Ошибка природы - Светлана Алешина

Он был застрелен. И застрелен скорее всего из дамского револьвера — маленького и изящного.

В целом я бы могла уже составить картину преступления — если бы не одно «но».

Предположим, что этот человек просто снял какую-то особу женского пола, пошел принять ванну перед сеансом здорового секса, но тут явилась она и по совершенно неведомым мне причинам нажала на курок изящным пальчиком.

Но…

Какого черта они оказались тут — у нещадовской сестрицы, которая совершенно не подходила на роль любовницы этого холеного «трупа»? Может быть, мои впечатления о его сестрице немного скоропалительны, но мне она показалась похожей на встрепанную курицу, только что снятую с насеста и весьма этим недовольную!

Я внимательно осмотрела ванную комнату. Старая, с обшарпанными стенами. Окно чрезвычайно узенькое — вряд ли у неведомого убийцы была возможность протащить сюда труп. Туда и грудного ребенка не втащишь! А дяденька, лежащий в ванне с улыбкой снисходительной вежливости, относился к людям довольно крупной комплекции. Так что вероятность того, что некто затащил его в форточку, была, простите за каламбур, абсолютно невероятной.

Значит, они пришли через дверь, и остается только узнать у Люси Нещадовой, не давала ли она кому-то ключей от своей квартиры?

Я вышла в темный коридор и осмотрелась. Судя по пробивающейся из-под двери полоски света, Нещадовы находились именно там. Я решительно направилась к ним, но на половине дороги остановилась и еще раз осмотрелась.

Вторая дверь была тщательно закупорена. Судя по всему, здесь еще недавно кто-то жил. Квартира еще не так давно соответствовала гордому званию коммуналки.

Подойдя поближе, я потрогала ручку.

Нет, там была только пыль. Судя по всему, эту дверь не открывали уже давно.

Я разочарованно присвистнула и вернулась в комнату, где прятались от сложностей жизни брат и сестра Нещадовы.

* * *

Они сидели, приблизившись друг к другу почти вплотную, и молчали. Рука Нещадова обнимала плечи сестрицы — он успокаивал ее.

На меня они посмотрели с надеждой и страхом.

— Ну? — почти неслышно спросил Нещадов.

Я пожала плечами и достала сигарету. Люся неодобрительно покосилась на меня, но решила сдержаться.

— Я вынуждена вас огорчить, — сказала я, закуривая. — Милицию вам все-таки вызвать придется. Поскольку в мои планы перетаскивание и прятание трупов не входит.

— Нет! — завопила Люся отчаянно. — Я…

Она осеклась и, опустив глаза, уже совсем тихо проговорила:

— Без милиции нельзя обойтись?

— Нет, — безжалостно отрезала я. — Вы и так уже три часа утаиваете у себя труп по совершенно непонятным мне причинам. Может быть, он так дорог вашему сердцу, я, право, не знаю. Но факт убийства налицо. И с каждым часом у меня лично возникают все более уверенные подозрения, что этого парня грохнули именно вы. Так как мое мышление, увы, стандартно, я не думаю, что у ментов не появятся такие же подозрения. А вот если вы сами сообщите, возможно, они будут послабее.

— Я не могу, — простонала Люся. — Как вы не понимаете?

— Пусть Нещадов вызовет. Но, вы уж меня простите, я ничего с этим трупом поделать не могу.

Я затушила сигарету и осмотрелась в поисках телефона. Вот и он — странно выделяющийся на общем фоне бедности навороченный и нахальный аппарат. «Панасоник», между прочим.

— Можно от вас позвонить? — спросила я.

— Можно, — кивнула Люся.

«Только не в милицию», — умолял ее взгляд. Что она натворила такого, что теперь боялась обратиться туда? Конечно, они запросто могли повесить на нее это убийство, но я-то тут и, в конце концов, вместе с Лариковым смогу попытаться найти истинного убийцу!

Хотя, если честно, ситуация, в которой оказались хозяева, препакостная! Не хотела бы я оказаться на их месте…

Я набрала номер Ларикова.

Он поднял трубку сразу.

— Сашка, где тебя черти носят? — недовольно зарычал он, услышав мой голос.

— У меня тут возникла проблема. Наверное, нужна будет твоя помощь. Ты от Мещерского освободился?

— Да, по счастью. Как он меня утомил, если б ты знала!

— Сочувствую, — хмыкнула я. — Сможешь подъехать?

Продиктовала адрес.

— А что случилось?

— Труп в ванной комнате, Андрей, — вздохнула я. — И без твоей помощи мне не обойтись.

Он некоторое время озадаченно молчал, потом протянул:

— Ты это серьезно? Насчет трупа?

— Куда как, — развела я руками. — Серьезнее может быть только сам труп, но вот он-то как раз насмешливо улыбается. По этой причине могу совершенно спокойно заверить тебя в том, что я намного серьезнее его…

— Еду, — бросил в трубку Лариков.

Разговор был закончен.

Я посмотрела на хозяйку квартиры и попросила:

— Люся, давайте расскажите, как вы его нашли? И знаете ли вы, кто этот человек?

* * *

Мой вопрос можно было сравнить с выстрелом. Люся морщила лоб и таращилась на меня такими беспомощно-умоляющими глазами, что только святая уверенность в том, что моя «жестокость» оправдана и более того — необходима, помешала мне тут же в ответ на ее безмолвные мольбы снять сей бестактнейший вопрос с повестки дня.

— Люся, — терпеливо повторила я. — Понимаю, что вам сейчас хочется уйти от всего этого — и от моих вопросов, и от страшной находки. Ваш привычный и уютный мир разрушен. Вы хотите защититься незнанием. Но вам никуда не деться от фактов. И вы, Люся, уж простите меня, идете в качестве подозреваемой номер один.

Она вздрогнула.

— Нет, я не убивала его…

— Тогда докажите мне это! Расскажите все — как вы нашли его, где вы были, кто он такой…

— Я не знаю, кто это такой! — закричала она. — Как вы не понимаете? Я вижу этого человека первый раз в своей жизни!

— Замечательно, — кивнула я. — Я же не настаиваю, что это ваш хороший знакомый.

Нещадов посмотрел на меня осуждающе — еще бы, я мучила его несчастную сестру!

— Саш, ты бы поосторожнее! У нее и так нервы на пределе! Может, не надо ее мучить расспросами?

— Давай я не буду ее мучить, — согласилась я. — Вызывай милицию, пусть они ее мучают. А я, собственно, вполне могу идти по своим делам. И эта идея была бы просто замечательной, потому что, если честно, мне совсем не нравится эта ваша история с найденным трупом!

Я поднялась со стула.

— Нет, — проговорила Люся. — Останьтесь. Я попробую все рассказать.

Ну вот… И почему люди понимают только резкий тон? Я села на место.