Кто хочет спать с миллионером? - Людмила Милевская

У него умные страдающие глаза.

А голос! Я раньше не замечала. Теперь почему-то заметила,мне очень понравился голос, низкий, хрипловатый, волнующий. Майор пытался бытьнежным…

Это смешно.

Но с чего вдруг?

После обмена колкостями.

Я постоянно ему дерзила. И он все время старался меняобидеть, заносился, ворчал. А теперь…

Пригласил.

Как это все неуклюже!

Мент есть мент. В нем слишком много цинизма. А как он бываетгруб!

Нет, мы не пара.

Пара? Да о чем это я? — рассердилась Далила. — Он не в загс,а в ресторан меня приглашал. Что было бы дальше — догадаться нетрудно.

Правильно сделала, что не пошла.

Да как он посмел!

К черту его! Разумеется, к черту!"

С этими мыслями Далила переступила порог квартиры тетушкиМары. Та, взглянув на лицо племянницы, всплеснула руками и с озорной улыбкойспросила:

— Ты влюблена?

— Ужас какой! — отшатнулась Далила. — С чего ты взяла?

— Ужас? С чего я взяла? — снисходительно усмехнулась тетушкаМара и безжалостно сообщила:

— С такими глазами ты возвращалась домой, когда Матвей тебя,глупую девочку, под нашей лестницей тискал и до синяков зацеловывал.

Далила, зардевшись, воскликнула:

— Ну ты даешь! Не ожидала я, не ожидала пошлости от тебя.

Одна бровь тетушки Мары взметнулась, вторая даже недрогнула:

— Пошлости? Теперь ты так это называешь?

— Теперь? «Это» я так называла всегда. Пошлость, она и вАфрике пошлость.

— Да нет, раньше ты «это» называла любовью и в пошлости меняне обвиняла, — обиделась тетушка Мара. — Подумаешь, «тискал» сказала. Да, уменя есть привычка говорить прозаично и прямо. Раньше эта привычка нераздражала тебя. А теперь тебя все раздражает.

Проходя в гостиную, Далила смутилась:

— Прости. Я свинья. На Димку вчера накричала. С Галинойбезобразно поспорила. Облаяла Лизу. А сегодня отшила мента.

— Что значит — «отшила»?

— Он в ресторан меня приглашал.

Тетушка, присаживаясь к столу, печально спросила:

— Что ж не пошла?

— Он мне не пара, — призналась Далила. — Мы разные, каксевер и юг.

— Это неважно. Деточка, на тебя столько свалилось впоследнее время. Ты застыла душой и совсем растерялась. Все будет хорошо, носначала ты должна отогреться. Сейчас не время капризничать, подойдет любоеплечо.

— Нет, любое не подойдет. И вообще, кто это мне говорит? Ты?Гордая старая дева?

Тетушка Мара, обреченно махнув рукой, сообщила:

— Да не дева я, хоть и старая. И от гордости не осталось иследа. Кстати, про какого «мента» ты говорила? — запоздало заинтересовалась онаи, между прочим, добавила:

— У меня в холодильнике вкуснющий пирог.

— Сейчас все расскажу, за этим я и пришла, — выскакивая накухню, закричала Далила, — только чайник поставлю. Страшно хочу твоего пирога.

Потом по обычаю пили чай — тетушка очень любила сидеть сплемянницей за столом и, прихлебывая ароматный чай из лечебных трав, болтать отом да о сем под песочный пирог.

Послушав рассказ Далилы, она отодвинула блюдце, собралакрошки от пирога и, деловито поправив скатерть, удивленно спросила:

— Не пойму, что волнует тебя?

— Конечно, Орлов. Пятьдесят тысяч мне заплатил!

Тетушка безмятежно осведомилась:

— Пятьдесят тысяч долларов?

— Именно. Спрашивается, зачем ему это расследование?

— Ты подозреваешь его?

Далила отрезала:

— Подозреваю.

— Мне кажется, что напрасно, — безразлично молвила тетушка,увлеченно собирая посуду.

— Напрасно? Два года прошло! Спохватился! Невестин, видители, не убивал! Почему он раньше молчал, этот Орлов? — вдохновенно вопросилаДалила.

— Видимо, раньше его не шантажировали, — заметила тетушка,отбывая с посудой на кухню.

Больше об этом не говорили. Далила вскоре засобираласьдомой. Уже прощаясь, тетушка Мара с укором спросила:

— И долго ты будешь одна?

— Вы что, сговорились?! — поразилась Далила и с отчаяниемзаявила:

— Я не одна!

И зло повторила:

— Не одна! Не одна! Не одна!

— Хорошо, — горестно вздохнув, согласилась тетушка Мара, —ты не одна. У тебя есть сын, любимый племянник, крестница, даже я, стараягрымза.

Далила свирепо вставила:

— Еще родители заграничные, которых считай что нет. И Лиза,и клуб.

— И Галка.

— Точно, черти ее раздери.

— И работа любимая, — пополнила список тетушка и притворнозадумалась:

— Что еще? Ах да, соседи. Прохожие, наконец.

— Пассажиры, — усмехнулась Далила, но тут же сердитозаскрежетала:

— С ними теперь энергично общаюсь в метро. Женька мою машинуне починил до сих пор. Какую-то вшивую фару тетке родной будет месяц менять, асвоим «писюшкам», если что, раз, два и готово.

Тетушка Мара, покачав головой, констатировала:

— Хитрая-а!

Далила брыкнулась:

— Сама воспитала.

— Почему — воспитала? Воспитываю до сих пор. Ты вот что,Женькой мне зубы не заговаривай. И на меня не кивай. Я бескомпромиссная, потомузамуж не выходила, но и без мужчин никогда не жила. И теперь не живу.

— Да ты что?! — ошалела Далила. — И как же ты с нимиустраивалась? Где прятала их от нас?

— Где придется, по-разному было, — с достоинством ответилатетушка Мара и назидательно изрекла:

— Человек — существо двуполое. Против природы, дружок, непопрешь.

Далила хихикнула:

— А я к тебе зачастую без звонка, внезапно врываюсь. Прости,больше не буду.

Возвращаясь домой, Далила (в который раз!) восхищаласьтетушкой Марой, ее острым безмятежным умом.