В таком случае объясните, что же это такое.

Она затаила дыхание. Это была самая трудная часть разговора.

— Я хочу… я хочу искупаться.

— Всего лишь? — Да.

— Ну, это проще простого. Должен признаться, от вас я ожидал чего-то… сногсшибательного.

Она почувствовала, что Валентин разочарован, и это, как ни странно, ее очень встревожило.

— Извините, если это не что-то захватывающее, но для меня это важно.

— Почему?

Элинор стиснула зубы. Хорошо еще, что он пока не потешается над ней.

— Я… когда мы были детьми, летом мы почти каждый день ходили на озеро в Мельбурн-Парке. И плескались в воде чаще всего голышом. Никого это не беспокоило — мы были детьми, и это было весело. Я хочу снова почувствовать себя так же, Валентин.

— Голышом, — повторил он. «Естественно, он уцепился за это слово».

— Не в этом дело. Я едва ли смогу полностью обнажиться снова. Но мне хотелось бы искупаться. В пруду. В полночь. В Гайд-парке.

Он медленно закрыл рот и, кажется, даже немного побледнел. В то же мгновение расстояние между ними вновь оказалось в рамках приличий, хотя они продолжали кружиться в вальсе, и она не заметила, что он от нее отпрянул.

— Что-нибудь не так? — спросила она, почувствовав, что краснеет.

— Это более захватывающее приключение, чем вам кажется, Элинор, — наконец произнес он. — В Гайд-парке всегда множество гуляющих.

— Но в это время там будет темно.

— Значит, вы твердо намерены искупаться?

— Да. И хотела бы, чтобы вы… сопровождали меня. Хотя, если вы не хотите с этим связываться, я найду другой способ…

— Когда? — прервал он ее. — Так вы мне поможете?

— Обязательно.

Она вдруг заволновалась. Теперь ее намерение становилось реальностью. Теперь ей придется осуществить его, иначе все узнают, что она струсила, а ее «фронда» — сплошное притворство, жалкая попытка привлечь к себе внимание.

— Я заглянула в календарь. — Голос ее дрожал, несмотря на все усилия сохранять спокойствие и невозмутимость. — Завтра ночью будет хорошая, мягкая погода и новолуние.

Он улыбнулся.

— Вы даже исследование провели. Достойно восхищения.

— Я знаю, сколько бед это может принести…

— Не волнуйтесь. Я не позволю.

Вальс закончился, но он продолжал держать ее за руку.

— Сможете ли вы выйти из Гриффин-Хауса так, чтобы этого никто не заметил?

— Думаю, что смогу.

Бросив взгляд в сторону Мельбурна, он кивнул.

— Мой экипаж будет ждать вас за углом вашего дома в полночь. Если передумаете, сообщите мне запиской.

— Я не передумаю, — прошептала она и заставила себя улыбнуться, заметив, что к ним направляется Барбара.

Деверилл оставил Элинор с подругой и отошел, продолжая наблюдать за ней издали. Боже милосердный! Он-то ожидал, что ее предполагаемое приключение — это нечто необузданное, вроде того, что он предлагал ей раньше. Но купание — такого он не мог предположить. Это звучало слишком просто, по-детски наивно и, возможно, именно поэтому так тревожило его. Из всего богатого выбора, который был у нее, Элинор Гриффин захотела совершить элементарный, незатейливый поступок, который был важен только для нее одной.

Своим бунтом она действительно хотела изменить жизнь, чтобы насолить братьям или оказаться в центре внимания общества. Черт возьми, это совершенно не зависело от того, что на ней надето и с кем она танцует.

Она была настроена очень серьезно. И если у него имеется инстинкт самосохранения, он должен прямиком отправиться к Мельбурну и обо всем рассказать, начиная с инцидента у Белмонта и кончая их сегодняшним разговором. Однако он знал, что ничего подобного ни за что не сделает.

Лидия, леди Фрэнк, бросала на него сердитые взгляды с другого конца зала. Она держала под руку своего мужа, демонстрируя прочность супружеских уз. Что заставило ее решиться завести любовника после замужества? Трудно ли ей было принять такое решение? Она была пресыщенной, циничной и довольно стервозной. Из шести лет замужества два года они с Девериллом были любовниками. Он знал наверняка, что не был у нее первым, но это его не печалило. Роман с Лидией развивался традиционно и бесхитростно.

Теперь же он познакомился с Элинор Гриффин — не с девочкой, какой он всегда ее считал, а с красивой девушкой, в которую она превратилась. И отношения у него с ней складывались отнюдь не просто.

Элинор хотела того, что было неосязаемым, не имело отношения ни к приобретениям, ни к богатству, ни к собственности. Все, что он видел, все, чему научился у отца и что узнал, наблюдая за вереницей женщин, проходивших через спальню старого маркиза — а позднее и через его собственную, — приучило его считать женщин плотоядными хищницами, которых не интересовало ничего, кроме запретных удовольствий. Он охотно шел им навстречу, действуя в том же ключе.

— Ты хорошо себя чувствуешь, Деверилл? — спросил Шей, проводив на место свою партнершу по танцам, и взял у лакея бокал портвейна. — У тебя такой вид, словно ты съел лимон.

— Со мной все в порядке, — с отсутствующим видом сказал Валентин, наблюдая, как следующий партнер Элинор присоединился к кружку ее друзей. — Я просто задумался.