Проблема для дракона - Татьяна Иванова

— За что они так своего-то, — мне его было до слез жаль, потому что отчаянье дракона ощущалось буквально на физическом уровне. Он выл, безумно вращал глазами и пытался прогрызть магическую перегородку. И зная, на что способна обозленная и униженная женщина, дракон паниковал не зря.

— Это осужденный, Мил. Они бы нормальным членом общества не пожертвовали. Значит, натворил что-то, и его вместо наказания к ведьме.

— Какие продуманные, однако, — то есть, этого дракона все равно бы казнили. А так, он еще и в каком-то эксперименте поучаствовать успеет.

— Одним словом, драконы! — зло выплюнул ворон.

Над Яромилой, тем временем, перестал сверкать защитный купол, и осужденный дракон, беспрестанно косясь в сторону ведьмы, сошел с ума окончательно. Он потерял над собой контроль. Звериным огнем полыхнули глаза, начало раздаваться вширь тело, на руках и ногах полезли длинные когти.

В нашей комнате началась паника, но Главный одним взглядом пригвоздил нерадивых подчиненных к месту. Он отчего-то был уверен, что оборот сможет остановить. Ну-ну, а мы с Прохором переместились поближе к выходу.

— За ведьмой следите! Мистрил, ты должен сканировать ауру, а не стрелять глазами на дверь! — голос Главного был тих, но пробирал до костей. Даже меня передернуло, не говоря уже о драконах, которые все как один, вытянулись в струнку.

— Слышала, Мил, они пытаются понять, как именно магия истинной ведьмы действует на дракона, ауры смотрят. Потому что это происходит именно на уровне аур.

Я понимала и слышала, но смотрела не на Главного и его прихвостней, а на то, как Яромила, выставив вперед руки, начинает движение. Она надвигалась на дракона в состоянии полуоборота, не боясь вообще. Просто шла к цели, что-то беспрестанно шепча.

— Обездвижила его, — комментировал Прохор, когтями теребя ткань моей рубашки.

Неужели убьет? За то, что они с ней сотворили, действие абсолютно оправданное. Кровь за кровь. Но осознавать такую схожесть ведьм и драконов я не желала. Мы должны быть милосерднее, мягче. Не подставлять под удар вторую щеку, но хотя бы не уподобляться тем, кого уже много веков считаем врагами.

Яромила медленно подошла к дракону, заставляя его опуститься на пол. Она закрыла глаза, ладонью проводя над обмякшим телом, а потом, пустив в ход магию, начала лечить. Сначала обезображенные попытками выбраться руки, потом ноги. В районе живота Яромила задержалась подольше, видимо, пытаясь исцелить пораженное нутро, но тоже справилась достаточно быстро, а вот, когда дошла до головы, замерла.

Я не знаю, отчего этого дракона посчитали виновным, за какое преступление обрекли на смерть, но он, безусловно, был наказан неспроста. И Яромила, должно быть, уловила странности в его психике. Но вылечить недуг телесный — это одно, с таким даже я, необученная ведьма справлялась. А вот сознание, тем более драконье, требует концентрации и другого уровня знаний.

Я смотрела на всё это, словно завороженная, и испытывала невыразимый словами восторг. И странный, неподвластный пониманию трепет.

Прохор говорил мне, что истинная ведьма никогда не станет помогать дракону. Чушь. Истинная ведьма поможет любому, кто действительно в этом нуждается.

Яромила начала раскачиваться из стороны в сторону, будто впадая в транс, а потом, открыв глаза, запела, длинно-длинно выводя строчку за строчкой.

Она пела, а меня корежило изнутри, потому что голос этот я бы узнала из тысячи. Он уже много лет был частью моих снов, с тех самых пор, как я начала вспоминать раннее детство.

Мне нужно было на воздух, потому что легкие начинали работать в только им ведомом ритме, то ускоренно перерабатывая воздух, то стопоря его на подходе. Я задыхалась, и одновременно с тем глохла. В ушах стучало набатом.

Бом. Бом. Бом.

Или это мое сердце неожиданно стало таким громким.

Я выскочила на улицу, тут же падая на колени. И, ощутив под ладонями траву, впилась пальцами в землю. Мне это нужно было, чтобы не закричать.

Мама. Мамочка. Моя.

Прохор обмолвился однажды, что мы с ней чем-то похожи.

Я не помнила её лица, только голос. Тот, что сейчас выводил слова песни. Она и мне пела точно так же — протяжно, красиво, вкладывая в каждый звук свою душу.

Меня разъедала изнутри желчь и горечь. Хотелось встать, вернуться в допросную и, пользуясь драконьей магией, разнести все к чертовой бабушке. Чтобы знали, как мучить невиновных. Чтобы и им было также больно, как маме полчаса назад.

Истинные ведьмы были обречены на истребление, драконы их выслеживали и губили с маниакальной жестокостью, только вот мама знала, что смерть к ней придет позже. Оттого и выглядела сейчас спокойной, собранной и даже слегка отстраненной.

Мама сумела выбраться из этой западни. Сама, с моей ли помощью, неважно. Главное, что выжила, стала полноправной хозяйкой леса, продолжила дарить исцеление страждущим. Но вот потом её снова загонят в ловушку. Император со своей свитой. Будут безжалостно гнать, словно дичь, наплевав на то, что сотни людей, которых лечила Яромила, останутся без помощи. Драконов будет волновать только то, что она — истинная ведьма, само существование которой уже является для них угрозой.

Десяток сильных мужчин против слабой женщины, которая, зная, что её ждет, постаралась увести их подальше от лекарской и своего помощника. Вновь защищая окружающих, вместо того, чтобы спасаться самой.

Однако, вместо смерти её ждал другой мир.

Она все это заслужила — новую жизнь, семейное счастье, возможность стать матерью, пусть и ненадолго.

Мама хотела, чтобы встав взрослой, я смогла осознать свою суть, и оставила мне подсказки. Например, звала меня Ладушкой и забавляла созвучной игрой в ладошки.

«Ладошка раз, ладошка два,

Забудет ведьма все слова,

Была сильнейшей — раз, два, три,

А станет пеплом у земли.

Ладошка раз, ладошка два,

Смотри-ка, ведьма та жива,

Считает снова раз, два, три…

Забудь слова те и замри!»

Наконец-то кубики воспоминаний начинали складываться в подобие домика.

Считалочки, песенки, сны, видения. Все они принадлежали мне и маме, а не какой-то абстрактной ведьме, как я решила недавно. И в этот мир я попала потому, что должна была. Тут мой дом, и черная ведьма, построившая портал, оказалась лишь проводником высшей воли, какие бы цели себе ни ставила.

Кто-то опасный плел многоуровневую паутину заговора в обоих мирах и пытался втравить во все это меня. Только вот он просчитался, думая, то я стану играть по чужим правилам. Человек, выросший в современном мире, дураком быть априори не может. Игры со стратегическим уклоном, хитроумные книги и фильмы, квесты, наконец. Все это развивает мышление и дает прекрасную подготовку к любому жизненному выверту.