Берегись моей любви - Алена Белозерская

Делая вид, что направляется к оранжерее, под стеклянным куполом которой в тени экзотических деревьев прятались столики, Полина уверенно двигалась вперед. Краем глаза она наблюдала за Литвиным, который любезно беседовал с черноволосой дамой. «Обедаем с любовницей? Чудесно! Застанем тебя врасплох!» – внутренне рассмеялась она и с усмешкой посмотрела на эффектную барышню, чувственно улыбающуюся Литвину, всеми силами пытающуюся заинтересовать собеседника. Подобным образом ведут себя лишь женщины, рассчитывающие на интимные отношения или уже вступившие в любовную связь с тем, на кого направлено кокетство. «Ты же женат, солнышко. – Полина вела внутренний диалог, намеренно принижая значимость Литвина, чтобы напитаться уверенностью. – Твоя жена, на мой взгляд, намного симпатичнее этой ушастой дылды». Дылда тем временем изящно выгнула спину, приподняла подбородок и мелодично рассмеялась, а после перевела взгляд на приближающуюся к столику привлекательную хищницу, окинув ее недобрым взглядом. Полина высокомерно улыбнулась балерине, затем резко остановилась и присела напротив Литвина.

– Добрый день, Филипп Антонович, – сказала она и почувствовала на своем плече чью-то руку. – Поверьте, я безоружна.

Литвин настороженно сдвинул брови, посмотрел поверх головы Полины, и охранник убрал руку.

– Мы знакомы? – спросил он.

Голос у него был приятным, мягким, но в нем все же чувствовались властные нотки, что особо понравилось Полине.

– Еще нет. Полина Матуа, – представилась она, протянув руку, вынудив Литвина ответить на рукопожатие.

В реальности Литвин выглядел несколько иначе, чем на фото, не сумевшем передать живость и силу, которые излучала его фигура. Это невероятное сочетание изящества и мужества вызывало удивление у Полины, так как она еще не сталкивалась с подобным. В ее окружении властные мужчины выглядели иначе: атлетически сложенные, либо грузные, с упрямыми лицами – их внешность не намекала, а кричала о могуществе. Литвин же был другим. Невысокий, с тонкой фигурой танцора, он походил на леопарда, будучи таким же грациозным и опасным. Полине понравилось его лицо с красиво очерченными скулами и не менее привлекательным ртом. В глазах Литвина светилось веселое любопытство, что делало его еще более интересным.

– Простите за настойчивость, но с вами очень сложно связаться. Даже с папой римским у меня было меньше хлопот, чем с вами.

– С самим папой? – усмехнулся Литвин и приподнял бровь в знак недоверия. – Забавно. Итак, госпожа Матуа… – он замолчал, показывая, что Полина слишком затягивает начало.

– У меня к вам личный разговор. Не могли бы вы уделить мне несколько минут вашего времени?

– Прямо сейчас?

– Как пожелаете, – ответила Полина, заметив, что спутница Литвина занервничала. – Но боюсь, вашей даме это не понравится.

Литвин посмотрел на часы.

– В пять вас устроит? – спросил он и, не дожидаясь, добавил: – В моем офисе.

Полина поднялась и, посмотрев на балерину, сказала:

– Прошу прощения. До встречи, господин Литвин.

Она медленно направилась к выходу, чувствуя, что колени мелко дрожат от напряжения. В фойе остановилась, прислонилась спиной к стене и тихо вздохнула, поздравив себя с удачным исходом. Пусть она показалась Литвину навязчивой и наглой, зато ей удалось добиться его внимания. Бедняга от удивления не посмел отказать во встрече, хотя при других обстоятельствах вполне мог поступить иначе. «Все-таки определенная дерзость в поведении, – подумала она, – идет только на пользу». Однако разбежавшееся по телу ощущение неловкости омрачало общую картину этой маленькой победы.

– Все получилось, как ты задумала? – послышался участливый голос администратора. – Я уже думал, что тот бык сломает тебе ключицу, – нелестно отозвался он об охраннике. – Хотел вызывать на помощь наших ребят.

– Спасибо тебе, Максим Анатольевич. К счастью, я не пострадала, – улыбнулась Полина, раздумывая над тем, как провести оставшиеся три часа до встречи.

* * *

Она вернулась в офис, собрала бумаги, касающиеся перехода фирмы отца Литвину, потом быстро пообедала с Зиной в кафе, которое находилось в соседнем здании, и честно призналась, что Литвин произвел на нее хорошее впечатление.

– Твой типаж? – двусмысленно улыбнулась Зина, и этот вопрос почему-то разозлил Полину.

– Что значит «мой»?! Просто Литвин показался мне не таким бесстрастным и недоброжелательным, как ты его описывала. Хотя его мнение обо мне будет не столь восторженным.

– Слышу разочарование в голосе. – Зина шумно отхлебнула горячий чай и указала пальцем на тарелку Полины. – Почему не ешь? Неужели волнующий образ этого питбуля не дает насладиться обедом? – Она выразительно затрепетала ресницами и приоткрыла рот, изображая восхищение. – Когда встретишься с Литвиным, постарайся вести себя адекватно.

Полина скривилась.

– Меня сейчас другое волнует.

– Что же?

Зина немедленно прекратила насмешки и наклонилась вперед, внимательно всмотревшись в озабоченное лицо Полины.

– Он абсолютно не удивился, когда я представилась. Словно прекрасно знал, кто я такая и почему обратилась к нему.

– И что в этом удивительного? – Зина положила в рот кусочек бананового пирога. – Во-первых, твое имя многим известно в определенных кругах. Во-вторых, он был знаком с твоей сестрой, следовательно, находился в курсе ее родственных связей. А в-третьих, он, похоже, воспитанный человек, поэтому не стал задавать лишних вопросов при этой стриптизерше, чтобы не ставить вас обеих в неудобное положение.

– Она известная балерина. Зачем ты ее так низко опустила?

– Опустила? – Зина в удивлении округлила глаза. – Да я, наоборот, подняла ее. Подумаешь, балет! Попробовала бы она на шесте ножками махать.

Полина, улыбнувшись, посмотрела на часы и поднялась.

– Пожалуй, мне пора, – сказала она. – Не хочу опаздывать.

– Цветы по дороге купи, – посоветовала Зина. – И бутылку вина, чтобы деловой разговор плавно перетек в свидание.

– У тебя не язык, а помело.

– Некоторым нравится.

– Кому? – усмехнулась Полина и обернулась. – Где они?

– Кто? – не поняла Зина и также обернулась.

– Те, которые любят крупных теток с желчным языком и злобным взглядом?

Зина на секунду пришла в замешательство, потом рассмеялась, привлекая своим задором посетителей кафе. Полине еще долгое время казалось, что ее смех летает вокруг, отчего на душе стало спокойно и хорошо.

Встреча с Литвиным оказалась короткой и холодной. Конечно, Полина не рассчитывала на душевный прием, но все же была неприятно поражена столь резкой сменой в настроении. В ресторане Литвин вел себя намного мягче и терпимее, даже показался галантным. Но сейчас его взгляд стал колючим, а слова звучали жестко и нетерпимо.