Я сбил целый авиаполк. Мемуары финского аса - Эйно Антеро Луукканен

Утром 13 июля мы получили задание сопровождать бомбардировщики, которые должны были атаковать русские склады возле реки Вуокса. Количество бомбардировщиков оказалось слишком велико по нашим меркам, и нам пришлось тщательно рассчитывать наши запасы топлива. Мы забрались в кабины Мерсу, их моторы взревели в унисон. От такого шума стаи птиц поднялись с насиженных мест на окрестных деревьях. Один за другим наши истребители взлетали сквозь облако клубящейся пыли, пока все 12 не поднялись в воздух. Мы сделали круг над аэродромом и построились тремя группами по 4 самолета, повернули на юго-восток и начали неторопливо набирать высоту. Погода была великолепной, и мы могли видеть все на 100 километров вокруг. Через 15 минут справа показался Выборг, город окутывало облако черно-серого дыма. Под нами показался Карельский полуостров, больше похожий на игрушку. Даже огромное Ладожское озеро выглядело обычным прудом. Озеро Саймаа и другие финские озера казались просто блестящими точками, а далеко на юге можно было различить берега Эстонии.

Нам следовало экономить ограниченный запас кислорода. Когда мы набрали высоту 6000 метров, я почувствовал, что начинаю задыхаться. Приборная панель начала расплываться у меня перед глазами, я понял, что больше тянуть нельзя, и глотнул кислорода. Мы прибыли в точку рандеву над церковью на берегу Вуоксы, и менее чем через минуту показались черные точки. Это были примерно 40 «Бленхеймов», Do-17Z и Ju-88A. Мы разделились на две группы, 6 «мессершмиттов» заняли место справа и слева от бомбардировщиков. Эти самолеты словно качались на невидимых волнах, рубя винтами разреженный воздух. Это было прекрасное зрелище, но при нашей высокой крейсерской скорости мы были вынуждены ходить зигзагом взад и вперед вдоль строя бомбардировщиков.

Время тянулось слишком медленно. Никаких русских перехватчиков я не видел, но я был уверен, что не пройдет слишком много времени, как свора Иванов бросится на нас. Под нами была река Вуокса, и первые бомбардировщики начали пологое пике на цель. Прошла целая вечность, прежде чем я увидел первые вспышки разрывов бомб, и вот теперь на юге появились черные точки – русские истребители. Примерно десять истребителей быстро приближались. «Восемь вверх и направо!» – крикнул я по радио, и 8 «мессершмиттов» повернули навстречу Иванам. 4 Мерсу остались с бомбардировщиками.

Вскоре мы начали карусель с истребителями Як-9, выписывая петли и круги, и сумели не пропустить их к нашим подопечным. Хаотичный клубок боя катался туда и сюда, русские и финны стреляли при первой возможности. Два Як-9 штопором посыпались вниз, но и бомбардировщики не остались целы. Один «Бленхейм» был подбит либо зениткой, либо истребителем и, дымя, пошел к земле.

Все бомбардировщики сбросили бомбы и повернули на обратный курс, поэтому мы тоже прекратили бой с «яками» и повернули домой, с тревогой следя за указателями горючего. Над железной дорогой Выборг – Антреа замигали лампочки критического остатка, указывая, что в нашем запасе имеется не более 20 минут. Однако 8 истребителей благополучно добрались до базы, а остальные 4 приземлились в Лаппеенранта для дозаправки.

Наши отлично подготовленные механики в считаные минуты заполнили баки с помощью ручных помп, пока пилоты поспешно жевали бутерброды, запивая их молоком. Но мы едва успели отхлебнуть, как поступил приказ немедленно взлетать.

Финская армия бросила в бой все имеющиеся резервы и с помощью маленьких немецких танковых подразделений сумела остановить русское наступление, начавшееся 9 июня. 7 июля фронт остановился возле Ихантала, а через 9 дней фронт остановился на Вуоксе. С середины июня до середины июля мы налетали 1040 часов, участвовали в 74 больших воздушных боях, расстреляли 25 000 патронов 13-мм и 11 000 снарядов 20-мм. Мы также сожгли 250 000 литров бензина. Лично я за это время пролетел 30 000 километров, или три четверти экватора, и одержал 17 побед.

Наша эскадрилья получила из летного училища 8 зеленых лейтенантов, то есть образовался небольшой резерв пилотов, который позволил проводить ротацию кадров. В периоды отдыха мы ловили рыбу в озере Саймаа, и я обнаружил, что в моей эскадрилье имеются два бывших рыбака с Ладоги. Однажды ночью мы взяли моторку в Понниала, забросили перемет и стали ждать. На рассвете мы вытащили перемет и сняли с крючков около 50 килограммов щук.

22 июля самолеты люфтваффе – FW-190 и Ju-87 – покинули Иммола, направляясь на другие фронты, где вермахт нес тяжелые потери. Действия Ju-87 вызывали у нас неизменное восхищение, так как их сомкнутый строй проходил сквозь самый жестокий зенитный огонь и отбивал любые атаки истребителей. Если какой-то самолет падал, другие лишь теснее смыкали строй. Несмотря на сопротивление противника, они всегда прорывались к цели.

День за днем мы вылетали на перехват и на разведку, причем иногда нас отправляли даже к берегам Эстонии. Именно во время такого вылета мы с Туре Маттила в последний раз столкнулись с русскими истребителями. 5 августа мы летели над Нарвой в Эстонии. День был великолепный, и мои мысли начали уплывать вдаль, когда голос туре вернул меня к реальности. Он сообщил, что видит вражеские самолеты. Полдесятка Як-9 сопровождали такое же количество штурмовиков Ил-2. Прежде чем русские поняли, что они в небе не одни, мы отправили 2 истребителя в воду. От них остались лишь радужные масляные пятна. Я даже не подозревал, что этот Як-9, моя 54-я победа, станет последним русским самолетом, который стал жертвой пушек моего Мерсу.

Мы выполняли разведывательные полеты над Сескаром, Койвисто, Хейнйоки; мы сопровождали Do-17Z к Таупала и другим целям, но, странное дело, нам противодействовали только зенитки. Мы промчались по нашему аэродрому, поднимая огромные облака пыли, а когда взлетели, то направились на разведку к Териоки, это был мой 440-й боевой вылет. 26 августа солнце стояло высоко в небе, лишь на горизонте плыли мелкие рваные облачка, словно парусники при слабом ветре. Чтобы не подставляться под зенитки, мы набрали высоту 2700 метров и полетели на юго-восток вдоль железной дороги Райяйоки. Среди разрывов зенитных снарядов мы заметили несколько русских истребителей, которые стояли на летном поле аэродрома Суулаярви. По полю ползли грузовики, а на шоссе была видна целая колонна машин, направляющаяся к фронту.

На обратном пути мы зашли на аэродром Яппила возле Койвисто и обстреляли его с бреющего полета. На аэродроме мы заметили 7 или 8 истребителей на краю летного поля, с крыши нашей бывшей казармы по нам открыл огонь пулемет. Я всадил в здание очередь, и люди в панике побежали в разные стороны. Иллу Ютилайнен обстрелял истребители, и мы оказались над Финским заливом. В то время я не знал, что это мой последний боевой вылет против русских.

9 дней спустя, 4 сентября в 08.00 военные действия против Советского Союза прекратились. Мы были вынуждены заключить мир. Одним из его условий было то, что все немецкие войска покидали Финляндию в течение двух недель. Наши товарищи по оружию, рядом с которыми мы сражались 3 года, формально превратились в наших противников. Я получил приказ перевести эскадрилью на аэродром Селанпаа, где мы ждали дальнейших приказов, опасаясь самого худшего развития событий. Наша комиссия по перемирию отправилась в Москву, где 19 сентября был подписан договор, обеспечивший временный мир, пока финская армия не выдворит немецкие войска, еще находящиеся на севере страны.