Последний реанорец. Том IX - Вел Павлов

‒ Я распорядилась подготовить ей одежду, но та отказалась, ‒ подала голос фон Тек, пожав плечами. ‒ И вправду идиотка!

‒ Разберусь, ‒ злорадно оскалился я. ‒ Как дела в Царицыне? Какие успехи?

‒ Если ты о тех магах и воителях, которые прибыли вчера, то Вадим ими уже занимается, ‒ запуская пятерню в волосы и почесывая себе затылок, с лёгкой нервозностью подтвердил ратай. ‒ Правда, странные они все. Я такое количество магов в одном месте отродясь не видывал. И где ты вообще откопал столько сильных одарённых? С кем союз заключил?

Руслана весьма оперативно начала радовать меня своей самоотверженностью. Похвально.

‒ Тебя только это удивляет? Надеюсь, они во всем вам подчиняются?

‒ Беспрекословно, ‒ гоготнул вдруг с гордостью парень, ударив себя в грудь. ‒ Именно это мне и показалась странным. Наши парни из корпуса порой дерзят поначалу и за это сразу получают, а эти словно только из военной школы выпущены. По струнке ходят, говорят шепотом. Еще пара дней и в рот нам с Вадимом станут заглядывать.

Недурно, деточка. Очень недурно. Выбрала самых подходящих и очень быстро. Нужно сделать ей какой-нибудь подарок.

‒ Что с альвами?

‒ Калира докладывает, что Рострик перешел к испытаниям артефактов во время боя, Асрас и Семен все еще поглощены работой над оружием и доспехами из частей гидры, а Симонна уже тестирует свои зелья и эликсиры, ‒ вклинилась в разговор начальник службы безопасности. ‒ Еще месяц или два и всё должно быть готово…

Однако пару мгновений спустя разговор пришлось прекратить, потому как мы оказались у конечной точки маршрута: небольшой камеры, которая предназначалась для таких случаев. Хотя по своему подобию она более напоминала уютную комнату для силового удержания незваных гостей.

‒ Будьте здесь. Я быстро.

А после без какого-либо стука быстро открыл и захлопнул за собой дверь. Стоило мне оказаться внутри помещения, как я сразу встретился взглядом с полностью оголённой и ошеломленной Ульяной, которая только-только за каким-то бесом закончила снимать с себя остатки своих светлых церковных лохмотьев.

‒ ТЫ! ‒ вдруг яростно завопила она, словно взъерошенная кошка, а затем, позвякивая платина-палладиевыми браслетами, стала прикрывать все свои женские прелести и пятится в угол камеры. ‒ ПОДЛЫЙ УРОД! ТЕБЯ НЕ УЧИЛИ СТУЧ…

‒ Я в своём доме, так что лучше захлопни рот, ‒ холодно отрезал я, оглядывая её с ног до головы и неспешно приближаясь вплотную к девушке, отчего за неполный вдох её ярость на миг смешалась со страхом и смущением.

‒ Ты… ты что удумал? ‒ вздрогнула вдруг светозарная, вжавшись в стену. ‒ Только попробуй или посмей меня изнасил…

‒ Ты совсем идиотка? ‒ скривил я брезгливо лицо. ‒ Все твои мысли только об одном. Порой мне начинает казаться, что ты сама хочешь угодить в самый грязный бордель какого-нибудь пятна для обслуги тамошних изгоев. Поэтому повторяю ‒ захлопни пасть и не льсти себе. Ты красива, но в тебе нет ничего выдающегося. Моим женам ты даже в подмётки не годишься. Или ты решила удивить меня своим оголённым и чумазым телом?

‒ Не дождешься! ‒ прошипела зло та, хотя от стены отойти так и не решилась. ‒ И я не чумазая! Я ч…

‒ Вижу, что ты цела, ‒ декларировал спокойно я, заканчивая обследования и грубо перебивая глуповатую девицу. ‒ Поэтому прими душ, от тебя несет как от помойного ведра, а после переоденься в нормальную одежду.

‒ А если я не захочу? ‒ взбрыкнула вдруг та, набравшись внезапно храбрости.

‒ В таком случае побежишь голой следом за моей машиной, ‒ пожал я плечами, а затем молнией испепелил её лохмотья. ‒ Будешь светить своей голой грудью и задницей на потеху толпе. Думаю, оголённую церковницу столичная знать еще не видывала. Потеха будет славная…

* * *

Первое кольцо. Москва.

Главный храм Господнего света.

Ранний вечер.

До закрытия оставались считанные мгновения, поэтому внутри огромного храма почт никого не было, кроме одного сгорбившегося служителя, который стоял на одном колене перед алтарем, а вечерняя молитва патриарха Александра почти в аналогичной дню манере подходила к своему финалу.

Глаза пожилого мужчины были крепко закрыты. Губы церковника за долгие годы самопроизвольно шептали нужные слова, а едкий свет, что просачивался сквозь его ауру, подобно осенним листьям опадал на мраморный пол и очень медленно тлел.

‒ О свет господень. Дай мне силы одолеть и искоренить зло, дай…

Вот только в следующий момент случилось то, что заставило патриарха остановиться и пораженно замереть. Потому как в этот самый момент до него донесся быстрый бег, а следом взволнованный, но наполненный вселенской радостью женский вопль:

‒ Ваше святейшество, я здесь! Я вернулась!

Церковник за долю мгновения оказался на ногах, обернулся назад и тотчас встретился взглядом с коленопреклонённой светозарной, которая не переставала целовать ему руки. С двух разных боков в тот же момент вспыхнуло два силуэта, но миг спустя они стремительно испарились, когда поняли, что безопасности старика ничего не угрожает.

‒ Ваше святейшество, клянусь вам, я ничего ему не рассказала. Ничего! Я не предавала вас…

‒ Ульяна? ‒ изумлённо прошептал Александр. ‒ Как ты здесь оказал…

И ответ последовал незамедлительно. Двери храма внезапно тихо скрипнули и громко захлопнулись, два верных апостола вынырнули из-под световых миражей и шагнули вперед, попутно с этим ауры их полыхнули мощным светом, а в руках сформировались клинки из едкого белого пламени.

‒ Удивлены, патриарх? ‒ с ленцой поинтересовался Лазарев, который вальяжно вышагивал навстречу светозарным.

‒ Ничуть, сын мой! ‒ бесстрастно отозвался старик, в мгновение ока приходя в себя. ‒ Вижу ты взялся за ум и пришел покаяться?! Ты поступил верно. Я готов принять твоё поражение. Все мы ошибаемся.

‒ За ум? Покаяться? Поражение? ‒ вдруг тихо рассмеялся Палач Империи, а после отрицательно покачал головой. ‒ Вовсе нет. Вы знатный шутник, как я посмотрю. Просто решил сделать подарок напоследок. По воле вашего святейшества, так уж вышло, что в Царицыне я согрешил, когда перерезал тот никчемный скот, что пришел за жизнями моих людей и альвов. И боюсь совсем скоро, ‒ добавил вдруг князь с холодной и отчужденной усмешкой на губах, глядя в глаза патриарха, ‒ согрешу еще сильнее…

‒ О чем ты лопочешь, сын мой? ‒ со снисходительной рожей отозвался церковник, искоса поглядывая на двух светозарных впереди себя и следуя вперед, пока Ульяна семенила за ним по пятам.