Первая война за иракскую нефть. Месопотамский театр Первой мировой - Кирилл Копылов

его соплеменников-советников в османских частях. В условиях все более тесного союза Османской империи с Германией подобное поведение сочли недопустимым. Нуреддина перевели командиром корпуса на Кавказский фронт. Так как с этого момента он исчезает со страниц этой книги, будет нелишним рассказать о его дальнейшей судьбе.

Нуреддин успешно управлял корпусом на Кавказе, после чего стал командующим одной из тыловых армий. После окончания Первой мировой присоединился к Мустафе Кемалю в борьбе за независимость. Во главе одной из турецких армий одержал несколько важных побед над вторгнувшимися в Анатолию греками и в итоге захватил Смирну (современный Измир). После взятия Смирны Нуреддин оказался одним из прямых виновников кровавых этнических чисток и геноцида местного христианского населения (так называемой смирнской резни). Когда война за независимость Турции закончилась, пути Нареддина и Кемаля резко разошлись. Убежденный традиционалист, Нуреддин резко выступил против курса турецкого лидера на ускоренную вестернизацию и секуляризацию страны. Ататюрк крайне не любил тех, кто выступал против него, но, учитывая прошлые заслуги, Нуреддина всего лишь отстранили от участия в общественной жизни, отправив на пенсию.

На место Нуреддина командующим «иракской группой» назначили куда более политически подкованного и удобного Халила-пашу. На выбор повлияло и то обстоятельство, что Халила-паша силами своего корпуса успешно сдерживал британское наступление, показав, что способен решать задачи военного характера и большого масштаба.

За день до снятия Нуреддина сменился и британский командующий на театре военных действий. 19 января генерал Никсон сдал дела прибывшему с должности начальника индийского генштаба генералу сэру Перси Лейку. Первое, что удивило и ужаснуло Лейка, был хаос на главной тыловой базе в Басре. Вереницы судов в ожидании разгрузки растянулись по всему Шатту, очередь уходила в Персидский залив. Многие из них стояли так вплоть до полутора месяцев. Весь город был буквально завален стоящими без всякого укрытия от непогоды ящиками, мешками и бочками с предметами снабжения. Сезон половодья уже начался, и грузы занимали каждый клочок сухой земли, но часть все равно оставалась в лужах, намокая как сверху, так и снизу. Нехватка административного персонала и отсутствие налаженной работы привели к тому, что новому командующему не смогли даже толком ответить, сколько и чего находится в городе, сколько отправлено вверх по рекам и сколько еще ожидается.

В Басре из-за невозможности отправки дальше на фронт застряли дюжина орудий и почти 10 000 бойцов. Из-за нехватки мест для размещения большая часть их ютились по мокрым палаткам и шалашам, лишь немногих удалось устроить в городских домах, в результате чего среди вновь прибывших частей разразились эпидемии простудных заболеваний. Нехватка чистой воды и невозможность из-за погоды и недостатка дров наладить адекватное питание войск стали причиной многочисленных случаев дизентерии и других недугов.

Госпитали были переполнены ранеными и больными, часть которых лежала прямо на улице. У прибывающих с фронта пострадавших иногда по восемь-десять суток не меняли бинты и повязки, у многих началось нагноение ран, в них заводились личинки. Количество гангренозных больных поражало воображение, как и смертность в госпиталях. Нехватка медицинского персонала и его огромная усталость на фоне потока пациентов в сочетании с недостатком лекарств привела к тому, что многих бойцов, в других условиях способных вернуться на фронт, безвозвратно теряли уже в Басре. Эвакуация госпиталя в Индию проводилась крайне неравномерно и с большими паузами, потому что не хватало морских госпитальных судов.

Лейк мог сколько угодно ужасаться и винить в происходящем Никсона, известного нелюбовью к бюрократической работе и административному руководству, но до этого он был начальником индийского генерального штаба, командующего войной в Месопотамии, и тоже нес долю ответственности за происходящие.

Пользуясь прибытием нового командующего, начальник тыла армии в Месопотамии генерал Коупер, не сдерживаясь в выражениях, отправил резкий доклад о состоянии линий снабжения на театре военных действий.

Тыловик прямо писал, что имеющийся парк речных судов и барж чрезвычайно изношен, а присылаемые им в помощь новые единицы совершенно бесполезны. Колесные пароходы приходят в состоянии не лучшем, чем имеющиеся, их набирают из числа гражданских судов с Нила и рек Индии без особо разбора. Кроме того, осадка этих кораблей слишком велика для плавания по местным рекам. То же самое относится и к баржам. Вместо проверенных десятилетиями эксплуатации в Ираке барж-болиндеров и судов производства британской фирмы «Мессерс Линч» по настоянию Лондона на смену им пришли пригодные лишь для европейских полноводных рек и каналов прямоугольные металлические баржи, совершенно не подходящие для мелководного и изобилующего мелями Тигра. С учетом всего этого генерал Коупер заключил, что проблемы с логистикой делают операцию по освобождению Кута из окружения невозможной.

Лейк не стал вносить в документ правки и как есть отправил его в Индию. Вскоре пришел не менее резкий ответ от главнокомандующего индийской армией сэра Бошамп-Даффа: «Пожалуйста, предупредите генерала Коупера, что, если подобное снова окажется у меня или я получу еще ворчливых и раздраженных требований на большее количество судов, я сразу сниму его с должности и он никогда больше не получит от меня никакого нового назначения»[98].

Командование в Индии все еще серьезно недооценивало уровень проблем со снабжением и не желало снимать розовые очки, надетые благодаря многочисленным бодрым реляциям и рапортам Никсона.

Одним из тех, кто понимал весь ужас ситуации даже лучше Лейка, был Джордж Бьюкенен, известный инженер-строитель, приехавший в Басру 1 января 1916 года. До этого Бьюкенен руководил огромным количеством строек транспортной (морской и речной) инфраструктуры по всей Индии. Его мобилизовали и откомандировали в Месопотамию для оценки ситуации с портовой инфраструктурой и улучшения работы порта Басры. На месте инженер увидел то же самое, что и Лейк, и ужаснулся даже больше генерала. По мнению Бьюкенена, индийские военные просто не понимали всей сложности организации работы порта, через который снабжается огромная группировка, и не представляли себе, какие требуются силы и средства для обеспечения бесперебойного снабжения по реке десятков тысяч людей на расстоянии в сотни километров от Басры. В результате даже имеющиеся ресурсы использовались крайне нерационально и без всякого толка.

Сразу после приезда Бьюкенен встретил более чем холодный прием со стороны Никсона и Коупера, которые вообще не понимали смысла нахождения в Басре штатского инженера. С их точки зрения, порт — это стратегический военный объект, и управлять им должны только опытные военные. Никакие штафирки с умными советами тут не нужны. Бьюкенену даже не выделили помещения, ему пришлось самостоятельно искать ночлег. К счастью, его приютил выехавший в последний момент из города бывший комендант Кута бригадный генерал Римингтон. Словно в издевку, Бьюкенену предложили заняться городской канализацией