Матон - Оливия Янс

— Я думаю, что они просто нас перепутали. Мы подъехали к дому Феликса, поговорили и уже попрощались на улице. В этот момент ты Ос позвонил охране и сообщил, что есть информация, где прячется Рафа, и мы решили вместе ее проверить. Феликс уже вернулся в машину, я подошел к охране сказать, чтобы отвезли Эмму домой и ехали по назначенному адресу, а потом началась стрельба, они оба исчезли.

— У Эммы был мобильник, он подает сигнал с запада города, парни уже поехали туда. Телефон Феликса не пробить даже мне, защита как на твоем. Но и он скорее всего уже где-нибудь на обочине.

— Поднять всех! Пусть обшарят каждый сантиметр города и его окрестности!

— Уже делают.

— Я буду медленно сдирать его кожу, когда он будет еще жив, отдам на растерзание крысам, пусть сожрут его заживо! Если он хоть пальцем ее тронет, я перережу всю его семью вместе с детьми на его же глазах, клянусь богом!

На мой телефон пришло СМС.

«Привет из Лимпопо». Следом падает видеозапись.

Отдаю телефон Матону, вижу Эмилию. Либо ее насиловали, либо только собираются. Губа разбита, штаны расстегнуты. По лицу стекают слезы. Этот баран глумится над ней. Впервые я заметил страх на лице Матона. Едва уловимый, заметный лишь близкому человеку. Его глаза блеснули, так как в прошлый раз, когда он порубил Шишу, но губы непривычно скривились.

Пытаюсь перезвонить, но никто не отвечает. Через несколько мучительных минут ожидания приходит второе короткое видео.

Там Феликс, в свойственной ему манере, вальяжно развалился на полу, словно зашел туда по своей воле, поболтать о погоде. Его нехило отделали, глаз опух, в носу запеклась кровь, рот заклеен. Где-то за кадром раздался крик Эммы. А потом появился Рафаэль с бутылкой шампанского.

— Твою мать!!! — Матон скинул со стола все что было. — Звони своим!

Я стал обзванивать парней, кто участвовал в поиске. Одни прочесывали город, другие направились за его пределы. Новостей не было, и Матон выходил из себя. За Эмму он перегрызет глотку зубами.

— Покажи еще раз!

Матон выхватил телефон, неужели ему хотелось вновь увидеть Эмму в таком виде? В этот момент пришло смс.

«Я планирую затрахать ее до смерти! Я выебу ее во всех позах, она никогда не давала поиметь себя в зад, но сегодня именно тот вечер. Правда у меня нет подходящей смазки, ну не беда, у нас есть шампанское». Следом всплыло фото Эммы. На ней не было верха. Полоска алой крови спускалась от щеки и до самого пупка. Этот урод порезал ее. «А потом я отдам ее своим ребятам, она им тоже приглянулась. Интересно, насколько она выносливая?!».

Мне показалось, я услышал как забилось сердце Матона. Он набирал сообщение.

— «У меня есть то, что ты так жаждал получить».

— «Кавказ? Матон, ты всегда недооценивал меня, а ведь я гораздо умнее, чем ты думаешь. Плантации давно подчинены мне, я закрыл этот вопрос совсем недавно. Ни за что не догадаешься, кто мне помог». Следом всплыло фото, отрезанный палец на весь экран. — «Части тела, ты ведь их любишь»…

Эмма

Мне почему-то дико стыдно перед Феликсом, но совершенно плевать на этих ублюдков, когда Рафаэль начинает мацать мою грудь. Он взял бутылку шампанского и приказал уродам снять с меня брюки. Они схватили мои руки и привязали к столу. Я пыталась пинаться, но все было тщетно, трусы оставили напоследок и снова включили телефон.

— Матон будет медленно разделывать тебя как барана… — прошипел Феликс. — Он зарежет не только тебя, но и твоих детей. Медленно, отрезая по кусочку. В этот момент ты все еще будешь жить, будешь смотреть…

Рафаэль отшвырнул бутылку в сторону. Притащил какие-то инструменты и пошел к Феликсу.

— На кресло его! Он меня заебал!

Рафаэль сорвал пластырь с губ Феликса и начал перебирать отвратительные медицинские приборы на своем подносе.

— Сейчас ты мне все расскажешь.

— Я интроверт, боюсь ты будешь разочарован.

— О, не проблема, эти вещицы заставят говорить любого молчуна. Вот увидишь! Так, ну начнем. Мне всегда было интересно, кто такой Шамиль.

Вжимаюсь в угол, представляя крики Феликса, когда вижу какие-то щипцы.

— Есть такое имя.

— Да есть такое имя в Бишкеке, и это имя постоянно мне мешает, а я все никак не могу понять, что это за мифический человек.

Феликс молчит.

— Глянь-ка сюда… — Рафаэль подносит к его глазам щипцы. Потом берет руку и за секунду лишает его пальца на руке. Феликс скривился, но не закричал. Прежняя улыбка покинула его лицо, и я увидела гнев в его глазах. Он даже напомнил мне моего зверя. — Не очень приятно да? Это мелочь, по сравнению с лезвием в твоем теле. Я полз в горы, зажимая дыру на своей шее своими же руками! Истекал кровью, но шел, твою мать, вперед. Меня ничто не остановит, понятно тебе! Поэтому, когда твои друзья добрались до лагеря, их уже ждали! А я в этот момент лежал на столе, где меня штопали без наркоза! Хочешь узнать какого это, я тебе покажу! — Рафаэль хватает иглу и подносит к лицу Феликса.

Ос

— «Плантации на Кавказе лишь капля в море. Я открою тебе дорогу на Восток. Земли на Севере. Безопасно, законно, долгосрочно».

— «Хочешь соблазнить меня нефтью?»

Мы снова попробовали звонок, но получили в ответ короткое «ты как баба, которую выебали и не перезвонили».

Всплыло фото Эммы, она была почти голой, связанной по рукам и ногам. Ее били и много.

— «Рано ли поздно ты начнешь охоту на меня! Базар окончен. А теперь смотри…».

— «Я отдам тебе все, в том числе и себя, если ты отпустишь Эмму».

— «Неужели она стоит всей твоей жизни?»

— «Она стоит гораздо больше…».

Эмма

— «Что ты хочешь?».

— «Все что у тебя есть, головорез».

Меня кидают в угол, Феликс в противоположной стороне. Глаза улыбаются, у меня мелькает мысль, что он либо идиот, либо действительно храбрец. Если так мне бы его смелость. Я дико хочу пить. Прошло какое-то время. Я боялась издать хоть какой-то звук. Феликс молчал. Я все думала о его пальце, должно быть много крови. Через секунду раздаются выстрелы.

— Рафаэль, валим!

— Твою мать! Этих двоих в грузовик!

Ос

На этот раз голосовое: «Предупреждаю, если ты или твои служители появитесь в радиусе пяти километров, я отрежу ей голову».

Эмма

Нам завязывают глаза, кидают в какую-то будку. Возможно ли истечь кровью от отрубленного пальца?

— Заткнулись оба. — Ублюдок пинает меня в бок, когда я тяжело вздыхаю. Пластырь на губах не дает мне нормально дышать.