Ликвидация последствий отстрела негодяев - Василий Головачев

Барсов оглянулся на Калёнова:

– Есть идеи?

Калёнов помолчал.

– Наши все здесь… кроме Гаранина…

– ЧВК на территории России не работают, это лишь учебно-тренировочный центр. Куда Тогоев мог отправить группу, да ещё «ножевую»?

– Если только не за Гараниным…

– Логично. – Барсов начал вызывать полковника, но ответа не получил.

У центрального входа в здание штаба в этот момент «Мерседес» встретили трое: генерал Тогоев в пятнистом спецкостюме и двое мужчин в камуфляже попроще.

Чибис вылез из машины.

За ним по-медвежьи последовал Саша-Танк.

Ядвига открыла дверцу со своей стороны, и встречающие перевели взгляды на неё.

– В чём дело? – осведомился Тогоев, сунув руки в карманы куртки.

– Надо поговорить, – ответил Чибис. – Новые обстоятельства. Новая вводная.

– Я уже послал группу зачистки.

У Чибиса зазвонил телефон. Он вытащил трубку, выслушал, сунул трубку Тогоеву:

– Босс.

Генерал поднял брови, но трубку взял.

– Искандер Галимович, – заговорил Барсов в кабине минивэна хрипловатым голосом Манкуртова, – прошу принять моего мальчика и обсудить с ним кое-какие дополнительные условия. С ним моя девочка Ядя, она прояснит подробности и даст инструкции. Как поняли?

Тогоев хмуро глянул на стоявшую возле машины Ядвигу, одетую в камуфляж.

Оперативницу снабдили спецкостюмом, не уступающим по характеристикам боевому «ратнику», но выглядел он при этом как простой милитари-походник, прекрасно сидевший на женщине.

– Понял, – пробурчал генерал, возвращая смартфон Чибису.

Ева, сжимавшая руку Калёнова, выдохнула, расслабилась, покривила губы, отвечая на его немой вопрос. Калёнов погладил её пальцы, понимая, что она переживает за сотрудницу Росгвардии.

Впрочем, и Барсов почувствовал облегчение. Если бы Тогоев заподозрил что-то в поведении гостей, всё могло повернуться иным боком.

Компания вошла в здание штаба.

Тогоев провёл гостей к себе в кабинет, приказал молчаливым сопровождающим принести кофе. Расположились у стола: Чибис вальяжно сел, Тогоев, поколебавшись, тоже, Ядвига осталась стоять, сложив руки за спиной и расставив ноги, как это делают киношные агенты и военные люди.

Чибису очевидно стало нехорошо, лоб его заблестел от влаги, и он достал носовой платок, вытирая пот.

– Что с вами? – пробурчал Тогоев.

– Перебрал лишку, – ответил с кислой улыбкой капитан, выговаривая запрограммированное слово; при психобработке ему был внушён набор слов, которыми он мог пользоваться при общении в подобной ситуации, и пока что он от вбитой в память линии поведения не отклонялся.

В комнату вошёл ординарец Тогоева, рослый, жилистый, с бородой до глаз, принёс кофе.

– Начинай, – передал Барсов.

Ядвига вытянула руки вдоль тела, выжидательно глядя на Тогоева. Тот засуетился, вскочил, взял стаканчик с парящим напитком, подал женщине.

Никто не заметил, как из её руки выскользнул «таракан» и ловко залез под обшлаг куртки генерала.

Тогоев вздрогнул, застыл, потеряв интерес к окружающим.

– У тебя минута! – сказал Барсов.

– Сядь! – Голос Ядвиги приобрёл твёрдость стали.

Тогоев рухнул на подставленный стул.

– Отвечай на вопросы! Какое задание ты получил от посланца Манкуртова?!

По телу Тогоева пробежала волна дрожи.

– Замочить… полковника Гаранина…

– Приказ был отдан в устной или письменной форме?

– Устно…

– Запись осталась?

– В компе…

– Выведи и запиши!

Тогоев встал, двигаясь деревянно и скованно, подошёл к столу, включил компьютер.

– Кого ещё вас попросили ликвидировать?

– Офицеров Росгвардии… Барсова, Яшутина, Алексеева… гражданских… Калёнова и Еву Лузгину…

Калёнов почувствовал, как вздрогнула Ева, снова успокаивающе сжал её пальцы.

– Заканчивай запись!

Тогоев воткнул в гнездо съёма цилиндрик флэшки, нашёл нужный файл, записал, отдал флэшку Ядвиге.

– Сядь! – Она подвела генерала к столу и усадила напротив молчавшего Чибиса. – Запоминай! Приказы Манкуртова отменить! Отозвать всех своих псов! Повтори!

– Отменить… отозвать, – прохрипел Тогоев.

– Капитана Чибиса и его телохрана задержать и передать федералам как провокаторов! Повтори!

– Задержать… передать…

– Спроси, что у них происходит, – торопливо сказал Барсов. – Что за суета на базе?

Ядвига повторила вопрос.

– Группа зачистки… выехала… – с натугой ответил Тогоев, начиная бледнеть. Его сильный организм продолжал бороться с парализующим сознание действием наркотика, и он мог прийти в себя в любой момент.

– Куда выехала группа зачистки?!

– К полковнику Гаранину…

В кабине минивэна стало тихо.

– Ч-чёрт! – выговорил Барсов, вскакивая.

Калёнов тоже встал.

– Майор… надо срочно…

– Седьмой, уходи! – скомандовал Барсов. – Скажи телохранам Тогоева, что идёт совещание, беспокоить босса не надо, он их сам позовёт, а тебе надо срочно привезти кое-какие документы!

– Поняла. – Ланская заставила Тогоева смотреть на Чибиса. – Сидеть тихо! Войдут телохраны – рявкнешь: не мешать! Повтори!

– Не мешать… – тупо повторил Тогоев.

Женщина вышла в коридор.

Барсов тряхнул головой, приняв решение. Лицо у него заострилось, побледнело, глаза засветились хищным ястребиным блеском.

– Мчим к Владимиру Силычу, полковник!

– Я с вами! – вскочила Ева.

– Нет! Поедешь с ребятами на базу.

Калёнов и Барсов выскочили из минивэна, нырнули в кабину «Вольво», и майор вызвал Алексеева.

* * *

Телекамер, осматривающих дороги Подмосковья, было великое множество, однако кавалькаду из четырёх машин никто до дома Гаранина не остановил, несмотря на скорость движения, доходившую нередко до двухсот двадцати километров в час, так как два авто из четырёх были полицейскими и мчались с включёнными мигалками, хотя и без обычного воя сирен.

Путь от Наро-Фоминска до гребного канала, напротив которого в девятиэтажке жил Гаранин, занял всего сорок минут. Но уже было известно после переговоров с центром слежения ССО, что выехавшие с территории ЧВК машины добрались до дома и уже с четверть часа находятся на территории микрорайона Крылатские Холмы. Спутник над северо-западным районом Москвы не заметил какой-либо особой активности в данном районе, но это ни о чём не говорило. Киллеры Тогоева не должны были шуметь и устраивать паркур для решения своей задачи, а телефон Гаранина по-прежнему молчал.