Античный мир «Игры престолов» - Айеле Лушкау

Одной из общих черт аристократий в Вестеросе является то, что все они обладают качествами тотемов своих домов. Действительно, Визерис и Дейенерис повторяют, что в них течет кровь драконов, а Визерис задирает свою сестру, предупреждая, чтобы она не будила дракона. Это логическое продолжение геральдической метафоры, но оно проявляет еще одну важную характерную черту династии Таргариенов. Как мы знаем, одной из причин, по которой вымерли драконы, является то, что их содержали в неволе, в условиях, которые со временем сделали их более маленькими и не такими свирепыми. Как метафорически, так и генетически это олицетворяет поколение монархов, при которых они росли: короли и королевы Таргариены с годами слабеют, а безумие закрадывается в их разум. Стены Красного замка, которые символизируют временную власть Таргариенов, становятся также стенами тюрьмы, в которых держат драконов, настоящих и метафоричных, в неволе, что впоследствии приводит к их вымиранию. Таким образом, нет ошибки в том, что Дейенерис получает яйца дракона от восточного торговца и вместе с ними становится сильнее по мере ухода из Вестероса и его ограничений. Стены, в античные времена являющиеся символом политического единства и боевой целостности государства, также становятся признаком борьбы между волей и пленом, между сдержанностью и чрезмерностью. Чтобы возродиться, Таргариенам нужно сбежать из тюрьмы паранойи и физической ограниченности и начать помогать себе и людям обрести свободу – вот еще одна причина, почему удача рода благоволит Дейенерис, а не Визерису.

Из всех Таргариенов со времен Эйегона Драконовластного Дейенерис, кажется, ближе всех связана с драконами. Она дает им жизнь, воспитывает их и становится известной как Мать драконов после того, как они вылупились в погребальном костре ее мертвого мужа. Однако, как позже замечает Дейенерис, драконов крайне сложно контролировать и особенно тяжело содержать в условиях городской жизни Миэрина. Как и ее легендарный предок, она питает надежды на триумфальное возвращение благодаря контролю над драконами, но также знает, что это палка о двух концах: драконы являются как ключом к ее триумфу, так и угрозой ее правлению. Это противоречие является неотъемлемой частью более широкого противоречия сверхъестественного и земного, которое наблюдается на территории Вестероса: защита Стены Джоном Сноу от армии одичалых, состоящей из гигантов и других легендарных существ, а также от угрозы Белых Ходоков полностью соответствует приручению драконов Таргариенами и в той же степени имеет политический подтекст. Защита государства от враждебных неконтролируемых сверхъестественных сил является компетенцией королей – именно по этой причине Старки защищают Север, однажды правив им самостоятельно, но Таргариены оберегают королевство, заточив внутри него силу, которая может его разрушить (гражданская война, известная как Танец Драконов, – хороший тому пример).

В конце концов, конечно, Таргариены сами разрушили себя. Ухудшение генетики, потеря драконов и их истории, особенности отдельных королей, безумие (и особенно паранойя) – все это означает гибель династии. И Эйерис, и Дейенерис одержимы драконами, а безумие Эйериса проявляется не только в пиромании, но и в особом желании стать похожим на дракона с помощью огня. По существу, Эйерис считает себя неполноценным Таргариеном, и его тирания, таким образом, является классическим примером чрезмерности и самоутверждения. Дейенерис, однако, Таргариен до мозга костей, у нее есть драконы, но нет королевства, чтобы править, или братьев, чтобы выйти замуж. Таким образом, она свободна от некоторых особенностей своей семьи, кроме одной – драконов, и они определяют ее, поскольку она становится извесной как Мать драконов. Этот титул, хоть и подразумевается как почтительный, вызывает некоторые вопросы. Мать драконов предполагает более глубокое взаимодействие с этими животными как в физическом, так и в эмоциональном плане: Дени вынашивает их и относится к ним как к собственным детям, которые заменяют ей монстроподобного ребенка, которого она потеряла в попытке оживить Дрого. На данный момент есть серьезные сомнения, касающиеся того факта, может ли Дейенерис на самом деле контролировать драконов, и в какой-то степени это сомнение относится и к ее способности завоевать и удержать Железный трон. Драконы являются не единственным вариантом; недавно появившийся персонаж в «Игре престолов» оказывается не кем иным, как племянником Дени, принцем Эйегоном, сыном Рейегара и Элии, который во многом является зеркальным отражением Дейенерис. У него нет драконов, но его вырастили с верой в то, что он будет королем, и он знает Вестерос и имеет армию, готовую доставить его туда. Его тетя, напротив, томится в Заливе Работорговцев, направив свои силы на освобождение рабов, – определяющая цель девушки, которую когда-то саму продавали и покупали. Хотя двое из оставшихся Таргариенов, Эйегон и Дейенерис, могут объединить силы или даже пожениться, тем не менее шаблон Птолемеев оставляет открытыми другие пути, не исключая возможность кровавой гражданской войны.

Сильные женщины находятся в самом сердце «Игры престолов», но самая могущественная из них, наверное, Серсея Ланнистер, коварная королева, преданная матерь и злодейка. Два чувства движут Серсеей: любовь к детям и любовь к власти, и иногда невозможно отделить одно от другого, так как дети обеспечивают ей путь к власти. Эти чувства, вместе с половой принадлежностью, являются также тем, что отделяет ее от брата-близнеца Джейме. В то время как у него нет никаких политических амбиций и любви к тем, кому он оказался отцом, жизнь Серсеи, напротив, крутится вокруг жизни при дворе в качестве королевы и матери короля. Джейме хвастливо заявляет, что нет мужчин, подобных ему, и в этом заявлении может быть даже больше правды, чем подразумевает он сам из-за необычного несоответствия его высокого положения и отсутствия политических стремлений. Присутствуют, конечно, и другие женщины, подобные Серсее: Санса Старк и Маргери Тирелл, каждая по-своему, мечтают занять место Серсеи с браком без любви и сомнительным комфортом при дворе. Кейтилин Старк, с другой стороны, практически полная противоположность Серсеи. Кейтилин счастлива в браке, в то время как Серсея ненавидит свой; Кейтилин родила всех своих детей от мужа, в то время как внешность отпрысков Серсеи выдает их незаконнорожденность; Кейтилин учит Робба доброте и теряет его из-за коварства Ланнистеров и его собственной глупости, в то время как Серсея учит сына жестокости и теряет его из-за амбиций Тиреллов и яда. Но Серсея, прежде всего, является наследницей длинной литературной и исторической традиции сильных женщин при дворе, начиная от Елены, вынужденной выживать в Трое, и продолжаясь в римских легендах и исторических личностях Ливии, Агриппины и Мессалины, жен императоров.

Но на политические изменения могли влиять не только сильные женщины, наделенные властью. Фактически в Античности великие перемены зачастую были следствием семейных ссор и манипуляций жен и матерей, которые в противном случае не могли бы появиться на сцене. Мы можем что угодно предполагать о Таргариенах и их безумии, но крах их династии произошел не просто из-за сумасшествия Эйериса, но также из-за нежелания Джона Аррена пресмыкаться и праведного гнева Роберта Баратеона. В конце концов, какой бы ни была правда в этой истории, восстание Роберта поднялось из-за женщины и, что важно, из-за мнимого сексуального насилия над ней. То, что Роберту не удается спасти возлюбленную Лианну, возможно, трагично, но по мере того, как его власть набирает обороты под влиянием Ланнистеров, становится очевидно, что, какими бы благородными ни были намерения, сподвигнувшие его на восстание, они не распространялись на культуру нового государственного устройства.