Осада вечности - Фредерик Пол

Нет, ей не хотелось покидать дачу, ну никак не хотелось. Но Богдан стоял на своем. Уезжаем, и все тут, заявил он ей.

Что ж, может, он и прав. Начать хотя бы с того, что некрасиво держать людей там, где все пропитано цезием. Даже здесь, на даче, уровень радиации превышает норму. Ненамного, конечно, но все-таки. От такого не умирают. И даже не болеют. Розалина сама прожила здесь несколько лет, пока не ввязалась в авантюру с экспедицией на орбитальную станцию. Да, но тогда, кроме нее самой и старой домработницы, здесь никого не было. Обеим уже давно перевалило за ту черту, когда годом больше, годом меньше, не представляет особой разницы. Что им радиация? Если она и представляет опасность, то лишь для не родившихся младенцев. Это они появляются на свет с поражением сердца или мозга, это у них как на дрожжах растут опухоли, да что там говорить… Да, ей не рожать. А каково молодежи, которая ее здесь охраняет?

Богдан сказал, что люди всё прекрасно понимают и следят за тем, чтобы не перебрать дозу. Кстати, об этом позаботился именно он. Ведь Богдан по образованию врач. Это благодаря его стараниям Розалине удалось вырваться из киевской больницы, где она не чувствовала себя в безопасности. Да и Богдан говорил то же самое. И вообще без него как без рук. Это он убеждал тех, кому не терпелось «взять у нее интервью», что Розалина Арцыбашева слаба и ее не стоит беспокоить. Нет, такому человеку нельзя не доверять. Когда-то его дед, товарищ деда Розалины по ГУЛАГу, сделал все для того, чтобы его друг остался жить. И вот теперь Богдан отыскал таких, как и он сам, потомков бывших политзаключенных, чтобы те охраняли ее и обслуживали: Тамара, которая приходилась ему племянницей, Юрий и Мария, как и он — внуки бывших зеков. В конце концов, самую важную роль сыграли родственные связи, что типично для патриархальной Украины. Этого не могла не признать закоренелый космополит Розалина Арцыбашева.

Увы, не для всех. Есть на Украине и такие, кто желал бы видеть на ее месте Великую Империю, вторую Киевскую Русь. Для этих националистов первое место занимает идея государственности, которой подчинялись бы и семья, и отдельно взятый человек.

Розалина не понимала этих людей. Она не имела ничего против национальной гордости. Она сама гордится своей принадлежностью к украинской нации. Застарелые обиды на москалей — что ж, и это можно понять. Ведь еще со времен Московской Руси, а затем при советском режиме русские не переставали выражать свое презрение к украинцам — к их языку, традициям, к самому украинскому народу. Разве не они построили на украинской земле эту чудовищную Чернобыльскую электростанцию — тяжкое наследство, от которого украинцы страдают и по сей день? Но страшнее всего — стремление русских превратить Украину в заштатную провинцию. Безумие, полнейшее безумие.

Что, однако, не исключает его реальности. За свою долгую жизнь Розалина Арцыбашева успела уяснить одну горькую истину — чаще всего людьми двигает именно безумие.

Розалина как раз выходила из душа, когда до нее донеслись чьи-то взволнованные голоса. Шлепая по полу мокрыми ногами, она быстро накинула халат и принялась торопливо завязывать пояс, но уже в следующее мгновение поняла, что происходит. Тамара облачилась в теплую куртку и, взяв в руки ружье, приготовилась занять позицию у въезда в дом. Юрий уже повернул рубильник, приводивший в действие спрятанные под слоем асфальта мины, и держал палец на красной кнопке.

Когда в апреле 1986 года операторы Чернобыльской АЭС умудрились взорвать эту атомную «бочку с порохом», радиоактивная пыль с высоким содержанием цезия-137 и других не менее опасных изотопов распространилась по площади свыше тысячи квадратных километров, как в самой Украине, так и соседней Белоруссии. На большей части этой территории люди отказались покинуть насиженные места — даже несмотря на то что среди населения резко возросла смертность, а также участились случаи онкологических заболеваний у детей. Чаще всего людям просто некуда было перебраться. Но сильнее всего пострадала так называемая зона отчуждения. Жителей оттуда эвакуировали, но они были вынуждены бросить на подворьях весь свой скарб и домашних животных. Дикие животные тоже не покинули этих мест и продолжали жить на зараженной территории. Вскоре они все чаще и чаще начали давать потомство с врожденными уродствами, а поскольку на них было некому охотиться, численность их значительно возросла.

Розалина посмотрела в окно. Взгляды всех были прикованы к электромобильчику, который пробирался к даче сквозь снежные заносы. Машина принадлежала Богдану, однако он был не один.

Ага, подумала Розалина, выходит, он нашел не только телефон, который не прослушивается, но и кое-что еще. Мария посмотрела на вездеход в бинокль.

— За рулем Богдан, — доложила она, — а с ним двое мужчин и женщина. Одного я знаю — это Василий. Двое других — люди чужие.

— Останавливаются, — добавил Юрий.

Мария отняла от глаз бинокль и неуверенно посмотрела на остальных.

— Ну что, будем взрывать мины?

Юрий даже не посмотрел в ее сторону, а спешно бросился к телефону.

— Тамара? Сейчас они выйдут из машины. Держи их на прицеле, Даже если Тамара и ответила, слов ее Розалина не расслышала.

Но Юрий был прав. Машина остановилась, и из нее вышел Богдан, а вслед за ним женщина. Пару секунд спустя, с трудом протиснувшись из-за передних сидений, появились и двое мужчин.

— Этих я вижу впервые, — доложила Мария, и Розалина сжала от напряжения зубы.

— Дай взглянуть!

Она вырвала у помощницы бинокль и, приставив к глазам, принялась рассматривать непрошеных гостей.

— Я их знаю. — Розалина опустила бинокль. — По крайней мере двоих. Это Пэт Эдкок и Дэн Даннерман. Мы вместе были в плену.

Вернувшись к себе в кабинет после пятиминутки у Зама, Хильда обнаружила, что ее ждет подполковник Приам Макланос. Макланосу было пятьдесят пять, хотя на вид лет на двадцать меньше — высокий, крепкий, уверенный в себе. В Бюро он попал из Хэнфорда, штат Вашингтон, где проявил себя как классный агент, и вот теперь должен был возглавить Кэмп-Смолли. Его, а также еще двоих потенциальных кандидатов на этот пост Хильде порекомендовал отдел кадров. Но у Макланоса имелось одно существенное преимущество — не зря он стоял в списке первым. В свое время он уже работал вместе с Хильдой в Эль-Пасо, где они воевали против контрабанды фальшивых антибиотиков.

Хотя Макланос за время утомительного перелета через континент подремал не более получаса, он уже успел побывать в Кэмп-Смолли и теперь сидел перед бригадиром, готовый при необходимости ринуться в бой. Кстати, из Кэмп-Смолли он вернулся не с пустыми руками, а привез для Хильды несколько образцов.

— Насколько мне известно, на сегодня назначено очередное совещание, — пояснил он. — Убежден, вам будет любопытно взглянуть на это.

Открыв саквояж, он вытащил оттуда фиолетовый металлический шестиугольник размером со шляпную картонку и поставил на стол перед Хильдой.