Среди тысячи лиц - Сара Джио

– Эти парни еще не связаны с нашей фирмой, – объяснил он.

– А кто они? – поинтересовалась я.

– Группа называется Death Cab for Cutie[38], играет инди-рок. Они из Биллингема. Я видел их несколько месяцев тому назад на небольшом концерте. Их музыка не выходила у меня из головы. Так бывает, когда слышишь что-то стоящее. – Кэйд отпил глоток коктейля. – Я пытаюсь уговорить Джеймса подписать с ними контракт. Но понимаю, что битва все равно будет проиграна.

– Нет, если ты этого не захочешь. Если ты в них веришь, подписывай с ними контракт.

Музыканты вышли на сцену, свет в зале приглушили. Толпа начала аплодировать.

– Раньше это срабатывало, – продолжал Кэйд. – Кажется, я теряю чутье. И думаю, Джеймс об этом догадывается.

– Не наговаривай на себя.

Группа заиграла, и меня поразило звучание, особенно голос солиста.

– Вау, они замечательные. По-настоящему хороши, – сказала я.

Мы оставались в клубе до последней песни, потом двинулись следом за толпой к выходу. От выпитого коктейля я чувствовала себя легкой и воздушной, поэтому Кэйд предложил заглянуть в бар и выпить еще по чуть-чуть. Я не стала отказываться.

После еще двух коктейлей мы оба уже смеялись. Все проблемы Кэйда, которые он носил с собой, растаяли как дым.

– Ты волшебница. Ты все превращаешь в счастье, – сказал он, сидя на соседнем табурете.

Я засмеялась и пригладила его волосы.

– Волшебница, значит?

Он кивнул, расслабленно прикрыв глаза от моего прикосновения:

– Заколдуй меня.

Я взмахнула соломинкой, делая вид, что это волшебная палочка.

– Фокус-покус, – произнесла я.

Смеясь и спотыкаясь, мы вышли из бара. Я чувствовала себя совершенно отрешенной. И я не могла вспомнить, когда пила так много. Кэйд взял меня за руку.

– Куда дальше, миледи? – спросил он, когда мы проходили мимо тату-салона. – Погоди-ка, ни у меня, ни у тебя нет татуировок. Давай сделаем.

– Сейчас? – икнула я. – Правда?

– Почему нет?

– Ну я могла бы назвать парочку причин… К примеру, всепоглощающее чувство сожаления, которое охватит нас утром.

Кэйд провел рукой по волосам, и я увидела, как беззаботная улыбка тает на его лице. Как будто солнце закрывает туча.

– Твоя проблема в том, Кайли, что ты никогда не рискуешь. Ты боишься отойти слишком далеко от твоей зоны комфорта.

– Это нечестно, – возмутилась я.

Он пожал плечами:

– Может быть, это нечестно, но такова правда.

Я нервно усмехнулась:

– Что ж, если ты считаешь меня слишком осторожной, то я думаю, что ты чересчур импульсивный.

Мои щеки пылали. Как он может быть таким резким? Таким…

– Послушай, детка. – Кэйд взял меня за руку. – Я не должен был этого говорить, я просто…

– Ты хочешь, чтобы я прыгала, когда ты велишь мне прыгать?

– Нет, – торжественно ответил он.

– Кэйд, я не твои приятели-музыканты. Я не…

– Я знаю. – Он взял мои ладони. – Я был не прав. Не знаю, почему я это сказал.

– Но ты сказал.

– Послушай, – продолжал он, – забудь то, что я говорил. Ты не слишком осторожная, ты умная, красивая и мудрая.

– И, судя по всему, – добавила я, – с огромным изъяном, раз я не бросаюсь в первый попавшийся тату-салон, чтобы мне накололи на заднице дельфина.

Я не выдержала и расхохоталась. Кэйд тоже засмеялся.

– Вот на такую татуировку я бы взглянул, – хмыкнул он.

– А знаешь что? – Я снова посмотрела на салон. – Почему бы и нет?

У Кэйда расширились глаза:

– Дельфин?

– Нет, – ответила я. – Но что-нибудь еще, – я кивнула, – почему бы и нет? Ты прав. Я слишком осторожная.

– И ты права, я чересчур импульсивен.

Я с силой выдохнула:

– Давай сделаем татуировку.

– Правда?

– Да, – ответила я с такой уверенностью, о присутствии которой я даже не догадывалась. – Что будем накалывать? – спросила я, рассматривая изображения драконов, римских цифр и индейских символов в витрине. – Никаких морских млекопитающих.

Кэйд почесал подбородок:

– Как насчет одинаковых бабочек?

Мы оба рассмеялись.

– А если слово? – предложил он.

– Какое, например?

Кэйд подошел ко мне поближе, его взгляд нежно коснулся моего лица.

– Как насчет «всегда»?

– Всегда, – повторила я с улыбкой.

Мы вошли в салон, Кэйд впереди, я за ним. В кресле в глубине комнаты сидел крупный лысый мужчина, весь покрытый татуировками.

– Добрый вечер, – поздоровался он. – Чем могу помочь?

– Мы бы хотели сделать две татуировки.

Когда Кэйд произнес эти слова, у меня упало сердце. Неужели мы действительно это сделаем?

– Хорошо, – ответил мастер.

Кэйд почесал голову:

– Вы знаете, как будет «всегда» по-французски?

– Toujours, – ответил лысый. – Я проучился один семестр во Франции.

– Toujours, – повторил Кэйд, повернувшись ко мне. – Во имя тебя. Во имя нас. Во имя Нормандии.

Мы перелистали альбом, выбрали шрифт, о котором мастер сказал, что он особенный, из 1940-х годов. Якобы он использовался на обложке альбома Фрэнка Синатры тех лет.

– Я первый. – Кэйд уселся в кресло. Тату-мастер набросал эскиз, и мы определились с размером. Кэйд решил, что хочет татуировку на плече. Я видела, как он сморщился, когда игла коснулась его кожи. Увидев кровь, я отвернулась. Когда подошла моя очередь, я заколебалась.

– Наверное, мне не стоит этого делать. – Я пошла на попятный.

– Сделай это ради меня, – попросил Кэйд. – Ради нас.

Его взгляд был таким властным, и в эту секунду я поняла, что ради этого мужчины я сделаю все что угодно.

Я крепко зажмурилась.

– Ладно. – Я указала на свое правое плечо. – Вот здесь. Давайте.

Боль была сильной, я сжалась от первого укола иглы.

– Постарайтесь не шевелиться, – попросил мастер. Его голос был низким и успокаивающим. Я слушала его рассказ о паре, которая заходила незадолго до нас, чтобы сделать татуировку колец на безымянных пальцах. Я все время думала о том, останемся ли мы с Кэйдом вместе навсегда.