Последний реанорец. Том XII – Часть II - Вел Павлов

Тежедоспехи, тежеглаза, тожелицо, тот жезапах. Минуло чуть больше двух дней, ноэти два дня показались ейвечностью.

—Мерзавец,— прошептала одними губами княгиня.— Безнадёжный мерзавец иподлец.

—Прости… Прости, что постоянно расстраиваю вас,— вголосе умужчины угадывалась вселенская нежность, тепло ираскаянье, нопоследовавшие слова вдруг выбили Алину изколеи, ведь вних она учуяла скрытый умысел.— Яобещал вам экскурсию исдержу данное слово. Будьте готовы. Через три дня завами прибудет Ллаэна…

—Яобещал вам экскурсию, иясдержу данное слово,— тихо изрёк я, глядя жене вглаза ислюбовью поглаживая еёподлинным огненно-рыжим волосам.— Будьте готовы. Через три дня завами прибудет Ллаэна… Нуили жеПал сам сопроводит вас донужного места.

—Зеантар… ты… тыменя пугаешь…— тоидело запинаясь натом или ином слове, растерянно прошептала Алиша, искаждым пройденным мгновением эмоциональный фон супруги наполнялся страхом.— Куда… куда тыхочешь нас отправить?

Видит Бездна, это одно изсамых сложных решений вмоей жизни.

—Вы, дети ибольшая часть рода Лазаревых отправитесь вИлларан,— сглатывая горький ком вгорле, снаигранным спокойствием сухо сообщил жене я.

Отуслышанного глаза еёсужасом расширились, авеки моментально покраснели.

—Тыбыл там, да?— вцепившись вмои запястья своими дрожащими руками, стала спрашивать она.— Тыбыл вКиото? Тыснова… вцентре всего…

Несомневаюсь, что она знала ответ насвой вопрос. Нояпонимал кчему она клонит иотэтого осознания становилось лишь тоскливее надуше.

—Тыведь обещал нам… Обещал, что нестанешь рисковать собой исвоей жизнью! Обещал, что будешь всегда рядом. Тыжевкурсе, как мыотносимся кподобному. Знаю, что это эгоистично инеправильно, нонам нужен живой муж. Нашим детям нужен живой отец. Иплевать, что обэтом подумают остальные. Нельзя защитить всех! Нельзя… Так почему, дорогой?— прильнув кмоей груди исодрогаясь всем телом, словно мантру надрывно шептала жена, апоеёщёчкам тотчас побежали дорожки слёз.— Почему?..

Отгордой ивеличественной княгини Лазаревой неосталось иследа. Сейчас передо мной сидела напуганная девушка, которая оказалась переполнена любовью комне иксвоим близким. Ивиной происходящего был яимои поступки. Отэтих мыслей хотелось проваливаться под землю, но, увы…

—Да, обещал,— согласился сней я, грустно улыбнувшись исовсей нежностью обхватив бледное личико обеими руками, заглянул ейвглаза.— Ноятакже обещал, что если вам будет грозить опасность, товмешаюсь. Сейчас явилась тасамая опасность, поэтому иначе япоступить немогу,— пробормотал неутешительно я.— Прости меня, Алиша. Всё, что яделаю вэтой жизни яделаю только ради вас. Без тебя, без девочек, без детей, без остальных близких— всё моё существование теряет всякий смысл.

Несколько долгих мгновений умоляющий ижалостливый взгляд супруги вдавящей тишине блуждал помоему лицу, словно она пыталась отыскать ответы навсе свои вопросы. Нопару секунд спустя хватка еёдрожащих пальчиков намоих запястьях вдруг ослабла имедленно поднявшись сдивана, она неуверенной походкой, непроронив больше ниединого слова, покинула рабочий кабинет.

Настроение имысли оказались вполнейшем раздрае, ноиначе вданный момент поступать нельзя. Простите меня…

Нетак ясебе представлял разговор. Совсем нетак. Если неотправлю ихпрочь, тонесмогу нормально сражаться, ведь буду знать, что имгрозит смертельная опасность. Пусть наменя обозлятся, пусть даже начнут презирать, однако находиться они будут вбезопасном месте икак можно дальше отвсего предстоящего хаоса.

Надеюсь, явсё делаю правильно, отец. Чем дальше они отменя, тем будет лучше. Тытаким образом всегда оберегал маму исестру.

Некоторое время ятак исидел, уставившись унылым взглядом вдверь, закоторой скрылась Алиша, азатем, поднявшись наноги идойдя досвоего кресла, пришлось грузно уместить внего своё уставшее тело. Стоило мне прикрыть веки, как вся накопившаяся заэти дни усталость снепреодолимой силой навалилась нареанорское нутро исознание вцелом, авкупе спроизошедшем разговором становилось всё только напорядок хуже.

Правда, находиться водиночестве мне долго недали, потому как неуспела миновать минута, как чуткий слух уловил раздражение, пыхтение инедовольный женский голос.

—Вернулся исразу командовать? Япрямо сейчас придушу этого лжеца…

—Куня, хватит. Ему ведь тоже тяжело. Тысама это знаешь.

—Знаю… Язнаю, что онтаким образом заботится онас ипытается уберечь, новся эта ситуация выводит меня изсебя. Скотина бесчувственная.

Что ж, как яипредполагал, они неспали.

Пару секунд спустя дверь врабочий кабинет отворилась соглушительным хлопком, словно кто-то выстрелил измерраввинского огнестрела, авсамом проёме водной лишь черной шелковой пижаме стояла разъяренная Прасковья, которая прожигала меня мрачным взглядом. Азаней уже маячили силуэты Вики, Лиры, Риты иВалери. Усмехающаяся Хельга ипонурая Алиша отстали отних всего напару шагов.

Нодаже сучетом всей странной ситуации экс-Потёмкина вэтот самый миг попросту подавляла умопомрачительной красотой, аправедный гнев, слегка растрепавшиеся иссиня-черные длинные волосы истоль соблазнительный домашний образ лишь дополняли ейиостальным девочкам княжеского великолепия иочарования.

—Ты. Противный. Мерзкий. Чурбан,— чеканя каждое слово стала шипеть раздраженно жена, нопотом вдруг резко осеклась, когда завидела мой усталый иквёлый вид, лицо еёвнезапно смягчилось иона, прикрыв надолю секунды веки, протяжно вдохнула ивыдохнула.— Прежде чем яперейду ксути ипродолжу тебя чихвостить, хочу сказать… что я… что ялюблю тебя…— азатем еёсловно прорвало.— Безумно люблю! Каждая изнас любит тебя всем сердцем. Мынисекунды нежалели отом, что вышли затебя замуж исвязали свою жизнь стобой, ведь ты… тызамечательный муж. Даже впрошлом все прочие дворяне посравнению стобой всегда меркли натвоём фоне. Тыпревосходный глава рода. Сучетом всех обстоятельств изтебя вышел чуткий изаботливый отец. Дети втебе души нечают. Даже вэти дни, когда тыотсутствовал они говорили только отебе. Тыдля них непоколебимый идол всемогущего существа. Нотак, как тысейчас поступаешь снами… это несправедливо, Захар,— находясь вполном смятении, прошептала женщина.— Да, мызнаем, что тытаким образом заботишься онас истараешься уберечь отвсех бед, новсе это похоже нато, словно тыизбавляешься отнас. Как глава рода тывправе так делать, новсё равно ты… эгоистичная скотина. Мылишь хотели быть всегда рядом.

Скаждым произнесенным словом Прасковьи вмоём горле всё быстрее накапливался горький ком, откоторого невозможно было избавиться, потому как она говорила правду. Нодети… Отношение детей комне стало тем самым этапом невозврата.

—Номы… по-видимому, еще большие эгоистки, чем ты. Мы… мызнаем, что тыстал хранителем. Мыпонимаем, что тыхочешь всех защитить иуберечь, ведь тывзвалил насвои плечи груз, который никто несможет осилить,— вполной растерянности отрывисто продолжила говорить Куня, переглянувшись состальными девочками.— Нам самим неприятно это говорить, номы… мы… мынесможем без тебя, Зеантар. Даже когда тыисчез надолгие годы мыпродолжали верить, что тыжив. Мынадеялись наэто, ното… счем тыстолкнешься совсем скоро может навсегда отнять тебя унас.