Извращенная преданность - Кора Рейли

Она была так чертовски возбуждена, так чертовски готова, чтобы я взял ее. Ее тело практически умоляло об этом, но этот чертов доверчивый взгляд разрушил все.

Я медленно провел большим пальцем вверх, пока не коснулся ее клитора. Она прикусила губу, приподнимая бедра с кровати. Я не сводил глаз с ее лица, наслаждаясь подергиваниями удовольствия, удивляясь, как я мог заставить ее чувствовать простым прикосновением моего большого пальца. Доверие в ее глазах удерживало меня, и я нуждался в этом, потому что мое тело хотело большего, чем она была готова дать, и самые темные части меня знали, что ничто не остановит меня. И эти части были почти всем, что осталось от меня. Прошли годы с тех пор, как эта часть меня не управляла шоу.

Мой большой палец медленно двигался по ее влажной плоти, и ее вздохи и стоны стали менее контролируемыми. Она схватила меня за руку, и я крепко поцеловал ее, проглотив ее крик, когда она упала через край. Ее глаза закрылись, когда она вздрогнула, и на краткий миг я подумал о том, чтобы нарушить свое обещание и разорвать любую опасную связь между нами.

Потом она посмотрела на меня, застенчивая, смущенная и виноватая, и я понял, что уже слишком поздно для этого.

ГЛАВА 13

ЛЕОНА

Мое сердце забилось в груди, когда последние языки удовольствия исчезли. Смущение медленно прогнало волнующую эйфорию. Фабиано ничего не сказал, и я тоже не знала, что сказать. Я не хотела, чтобы все развивалось так быстро. Спать в постели Фабиано, чтобы он прикасался ко мне. Ощущения были чудесные, непохожие ни на что, что я когда-либо могла вызвать своими собственными пальцами.

Он посмотрел на меня сверху вниз с мрачным выражением лица, как будто то, что только что произошло, было ошибкой. Я чувствовала себя неловко под его пристальным взглядом. Не имело смысла, что он чувствовал себя несчастным из-за этого. Он не пошел против своих убеждений. Но, возможно, он понял, что я не стою его внимания. Возможно, я сделала что-то не так, хотя не могла понять, как это возможно, ведь я ничего не сделала, только позволила ему прикоснуться ко мне.

Беспокойство наполнило меня. Возможно, в этом и была проблема.

Я села. Солнечный свет просачивался сквозь щель в белых занавесках, и сквозь нее я могла мельком увидеть Стрип. Мне здесь не место. Я не была Итальянкой благородного происхождения.

— Мне пора, — сказала я беспечно.

Фабиано ничего не сказал, но в его голубых глазах бушевал внутренний конфликт, в котором я не участвовала.

Я уже собиралась выскользнуть из постели, когда его рука остановила меня. Он наклонился ко мне для нежного поцелуя, от которого у меня перехватило дыхание, затем отстранился.

— Это только начало.

Это только начало. Я не могла решить, обещание это или угроза.

Я проскользнула в папину квартиру и тихо закрыла дверь, не желая его будить. Но через несколько секунд после того, как рев двигателя Фабиано затих, папа выскользнул из кухни. Он выглядел хуже, чем в последний раз, когда я его видела, как будто ему нужен был долгий душ и несколько дней сна.

Его налитые кровью глаза смотрели на меня с молчаливым осуждением. Они задержались на месте выше точки моего пульса, и воспоминание о Фабиано, оставившем там свой след, всплыло на поверхность. Я положила ладонь на помеченное место.

Папа покачал головой.

— Тебе следовало остаться с матерью.

Я не спорила. Часть меня знала, что он прав. Я прошла мимо него в свою спальню. После ночи, проведенной в квартире Фабиано, тесное помещение показалось мне еще менее родным. Я знала, что не могу позволить себе привыкнуть к роскоши, которой он располагал. Это было не то, на что я могла надеяться. И до сих пор этого никогда не было, но было трудно не хотеть чего-то такого прекрасного, как только ты испытала это на собственном опыте. А его нежность, его близость это было самое прекрасное. Что-то, в чем я нуждалась, что-то, что я боялась потерять.

При воспоминании о губах и руках Фабиано по моему телу пробежала приятная дрожь. Это тоже был опыт, который я никогда не думала, что захочу, и теперь я волновалась, что не могу перестать хотеть этого.

Я переоделась из вчерашней одежды в шорты и рубашку, перекинула рюкзак через плечо и вышла. Пока я не начну работать, я жила бы в другом месте. И у меня уже была идея, где. Теперь, когда отношения с Фабиано стали более серьезными, мне нужно было узнать больше о его прошлом.

В библиотеке было тихо, когда я села за один из компьютеров. Я ввела Фабиано Скудери в поисковик и нажала искать. Было несколько записей о Римо Фальконе за последние годы, особенно о его боях, которые включали в себя случайные фотографии Фабиано с красивыми девушками из общества, от которых мой желудок упал, но все же он, казалось, держался подальше от глаз общественности.

Но потом я нашла старые статьи более чем восьмилетней давности, что меня удивило. Статьи были не из Лас-Вегаса. Они были из Чикаго. Некоторые из них упоминали человека по имени Рокко Скудери, который был отцом Фабиано и предположительно советником Чикагской конторы.

Я все еще не была хорошо информирована о мафии и ее условиях, но даже я знала, что отец Фабиано был большой фигурой в Чикагской мафиозной семье. Насколько я поняла, Каморра из Лас-Вегаса не ладила с другими мафиозными семьями в стране, так почему же Фабиано здесь, а не в Чикаго?

Одна фотография его и его семьи привлекла мое внимание. На ней был изображен Фабиано с родителями и тремя старшими сестрами — все трое были так красивы и элегантны, что на них было больно смотреть. Именно это имела в виду Шерил, когда говорила об Итальянских девственницах благородного происхождения.

Я не была похожа на них.

Только одна из них, самая младшая была с темно-русыми волосами, в то время как старшая была почти с золотыми, а та, что посередине, рыжая. Они были поразительной семьей.

Я продолжала прокручивать результаты и вскоре обнаружила, что статьи о его сестрах, особенно о старшей сестре Арии с ее мужем, главой Нью-Йоркской мафии, заполнили несколько страниц.

Интересно, почему он никогда не говорил о них? Конечно, я тоже не говорила о своей матери, но она была наркоманкой и шлюхой.

Единственное, что смущало его семью, это то, что они были гангстерами,