На веки вечные. Книга 1. Свидание с привкусом разлуки - Александр Звягинцев

– Я хотел напроситься на допрос Геринга… Кстати, я уже с ним беседовал – в Мондорфе.

– Может, позже удастся. Сейчас американцы выбивают из них то, что нужно им самим. Вот выбьют, тогда… Милости просим!

– Георгий Николаевич, а вопрос о золоте во время допросов не возникал?

– В нашем присутствии нет.

– И сами мы этот вопрос не ставили?

– Генерал Филин считает, что это пока нецелесообразно.

Звонок телефона не дал ему договорить. Александров снял трубку.

– Да, это я. А что случилось?.. Вот как. Спасибо за приглашение. Идем. Я буду с переводчиком господином Ребровым.

Ребров недоуменно посмотрел на Александрова.

– Полковник Эмен приглашает нас в свой кабинет, – объяснил тот. – Говорит, там должно происходить нечто не совсем обычное.

В особой секции для допросов заключенных на втором этаже Дворца, куда их проводили прямо из тюрьмы по тоннелю, Александров и Ребров предъявили свои пропуска американской охране и прошли в кабинет полковника Эмена.

Хозяин кабинета сидел за столом у окна прямо напротив двери. Справа от него располагался стенографист в форме американского солдата, записывавший ход допроса на специальной стенографической машинке. С другой стороны сидел переводчик и помощник Эмена.

Вдоль стены до самой двери стоял ряд стульев. На крайнем сидел солдат в белом шлеме, белых перчатках и с белой кобурой. Александров и Ребров устроились на стульях, через некоторое время рядом с ними расположились еще несколько человек в гражданском и военном, которые вели себя как на представлении в театре.

– У американцев на допросах полно посторонних – ходят из кабинета в кабинет, просто глазеют, – шепнул на ухо Реброву Александров. – Как в зоопарке.

Полковник Эмен обвел присутствующих глазами и весьма торжественно объявил:

– Господа, вчера в Нюрнберг был конвоирован из Англии Рудольф Гесс… Я пригласил вас присутствовать на его первом допросе. Сейчас его доставят.

В последнее время Ребров навидался пленных в самом разном состоянии, но явление Рудольфа Гесса, заместителя Гитлера по партии, рейхсминистра, рейхсляйтера, обер-группенфюрера СС и СА, считавшегося третьим человеком в государстве, произвело на него впечатление.

Два американских солдата ввели странное существо в наручниках, присоединенных цепочкой к одному из конвоиров. У него были нечеловечески длинные, болтающиеся как на шарнирах руки, ушедший в плечи облезлый череп, шаркающая походка, несгибающиеся колени, и необыкновенно глубоко запавшие, почти невидимые между густыми бровями и патологически выдающимися скулами глазки, крохотный, как щель, безгубый рот.

Усевшись на стул, стоявший прямо против следователя, Гесс угрюмо уставился на свои ноги в огромных разбитых ботинках.

– Ваше имя? – начал допрос Эмен.

Гесс, насупившись, молчал.

– Заключенный, вы слышали мой вопрос? – повысил голос Эмен.

Гесс, наконец, пробулькал в ответ:

– Не помню.

– Ваша должность в руководстве Германии?

Гесс зашевелил бровями. Он тяжело, прерывисто дышал.

– Не знаю.

– Вы женаты?

Скривив отсутствующие губы, Гесс промычал:

– Не знаю.

– У вас есть дети?

Гесс мотнул головой.

– Кто такой Гитлер?

– Не знаком с таким.

– Вы были его заместителем в национал-социалистской партии!

– Не могу знать.

– Что такое «Майн кампф»? Извольте ответить!

– Не понимаю.

– Это книга Гитлера, которую вы записывали за ним! Гитлер доверял вам во всем!

Гесс неожиданно с силой ударил кулаком по колену.

Солдат у двери и помощники Эмена вскочили, собираясь наброситься на него, но он опять погрузился в полную прострацию.

– Довольно на сегодня, – решил Эмен и приказал: – Уведите!

Гесс уходил, волоча ноги так, словно это были протезы. Глаз его вообще не было видно за насупленными бровями.

– А вы что скажите, господин Александров? – спросил Эмен, когда вслед за Гессом ушла и пораженная представлением публика. – Он действительно псих или притворяется?

– Очень похож на психопата, – осторожно ответил Александров. – Я встречал немало таких типов среди уголовников… Но возможно и симулирует.

– Психопат или настоящий сумасшедший? – решил уточнить Эмен. – Ненормальный?

– Мы в таких случаях прибегаем к судебно-психиатрической экспертизе. Она легко и практически безошибочно ставит диагноз.

– Возможно, вы и правы, – согласился Эмен. Подумав, хлопнул ладонью по столу. – Ладно, прежде чем идти к докторам, я хочу поставить следственный эксперимент. Приходите сюда завтра в два часа. Будет очень интересно. Обещаю вам.

За чаем в кабинете Александрова они, разумеется, вспомнили невероятную историю пленения Гесса.

– В мае 1941 года заместитель фюрера по партии Рудольф Гесс, который во время Первой мировой был летчиком эскадрильи «Рихтгофен», возглавляемой, кстати, Германом Герингом, вылетел с аэродрома в Аугсбурге на самолете Мессершмитт 110 с запасом топлива в один конец. Гесс был одет в форму лейтенанта люфтваффе, имел при себе карту с намеченным маршрутом. Он намеревался посадить самолет неподалеку от поместья члена королевской семьи лорда Гамильтона, с которым познакомился во время Олимпийских игр в Берлине в 1936 году. Не обнаружив подходящего места для посадки, он, когда закончился бензин, выпрыгнул с парашютом и сдался в плен местным фермерам. Поначалу он назвался вымышленным именем, но затем признался, кто он есть на самом деле.

Вел себя Гесс довольно странно – его весьма обескуражило то обстоятельство, что английские должностные лица долго не могли взять в толк, чего он добивается, а также то, что они отказываются встретиться с ним. Наконец, один из чиновников министерства иностранных дел согласился выслушать Гесса. Тот представил документ с условиями, на которых Гитлер мог бы заключить с Великобританией мирный договор, прекратить боевые действия и направить совместные усилия на борьбу с большевистской Россией. При этом Гесс заявил, что, поскольку фюрер не намерен вести переговоры с премьер-министром Черчиллем, тот должен уйти в отставку. Гесс считал немцев и англичан «братьями-арийцами по крови», а то, что они воюют друг с другом считал трагедией и ошибкой. Он намеревался с помощью лорда Гамильтона выступить с этими идеями в английском парламенте. Однако по личному распоряжению Черчилля Гесса отправили в Тауэр, где он пробыл как высокопоставленная интернированная персона до конца войны и отправления в Нюрнберг.

После того, как англичане объявили по радио об аресте Гесса, взбешенный Гитлер приказал министру пропаганды Геббельсу объявить его на весь мир сумасшедшим.