Дар Кроуги - Анна Пушкина

– Это письмо от правителя, он намерен завтра нанести нам визит на каком-то балу, – ответила я на его немой вопрос.

Рагонг протянул руку и из воздуха, будто из шкатулки, вытащил сначала пустой лист пергамента, а затем длинное перо. Быстро что-то черкнул на пергаменте, свернул его в трубочку и легким движением запустил, как бумажного голубя. Пергамент пролетел не больше локтя, сверкнул голубым светом и исчез, отправившись к своему адресату. Я много раз видела, как приходили магические письма, но впервые наблюдала, как их отправляют.

– Завтра летний «Бал короткой ночи», традиция княжества Кроуги, – уточнил для меня князь.

В дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, в комнату зашел Келдрик. Он подошел и бесцеремонно вытащил послание правителя из моих рук. Быстро пробежав глазами по содержанию, откинул в сторону, и оно растворилось без следа. Его небрежное отношение к письму заставило меня нахмуриться. Все же не каждый день мне пишет сам Эруан.

– Не обольщайся. Общаться со всеми как со старыми друзьями – это особенная черта характера нашего правителя, ничего не стоящая на самом деле, – ответил Келдрик. Готова поклясться, он не видел, как я нахмурилась, значит, просто считал настроение с моего сознания. Тут же вспомнила наши с ним уроки и отгородила свои мысли магическим заслоном от этого проныры.

– Он прав, Эруан – любитель общаться со всеми чересчур фамильярно. Со всеми, кроме Келдрика. Они друг друга не выносят, – добавил Рагонг, ухмыляясь, будто манера общения его друга и правителя его немало забавляла.

– Тебя он тоже не выносит, – парировал телепат.

– Твоя правда, но меня он боится, поэтому вынужден скрывать свою неприязнь.

– Вселенская несправедливость! А ведь именно я тот человек, которого он должен благодарить и в ножки кланяться. Сколько раз мне приходилось применять всю свою силу убеждения, спасая его тщеславную башку от мести других правителей, – с изяществом лицедея схватился за сердце Келдрик. – Прикажу подготовить во дворце для дорогого гостя самые холодные покои, пусть почувствует все тепло нашего гостеприимства, – добавил телепат, пожелал доброй ночи и вышел.

Проводив Келдрика взглядом, я повернулась к князю и спросила:

– Мы пойдем на бал во дворце?

– В мой дом, то есть сюда, ему вход закрыт. Все официальные визиты происходят во дворце. К тому же бал – прекрасный повод представить тебя двору.

Внутренне я сжалась: дворцовая роскошь, интриги, сплетни – все это было совершенно чуждо мне. А ни один дворец не обходится без этого. Здесь, в имении Бьенкурт, я чувствовала себя комфортно. Мало людей, мало прислуги, ограниченный круг общения, прекрасная природа вокруг – для меня идеально.

Рагонг придвинулся ближе.

– Тебе незачем переживать, все земли, дворцы – все в Кроуги теперь принадлежит тебе по праву. И никто не посмеет тебя обидеть.

Не знаю, как он уловил мое волнение. Похоже, не только Келдрик мастак считывать настроение собеседника. Кстати, о Келдрике. Его замечание весьма меня удивило.

– Зачем Келдрику защищать Эруана, особенно если ваши княжества враждуют?

– Во-первых, мы не враждуем, по крайней мере открыто. Я бы предпочел называть это холодным противостоянием, – Рагонг улыбнулся лукаво, как истинный государственный переговорщик. – Во-вторых, это политика. Эруан не слишком часто задумывается о последствиях своих решений. Он с юности бредил военными завоеваниями и расширением своих территорий. Давно пытается развязать войну между княжествами, не беря во внимание, что это может быть опасным для всей Людеи.

Я невольно поморщилась. Старший рода – а именно такой титул носил правитель Людеи – раньше казался мне справедливым и мудрым князем.

– Хотя Людея разделена на княжества, для наших внешних соседей мы являемся одним государством, и в целом так и есть. При нападении на любое из владений внешний агрессор получит отпор от всех пяти княжеств. И это так, только пока все пять князей в мире друг с другом, пусть и условном. Эруан же давно раскачивает лодку, усложняет и без того непростое положение дел. Княжества уже давно не равны не только по магическому потенциалу, но и по условиям жизни своих подданных. Все заметнее беднота Потавы и Монаханы на фоне Минолы, Кроуги и Самогеты. С завидной периодичностью нам с Келдриком приходится противостоять глупым амбициям Эруана в попытке сохранить шаткий мир. Для всей Людеи лучше плохой мир, чем хорошая война.

– Поэтому мое супружество с Эруаном было так нежелательно для тебя? – прямо спросила я.

– Да, – ответил князь, глядя мне в глаза. – К тому же твой отец жесткий правитель, но неглупый. Потава – единственное княжество, имеющее общую границу с хребтом Баэрдаль, то есть с гномами. И Вильмен – единственный князь, который имеет с ними добрые отношения. Из всей Людеи только с Потавой гномы ведут открытую торговлю. За это пришлось заплатить дорогую цену. Гномы ненавидят дворфов, с которыми находятся в вековой вражде, не переносят магов, но очень любят потавское вино. Поэтому в Потаве нет дворфов, мало магов, зато много виноделен. Потава живет на золото, вырученное с перепродажи гномьего оружия. Однако дела у княжества все хуже, потому что гномы без конца увеличивают стоимость своих изделий. И хотя никакое другое оружие не сравнится с гномьим, вооружение можно выменять у орков или купить у эльфов на порядок дешевле.

– Я ничего об этом не знала.

– Зато знает Эруан. Завладев твоим родным княжеством и заручившись поддержкой дворфов, он ввязался бы в войну с гномами. Дворфы с радостью отомстят гномам за изгнание с родных земель, а это втянет в войну и другие княжества. – Князь покачал головой, взвешивая свои слова, и добавил: – Возможно, я недооцениваю Эруана, и он ухитрился бы придумать еще что-то более глупое.

Рагонг прервал рассказ, так как в комнату забрать поднос с остатками ужина зашла Тиральда. Князь сообщил ей, что завтра нас ждет переезд во дворец. По недовольно скривившимся губам экономки я поняла, что она тоже не в восторге от этой новости.

Когда мы вновь остались с князем одни, невольно подумалось, что, похоже, и эту ночь он собирается провести в моей комнате. От возникшей неловкости стала нервно поправлять прическу, всеми силами стараясь не встречаться с князем взглядом. Он поднялся, пересек комнату и уселся в кресло около моей кровати, в то самое, в котором провел вчерашнюю ночь.

– Ты намерен и сегодня спать в кресле?

– Я бы предпочел кровать, но сдается мне, ты откажешься спать в кресле.

– И долго еще ты будешь охранять меня по ночам?

– Пока не буду в полной уверенности, что тебе ничего не угрожает.

– Ты можешь спать с этой стороны, – решительно я указала ему на правую часть кровати и добавила: – А это моя сторона.

– Да, я понял.

Князь довольно улыбнулся, склонил голову набок, но почему-то от этой улыбки мне стало не по себе.

– Что тебя так веселит? – огрызнулась я, ощущая, что его ухмылка – не та благодарность, на которую я рассчитывала.