Насколько больно? - Евсения Медведева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А ты о чем думаешь? — стон, вперемешку со словами вырвались из моего рта. Я стала нервно потирать руки о платье, оставляя следы пота на красном шелке… Черт, я подняла глаза и вспыхнула. Огонь сжигал мое тело по миллиметру. Я застонала, глядя в его глаза. Мне не нужны были слова! Я все видела в его взгляде. Это был огонь, окутываемый серой поволокой страстного тумана… Он то нервно сжимал, то разжимал кулаки. Его серые глаза пылали. Он закусил нижнюю губу, а я почувствовала, как мои трусики разорвали сами себя по швам и заскользили по моим ногам…
— А я думаю, что у заднего входа стоит моя машина. У тебя в руках бутылка шампанского, у меня бутылка виски…
Глава 35
Никита
Я захлопнул входную дверь, не отрываясь от ее мягких губ. Закрыть дверь! Чтобы не ушла! Чтобы не сбежала, оставив меня слушать глухую тишину дома… Забытый вкус вишни окутывал мой язык, заставляя углубить поцелуй, воскрешая все приятные воспоминания из прошлого. По моему телу прошел сильный разряд тока. Схватив ее за руку, я рывком развернул Миру к себе спиной. Я перекинул через плечо ее волосы, открывая вид на спину, затянутую в красный шелк. Указательным пальцем подцепил бретельку и потянул по плечу, с силой вдавливая ноготь в нежную кожу. По обе стороны от царапины, вмиг образовалась дорожка мурашек. Мира громко застонала и дернулась.
Я возненавидел это платье в тот момент, когда увидел мою девчонку в толпе гостей. Она стояла, облокотившись о барную стойку. Ее кудрявые волосы были собраны на затылке, обнажая тонкую шею. На ней было это идиотское платье, которое мне хотелось разорвать в клочья, чтобы никто не обращал на нее внимание. Первобытные инстинкты брали верх, когда я видел, как красный шелк обтягивает каждый изгиб ее тела. Платье было с одной бретелькой, пересекающей ее грудь. Высокий разрез сбоку стремился к самому бедру, при каждом ее движении он открывал вид на ее длинную ногу. Отблески от свечей играли на ее тонких руках, лаская ее кожу, но на их месте должен быть я! Она изредка обводила толпу грустным взглядом, а потом снова рассматривала свой бокал шампанского, в котором плавала клубника. Мира подцепила ягоду и, проведя ей по губам, отправила ее в рот, закрыв глаза от удовольствия…
Я крепче сжал обе ее крохотные руки, лишая возможности шевелиться. Подушечками пальцев правой руки, я пробежался вдоль позвоночника снизу вверх, затем ухватился за молнию и медленно опустил… Мягкий шелк платья заструился по ее телу, падая у самых ног. В окно светила луна, свет падал на обнаженную спину Миры. Резко развернув ее лицом к себе, поднял руки вверх. Я достал галстук из кармана брюк и, быстро обернув вокруг тонких запястий узкую шелковую ткань, привязал к кованым перилам лестницы.
— Никит… — шептала Мира, я коленом расставил ее подкашивающиеся ноги шире. Вот теперь обе мои руки свободны и она моя… Я открыл шампанское, отправляя пробку в другой конец комнаты. Поднеся горлышко бутылки к ее губам, я начал медленно выливать сладкую, липкую жидкость прямо в рот. Шампанское струилось по коже, лаская шею, скатывалось к груди. Одна капля замерла на самой вершинке ее маленького соска. Я нагнулся и слизал каплю, покружив языком по чувствительной коже. Мира вскрикнула и дернулась, но галстук крепко держал ее, не позволяя делать то, что хочет она. Нет, сегодня она моя!
— Я не хочу больше видеть никого около тебя! Слышишь? — я продолжал слизывать шампанское с ее груди, заставляя биться в конвульсиях. — Чувствуешь, как твое тело готово взорваться? Ты чувствуешь, как отказывает твое сердце, как очередной вздох обжигает легкие? Чувствуешь, как ноги не слушаются, а в ушах стоит шум? Чувствуешь?
— Да… — прохрипела мира, облизывая пересохшие губы.
— Именно так я чувствовал себя в тот вечер, когда ты приехала со своим мальчиком… Я перестал жить. Все краски потухли, и мир погрузился в темноту… — моя рука спустилась вниз, проникая в кружево трусиков. Она была горячая… Она для меня была горячая… Одним движением я погрузил в нее палец. — Он прикасался к тебе так?
Мира вскрикнула и стала жадно хватать ртом воздух. Ее глаза и губы дрожали. Я рванул тонкую ткань, оставляя мою девочку полностью обнаженной.
— А вот так? — большим пальцем я слегка притронулся к клитору. Я то усиливал давление, то убирал палец, наблюдая за каждой эмоцией на ее лице. До моих ушей донесся звериный рык, Мира распахнула глаза.
— Ты нужен мне! Возьми меня, черт возьми! — взвыла она, двигая бедрами, в поисках моей руки. — Черт! Черт! Черт!
— Моя девочка… — шептал я, расстегивая ремень.
— Да! — по ее щекам заструились слезы, когда я одним движением вошел в нее. — Твоя… Твоя… Орлов! Я твоя!!
Глава 36
Мирослава
Проснувшись, я еще долго не могла открыть глаза, вспоминая обрывки прошлой ночи. Да, именно обрывки, потому что я не могла соединить воедино то, что творилось вчера. Я чувствовала, что начинаю краснеть от одних только воспоминаний. Я не знаю, во сколько мы легли спать… Нет, не так, я не помню во сколько мы отключились, я даже не знала, в какой именно точке дома окажусь, когда решусь поднять веки… Пошарив рукой вокруг себя, я ощутила мягкость простыней, а потом пустоту… Распахнув глаза, я поняла, что лежу в кровати совершенно одна, о Никите напоминали только смятые простыни… Я перевернулась на его сторону, чтобы вдохнуть его аромат и обнаружила, что на подушке лежит листок бумаги. Вау, записка!
«Меня вызвали на работу. Завтрак на плите, бодрящая жидкость в кофемашине, мои вещи в гардеробной. Как проснешься, позвони! Хозяйничай, потому что ты дома».
Как романтично! Я снова упала на кровать, потягиваясь, как дикая кошка. У меня болело все, такое ощущение, что я чувствовала каждую свою мышцу, и они были определенно не рады таким нагрузкам. В отличие от меня… Я снова упала на его подушку, прижимаясь щекой. Как
