Дети забытых богов - Игорь Афонский

«Ну, взгляни на меня! Посмотри! И ты испытаешь своё последнее наслаждение. Тебя проткнёт насквозь моё дикое желание осчастливить тебя! И я стану частью тебя, а ты будешь навечно частью меня! Ты только посмотри мне в глаза!»

Николаев опять вспомнил тот первый бой. Всё протекало дольше, чем обычно. Или у него сложилось такое ложное впечатление. Он знал, что успеет. Просто не мог привыкнуть, момент опасности открыл в нём эту способность. Медея, Медуза Горгона могла менять свое тело. Её модернизация проходила в течение нескольких секунд, но для его восприятия все было иначе. Как замедленная съёмка. Он мог бы успеть что-то сделать, просто не знал, что именно.

Каждый ход, каждый свой шаг ему приходилось совершать наощупь. Самое главное, некому было подсказать, толкнуть в нужную сторону.

И он самостоятельно выстоял. Последовало несколько схваток, где ему пришлось руками, всем своим телом ломать туловище этого монстра, броском кидать его о пол. Из всех своих последних сил сжимать смертельный захват.

Потом он сам лежал, повергнутый, опрокинутый на пол. Его тогда спасло чужое вмешательство. Последовал короткий взрыв газов. Опять схватка, тут люди помогали друг другу. Медея меняла тело, как ей было выгодно, но и это не помогло, когда Алексей спрыгнул на неё сверху с мечом.

Он помнит дрожь, которая охватила его, взмах, и голова монстра покатилась вниз, за лестницу. Где – то далеко завыли пожарные сирены, но это было не так важно. Его всего буквально трясло от вида крови, от резкого запаха нагретого металла и сажи в воздухе. Успел заметить, что её тело стало меньше размером, и каким – то странным образом оно все осталось в комнате.

Потом был сон, страшный, необъяснимый сон, где явь переплеталась с нереальностью, и только хороший коньяк помог вылечиться от этих галлюцинаций.

Больше Алексей из того периода ничего не помнит. Его потом по пустякам сразу комиссовали. Пришла разнарядка на сокращение штатов, рекомендовали расстаться с самыми бесперспективными кадрами. Кто – то настоял, а начальство скромно закрыло глаза.

И казалось, что с Медеей уже покончено.

Впрочем, тут была цикличность. Стражи сами говорили, что следует уничтожить тело, и цикл обязательно продолжится. И она вернётся.

Постепенно разбирая бумаги на своем столе, Петров увидел знакомую картину. Деньги! Он разделил все проявления денежных вложений в данный город на разные периоды. Так было легче разобраться в столь запутанной финансовой комбинации. Он обнаружил след больших денег, которые, очевидно, были использованы не по назначению. Все эти последние стройки, финансовые компании и банки – они возникли буквально на голом месте.

Следовало учесть, что время для страны тогда было самоетрудное! А такие денежные потоки просто так не возникают.

Кто – то повернул в сторону этого города мощный финансовый слив, вероятно с целью «отмыть» свои капиталы. Потом в этом же месте эти самые деньги приняли, потому что кто – то всё это «прикрыл» высоко, на самом «наверху». И, судя по информации в прессе, вопросов не было ни у кого. Очевидно, что это очень отлаженная «деловая» структура, и как он этого раньше не заметил? И кто – то все это смог поднять.

Этот человек должен был быть отсюда, потому что прекрасно разбирался во всей подоплеке вопроса. Очевидно, что он ещё здесь, или кто – то до сих пор курирует в правлении с его стороны. Схема был до банальности простой: на основе государственной программы освоили федеральные деньги, потом завершили строительство на капиталы вкладчиков, но при этом «отжали» всё обратно, что было построено, используя рычаги местной власти. Значит, это или сам мэр, или человек возле него.

Так, ещё не осознав всей картины, полковник Петров взял нужный след. Но все эти попутные странности выводили его из равновесия. Следовало со всем разобраться. Он видел очевидное, что никто не смог до него заметить: деньги были даны под федеральные программы, а потом их аккуратно изъяли. Ничем другим не объяснишь экономические спады в строительстве. Компании потратили все, потом нашлись новые инвесторы в виде немецкого банка и холдинга «Янгс Дженералс», они помогли завершить строительство, рассчитаться с кредитами. Петров приблизительно знал, кого следует искать в этой самой головоломке, но больше мыслей у него не было.

* * *

На третий день они встретились. Петров вёл себя так, будто бы ему было известно больше всех, но он требовал, чтобы Николаев сам все рассказал. Алексей с интересом посмотрел на полковника. Тот напоминал ему одного его бывшего коллегу, следователя, который строил хитроумные планы и всегда в них путался.

Игорь Алексеевич вытащил на стол папку с фотографиями и высыпал их перед детективом. Своим видом он демонстрировал, что по-прежнему сохранял полную осведомлённость о минувших событиях. Фотографии были частью из «лехиного» компьютера. Другие снимки были сделаны в момент слежки за ним самим.

– И в чём меня обвиняют?

– Захват заложника, сопротивление при аресте, попытка бегства из-под стражи, использование нервно-паралитического газа в общественных местах. С угрозой для жизни зрителей и исполнителей концерта, использование огнестрельного и холодного оружия и так далее. Вы принимали участие в некоторых подозрительных историях. Эпизоды с убийством служителя кладбища, с убийством местного авторитета.

Игорь Александрович от удовольствия забегал по комнате, в то время как немного грузному Алексею оставалось только сидеть на привинченном стуле. Его крупная фигура расслабленно покоилась на этом месте.

Петров тоже был высоким малым, но нервная служба помогала справляться с лишним весом. Хорошие физические данные и утренняя гимнастика давали нужный заряд бодрости. Сил хватало, чтобы перевернуть горы, но обычно этим всё и заканчивалось. Горы были с успехом перевернуты, потом возникал закономерный вопрос:

«Что делать дальше, и зачем теперь нужны эти бесполезные отвалы породы, когда результат так и не был достигнут?»

Если бы Петров попытался, то смог бы вспомнить Николаева. Они вместе участвовали в соревнованиях. В тех поединках им не удалось схлестнуться, но сегодня это бы многое изменило. Петров мог бы иначе смотреть на Алексея.

Прошло несколько дней, но привязать детектива к тем или иным событиям оказалось нелегко. Очень скоро за него замолвили слово, и один московский адвокат пришел с нужным пакетом документов. Пришлось ослабить хватку.

Полковник Петров тогда даже не попрощался с Алексеем.

Но они с ним столкнулись в городском музее. Казалось, что он следил за подозреваемым. Тяга детектива к истории города была непонятна полковнику. Тот стоял перед картиной городского места отдыха. Она была исполнена маслом.

«Странные наброски, нелепые мазки, ничего конкретного!» – так и подумал тогда господин Петров. Одинокая фигура женщины, водоём с карпами, дети, солнце, плачущие ивы. Другие картины на фоне этой выглядели более удачно, что ли.