Дамир. Любой ценой - Юлия Бонд

– Идём, Диночка, – Эрнест опускает руку на мою спину, и я вздрагиваю.

Делаю первые шаги. Ноги не слушаются, спотыкаюсь. Свет уличных фонарей освещает тропинку, но я всё равно цепляюсь носком обуви за какой-то камень и лечу вниз. Падаю на колени. Обдираю ладошки, пачкаю джинсы.

Эрнест помогает мне подняться, бережно обнимая за плечи.

– Цела? – усмехается.

Киваю головой.

Мужчина подставляет руку, предлагая на неё опереться. Не решаюсь и тогда он сам обнимает меня за талию.

Я в шоке!

Этот жест мне не нравится! Неприятный. Непонятный!

Проходим в дом.

– Не разувайся, – командует Эрнест, а затем помогает мне снять верхнюю одежду.

Смотрит на мои испачканные джинсы; ладони, которые я пытаюсь прятать за спиной.

Хмурит брови:

– Покажи руки.

Протягиваю перед собой раскрытые ладони.

– Нужно обработать.

Эрнест отвлекается. Звонит кому-то на мобильный, приказывает принести аптечку.

Через несколько минут появляется незнакомый мужчина. Передаёт Эрнесту автомобильную аптечку и уходит.

Я наблюдаю за всем происходящим со стороны.

Я в ступоре!

Он обрабатывает мои ладони перекисью водорода, стирает влажной салфеткой грязь.

Дрожу. По спине катится липкий пот. Внутри всё холодеет.

– Идём, – произносит Эрнест после всего.

Я послушно следую за ним.

Минуем коридор, оказываемся в гостиной.

Сердце пропускает мощный удар.

Посреди комнаты накрыт стол. Цветы. Ужин. Свечи.

Ничего не понимаю.

Отказываюсь понимать!

Эрнест приглашает к столу, отодвигая передо мной стул.

Сажусь, кладу на колени руки и нервно сжимаю пальцы.

– Поужинаем? – подмигивает.

– Вы хотели мне что-то показать. Помните?

– Сначала ужин, Диана, – широко улыбается и разливает по бокалам вино. – За тебя!

Он пьёт вино, а я…

Не могу дышать. Тысяча игл впиваются в мою кожу и колют, колют…

Эрнест ест. Неспеша. Режет мясо ножом, накалывает вилкой, подносит ко рту.

Через полчаса он наконец-то прекращает есть.

– Ты так и не притронулась к мясу. Очень жаль… – огорчённо вздыхает.

– Я не голодна.

Ухмыляется. Делает вид, что верит.

Поднимается на ноги. Подходит к шкафу и достаёт оттуда пластиковую папку.

Передаёт мне:

– Вот, что я хотел тебе показать. Открывай, Дина!

Дина

Я бегло читаю строчки и прихожу в шок! Буквы сливаются в одни сплошные точки. Дыхание затрудняется. В голове стучит, гудит, бьёт настоящим набатом.

Шутка? Нет. Не похоже.

Его бархатный голос звучит слишком близко. Эрнест становится за спиной, кладёт на мои плечи большие ладони. Прикосновения обжигают. Впиваются в кожу, будто крапива.

– Ну, как тебе? Понравился сюрприз?

Медленно оборачиваюсь:

– Что всё это?

Он качает головой. Улыбается с широко открытым ртом.

– Это твой дом, Дина! Твой, мамы, Саши. Можешь не благодарить.

Лёгкая ухмылка застывает на его губах, а в глазах сверкает некий блеск.

Осознание всего происходящего приходит ко мне позже, чем должно.

Быть такого не может!

Я...

Захлопываю папку. Кладу её на стол. Поднимаюсь на ноги и молча разворачиваюсь, чтобы уйти.

Разрешают? Нет, конечно же.

Одно движение, один миг и я снова сижу на стуле. Теперь уже неподвижно.

– Дина, не будь такой упрямой. Подумай о сыне, о маме, о себе. Этот коттедж, – окидывает взглядом гостиную, – стоит немалых денег. Тебе никогда такой не купить.

– А мне и не надо, – возражаю, отворачиваясь в сторону. – Не моё. Не по душе.

– Упрямая, – наигранно смеётся. – Теперь я понимаю, чем ты так зацепила моего сына. Таких, как ты, не бывает. Удивительное сочетание простоты, гордости и красоты.

Я стараюсь не слушать его философию, но всё равно слушаю. Мне не сбежать от этого человека, пока он сам не захочет отпустить.

– Диночка, я же всё понимаю. Встретились, спустя годы, вспыхнули какие-то старые чувства, но… это временно, пойми. Мой зять может спать с кем угодно. За это, конечно же, он получит, но!.. Моя дочь – Шагаева, а ты… Кто такая ты?

– А вам, видимо, виднее, кто такая я. Этот дом – откупные? Хотите, чтобы я отказалась от Дамира? Растила сына без отца? Поэтому вы преподносите с барского плеча такой щедрый дар?

– Умная. Всё понимаешь.

– Понимаю, а вы... увы, – качаю головой. – Не понимаете. Каждый родитель желает счастья своему ребенку, разве нет?! Вы так усердно защищаете свою дочь, – ухмыляюсь. – Только какой ценой? Об этом вы подумали?

– Любой ценой, – отвечает он, хитро щуря глаза. – Твой сын никогда не станет Шагаевым, если ты ещё не поняла. Скажу тебе прямо, Дина! Ты не потянешь. Обломаешь зубы в этой игре, девочка. Так что... и не начинай!

– Почему? Для чего вам нужен человек, который не любит вашу дочь? За что вы боритесь?

– Много ты понимаешь, – злится, сжимает челюсти. – Анита любит его с самого детства. Ждала, когда станет взрослой, а потом... Он попал за решетку. Как думаешь, кто помог его оттуда вытащить раньше срока? Ему же много светило, а я добился УДО через два года. Не ради тебя, уж точно!

– Вы заставили Дамира жениться на вашей дочери?

Эрнест молчит. Отводит в сторону взгляд, а потом:

– Не заставлял. Он сам так решил, но!.. Мы отошли от темы, дорогая моя Дина. Возьми документы на дом и уйди с моей дороги. Я больше не хочу тебя видеть. Не попадайся мне на глаза.

Я глотаю в горле противный ком, поднимаюсь со стула и становлюсь напротив Эрнеста.

Смелая? Нет. Отчаянная, наверное. А, может быть, просто очень сильно люблю...

– Интересно, а ваш сын в курсе? Что скажет Давид, если обо всём узнает? Или он... – делаю глубокий вдох. – С вами заодно?

Эрнест ведёт бровью. Впивается в меня уничижительным взглядом, ровняя с полом:

– Забудь о моём сыне. Не смей к нему подходить! Ты кто такая? Кем себя возомнила?

– Всё понятно, – ухмыляюсь.

Разворачиваюсь к Эрнесту спиной.