Книги онлайн и без регистрации » Современная проза » Кошачьи язычки - Мария Элизабет Штрауб

Кошачьи язычки - Мария Элизабет Штрауб

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 40 41 42 43 44 45 46 47 48 ... 56
Перейти на страницу:

Нора

Какая жалость, что Клер так безбожно обкромсала свои прекрасные волосы! Почему бы ей не сходить к хорошему парикмахеру в Мюнхене или даже здесь? Причина явно не в нехватке времени или денег. Голова у нее выглядит так, словно ее мыши обгрызли, но в этом-то и фокус: чем старательнее она пытается себя обезобразить, тем восхитительнее выглядит. То ли глаза и рот стали выразительнее, хотя я так и не понимаю, в чем секрет. Фиалково-голубые глаза — не такая уж редкость. Видимо, все дело в оттенке — у нее фиалково-голубой переходит в бархатно-фиолетовый, точь-в-точь цвета фиалок «Швейцарский великан», которые я весной высаживаю на двух клумбах прямо перед входом в дом. Нижняя губа кажется немного полнее верхней, но этот эффект, скорее всего, достигается с помощью помады, и в результате ее маково-алый рот смотрится как рана на бледном лице. Будь я мужчиной, наверняка потеряла бы голову от одного взгляда на нее. Додо тоже неплохо поработала над своим лицом, но, как всегда, не удержалась на тонкой грани между яркостью и вульгарностью.

Мы шагали по мокрой мостовой, я — в середине, они по бокам. Улицы к этому часу совсем опустели. Мы шли в «Эрмитаж». Надеюсь, рекомендации портье можно верить. Он сказал мне, что это самый достойный ресторан в городе. По моей просьбе он заказал для нас столик и уверил, что мы проведем прекрасный вечер. Его познания в немецком ограничивались несколькими фразами, но словарный запас вызывал у меня умиление. «Ты проводить изысканный soirée,[31]madame!» — так он заявил. Я сунула ему банкноту и тут же подумала, что недолго мне еще раздавать чаевые, во всяком случае, вот так, собственноручно и повинуясь порыву. И уж тем более за заказ столика в дорогом ресторане.

В общем, я приняла твердое решение проявить щедрость. И если Додо и Клер нравится топать рядом со мной по этому темному городу в угрюмом молчании, — кстати сказать, топать на ужин, на который я их пригласила, — сделаю вид, что меня это устраивает. Хотя, не скрою, я бы не прочь с ними поболтать. Как раньше. О всяких пустяках. Мы бы хохотали на ходу и рассказывали друг другу всякие забавные истории из жизни, а потом остановились бы у витрины и возмутились ценами, а дойдя до памятника балерине, вспомнили бы о школе и об уроках танцев. Или о том, как в 76-м, за несколько недель до Рождества, Лотар придумал каждую ночь тайком вешать мне на дверь пакетик с каким-нибудь подарком.

Додо меня тогда засмеяла, а потом, ни слова мне не сказав, сама соорудила подарочный пакетик и в сочельник сунула его в портфель Лотара. Чтобы он подумал, что это от меня. А в пакет напихала гнилых орехов, которые насобирала с земли, наверное, по дороге в Тангштедт — там росло много орехов, и в детстве мы всегда их там рвали. На обертке она нарисовала пронзенное стрелой красное сердце, из которого вниз падали кровавые капли. Лотар, конечно, удивился, обнаружив у себя в портфеле эту гадость, и спросил меня, зачем я это сделала. Я сначала ничего не поняла, но потом, разумеется, догадалась, что это проделки Додо, и попыталась ее пристыдить. Но она только смеялась, особенно когда я сказала, что мне жалко Лотара.

Что бы она сказала сегодня, если бы узнала, какую боль причинила мне разлука с ним и какой мукой стало возвращение к Ахиму. Если бы мы могли иметь еще детей, я пережила бы это легче, но увы. По мнению Ахима, достаточно и двоих. В январе 89-го, я точно помню дату, он внезапно решил пройти процедуру стерилизации. Помню и наши бесконечные дискуссии по этому поводу, которые ни к чему не привели — он сделал так, как захотел. Его аргументы в основном сводились к тому, что за десять лет мы сэкономим кругленькую сумму на противозачаточных препаратах. Они меня не убедили — в конце концов, есть и другие методы.

Еще мы могли бы вспомнить о наших мучениях на уроках физики, которую дружно ненавидели; при этом из всей нашей троицы я была единственной, кто к ним серьезно готовился. Господин Мике обожал ставить опыты со светом, для чего зашторивал окна и курил прямо в классе, — якобы для того, чтобы нужный эффект проявился нагляднее. Для Додо это был просто праздник! Она тут же щелкала зажигалкой и принималась дымить, чтобы помочь господину учителю и усилить эффект. Или о наших велосипедных прогулках в Клевенштенерский лес или в Ведьмину пещеру, где мы устраивали пикники. Мы с Додо загорали без верха, трясясь от страха, что за нами кто-нибудь подсмотрит, а Клер стояла на шухере. Или как Клер, выйдя из магазина, потеряла камамбер, и как на него случайно наткнулась сумасшедшая фрау Йессен. Потом она рассказала, сколько всего уже нашла на автобусных остановках: золотое обручальное кольцо, а уж монет — так просто без счету, но чтобы камамбер… У нее были сердитые и какие-то водянистые глаза, но в тот знаменательный день она от радости расплакалась и позволила нам выгулять ее собаку — вздорную жесткошерстную таксу по кличке Шалун. Когда она своим дребезжащим голосом подзывала ее, крик разносился за три улицы. Додо здорово умела ее передразнивать, сразу и не догадаешься, кто вопит: старая фрау Йессен с водянистыми глазами или наша подруга.

Ах, какое время! Тогда мы думали, что втроем в силах завоевать весь мир. Скажи мне кто-нибудь тогда, что пройдет всего два десятка лет, и мы будем вот так шагать рядом и не знать, что сказать друг другу, как делаем это на протяжении последних десяти минут, — не поверила бы.

Клер

Как славно молча идти по переулкам, слыша только звук собственных шагов и дыхания, да еще время от времени — визг автомобильных тормозов и телевизионные выстрелы из распахнутых окон домов. Чуть погодя в многочисленных церквах начинают бить колокола, и их плавный перезвон плывет над нами. Значит, скоро восемь.

Несмотря на две таблетки «Ленца-9», которые я приняла перед выходом из отеля, в голову лезет Люкка. Во Флоренцию мы больше не ездили. Не сговариваясь, единодушно решили избегать этот город, а друзьям и знакомым говорили, что там стало слишком шумно и суетно — слишком много японцев, слишком длинные очереди в Уффици и Баргелло.

Прошли долгие месяцы, прежде чем мы опять собрались вместе поехать на отдых. Каждый из нас занимался своей работой, мотался по командировкам, иногда по целой неделе, и мы все реже оставались наедине у себя в квартире, не говоря уже о постели. После Флоренции мы стали спать по разным комнатам. Но потом его родители пригласили нас на Рождество в Ибицу, в свою новоприобретенную finca,[32]— хотя бы на пару дней. Они обратились к Филиппу с просьбой спроектировать пристройку в виде гостевого крыла, не нарушая стиля старинного особняка. Он ехал с удовольствием, радуясь предстоящей встрече с братьями и сестрами, дядьками и тетками — Пиларди всегда поддерживали тесные родственные связи.

Мне Филипп предложил, если я хочу, остаться дома, и я сразу согласилась, но потом поняла, что не имею права капитулировать.

— Нет, я поеду с тобой, — сказала я. — Разумеется, если ты не против.

Мы были на кухне и стоя пили свой утренний кофе. Молока не оказалось, и Филипп перерыл все полки на предмет возможных запасов сухого молока, он терпеть не мог черный кофе. Хлопнув дверцей шкафа, он сказал:

1 ... 40 41 42 43 44 45 46 47 48 ... 56
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?