Мачо в перьях - Фаина Раевская

— Иуда! — процедила я сквозь зубы. — Козел. Тьфу!

Несмотря на весьма недвусмысленное положение, в которое я попала, мой мозг автоматически зафиксировал и железный люк в полу, и передатчик, стоявший прямо на бетонном полу, и еще одну дверь.

— Чего это ты обзываешься? — неожиданно обиделся Ингумбо.

— А по-твоему, я должна рассыпаться в комплиментах? Не дождешься. Кстати, ты неплохо говоришь по-русски… Только не говори мне, что у тебя русские корни.

— Не-е, корни мои в Зимбабве. Я три года в России жил. В Дубне. Слыхала о таком городе? А русский я выучил только за то, что им разговаривал Ленин! — Негр, довольный собственным остроумием, засмеялся. — Шутка. Жена у меня русская. Была. В смысле, женат я был на русской девушке…

— Славка, ну где ты там? Передатчик нашла? — крикнула Ленка.

Ингумбо шевельнул пистолетом:

— Пошли. Только автоматик-то мне отдай, чтоб не мешал.

Делать нечего, пришлось разоружиться: очень уж весомый аргумент был в руках Ингумбо. Этот самый аргумент уперся мне между лопаток, и я, чувствуя крайнюю степень вины перед девчонками, нехотя двинулась на Ленкин зов. Негр тенью следовал сзади.

Сказать, что Ленка с Манькой удивились при нашем появлении, значит не сказать ничего — просто немая сцена по «Ревизору» Гоголя! Не без удовлетворения я отметила про себя: двух террористов мои товарки сумели-таки обезвредить. Оба бородача были связаны друг с другом при помощи их же ремней и каких-то тряпок, порванных на длинные лоскуты. Причем парней связали столь замысловато, что с первого взгляда разобрать, где чьи руки и ноги и откуда все это растет, не представлялось возможным. Ну, чисто сиамские близнецы, ей-богу! Ингумбо даже присвистнул, как мне показалось, с уважением:

— Классно спеленали! А теперь разворачивайте.

— Никак невозможно. — грустно вздохнула Маня. — Работа качественная, мы старались как могли, от всей души, так сказать. Их теперь и вся Аль-Каида не распутает. Да они, в общем-то. нормально себя чувствуют, даже комфортно. Правда, мальчики?

«Мальчики» неразборчиво мыкнули и затихли. Говорить они не могли, потому как рты были заняты носками, подозреваю, их же собственными.

Ингумбо улыбаться перестал, а Маруська, наоборот, веселилась от души:

— Это хорошо, что ты по-русски понимаешь. Значит, поймешь… — Дальше последовала очень навороченная фраза на русском народном языке, смысл которой, если коротко, сводился к следующему: Ингумбо — придурок и очень скоро ответит за свой нехороший поступок. В подтверждение слов Маня подняла руку с пистолетом. Я занервничала: негр прикрывался мной, как щитом. Пистолет Ингумбо по-прежнему упирался мне в спину, а тут еще и родная подруга прицелилась. Негр, конечно, выше меня, да и помощнее будет, но Маня — стрелок никудышный, хреновый, прямо скажем. Если пальнет — обязательно промажет. Ленка, вдохновленная Маруськиным примером, сняла свой автомат с предохранителя и предупредила:

— У нас еще гранаты имеются.

— Ма-ама! — тоненько вякнула я и принялась оседать. Так бы и осела, но Ингумбо не дал. Он одной рукой поставил меня на ноги, а другую, которая с пистолетом, приставил к голове. К моей, разумеется.

— Стрелять вы не будете. Вам же дорога подружка? Вы только подумаете, куда стрелять, а в ее голове появится аккуратная дырочка, — Ингумбо снова разулыбался. — А насчет гранаты… Не похожи вы на камикадзе. Так что…

Договаривать негр почему-то не стал. Вместо этого он ослабил хватку, сдавленно хрюкнул, а потом рухнул к моим ногам. «Сознание потерял. С перепугу, должно быть», — решила я и несмело оглянулась.

Ингумбо отдыхал на полу все с той же блаженной улыбкой на устах. Никаких признаков жизни бедолага не подавал, что, впрочем, неудивительно: рядом с ним стояла Дарья, сжимая в руках винтовку. Только держала ее Дашка за ствол. Думаю, это правильно, потому как удар прикладом намного чувствительнее.

— Не такая уж у тебя голова крепкая, — пнула я ногой лежащего Ингумбо и со злостью добавила: — Так тебе и надо, придурок! Зря мы с Ленкой тебя на себе тащили…

— И еще потащим, — спокойно сообщила студентка.

— Зачем это? — округлила глаза Маня.

— Пригодится, — лаконично ответила Ленка. Я плохо понимала, как может пригодиться Ингумбо, но уточнять не стала — начальству виднее.

Само начальство тем временем переключило свое внимание на Дашку, вновь покинувшую свой пост. Впрочем, ворчала Ленка скорее для порядка, потому как Дарья все-таки появилась вовремя. Она, устав от ожидания, решила заглянуть в домик, чтобы выяснить, почему мы так долго не выходим. Дашка здорово удивилась, услыхав голос Ингумбо, да еще говорящего по-русски. Когда до нее дошел смысл происходящего, отважная врачиха решила действовать на свой страх и риск. Велев домохозяйке никуда не уходить, Дарья обошла домик вокруг и обнаружила вторую дверь, запертую снаружи на засов. Ну а что было дальше, нетрудно догадаться. Увлеченный вооруженным противостоянием, Ингумбо не слышал, как сзади к нему подошла Дашка. Зато почувствовал на собственной голове, на что способна русская женщина в гневе. Дарья действительно гневалась — ей было очень обидно, что Ингумбо оказался пособником террористов и что она врачевала его как родного.

— Не расстраивайся, ты реабилитировалась одним ударом, — успокоила я Дашку. Ленка кивком головы дала понять, что согласна, и обратилась к Мане:

— Ну, где передатчик?

— Там, за перегородкой, — опередила я подругу. — Лен, а ты умеешь с ним обращаться?

— Разберемся…

Очень меня волновало, как Ленка будет разбираться. Мои собственные познания в области связи были крайне скудны: я твердо знала, что существуют телефоны, телеграф, азбука Морзе. Надеюсь, папа-артиллерист успел обучить свою доченьку если не морзянке, то хотя бы основам радиодела.

Передатчик являл собой небольшой черный ящик со множеством кнопочек и тумблеров. Под каждой кнопкой были написаны какие-то цифры. Справа на витом проводе болталось переговорное устройство. Я с беспокойством поглядывала на студентку: получится ли у нее управиться с этим чудом техники?

— Та-ак… — протянула Ленка и щелкнула переключателем, под которым значилось оn и off. На панели сразу зажглась красная лампочка.

— Работает! — обрадовалась Манька.

— Тсс! Не мешай! — одернула я подругу.

Ленка тем временем взяла в руки переговорное устройство, поднесла его к губам и, нажав на нем кнопочку, взволнованно заговорила:

— Алло, алло! Кто-нибудь меня слышит? Алло?!

— Надо говорить «прием», я в кино видела. — снова влезла Маруська. Я показала подруге кулак, та смущенно потупилась, но тут же добавила: — А еще нужно кнопочку отпускать. Когда говоришь — нажимаешь, а когда слушаешь — отпускаешь.

Ну что делать с этой всезнайкой?! Просто ума не приложу! Однако Ленка послушалась Марусю: