Девять вязов - Роберт Брындза

– После нашей переписки что-то изменилось. Когда мы встретились с ней лично, она уже говорила по-другому. Вы думаете, она разговаривала с ним? Я знаю, мы никак не можем это доказать.

– Я тоже так подумала, – Кейт снова взяла в руки книгу. – Этот человек, кем бы он ни был, копается в прошлом Питера Конуэя в поисках вдохновения. А мы копаемся там же, чтобы понять, что случилось с Кейтлин. Здесь есть какая-то связь, и, мне кажется, нам нужно узнать больше о последних трех жертвах этого подражателя. Это может дать нам ответы о судьбе Кейтлин, и мы сможем понять, кто за всем этим стоит.

Кейт замолчала. Как только она произнесла все это вслух, ее уверенность начала улетучиваться. Она отогнала это ощущение подальше.

– Я хочу узнать об этих трех жертвах: Эмме Ньюман, Кейше Смит и об этой, самой последней. У нас нет доступа к полицейским файлам, но мы можем поговорить с людьми. У нас есть интернет. У нас есть доступ к университетским микрофильмам. У нас есть Алан Хэксам.

– А еще у вас по расписанию есть лекция через двадцать минут, – сказал Тристан, глядя на часы.

– Черт! Надо быстрее собираться. Давай встретимся после лекции и продолжим.

После лекции Кейт и Тристан вернулись в кабинет, вооружившись стаканчиками с кофе. Кейт удалось найти статью, опубликованную летом, после того как было обнаружено тело Эммы Ньюман. Статья была из местной газеты «Оукхемптон Таймз»:

– Не хочешь поискать что-нибудь об Эмме на «Фейсбуке»? – спросила Кейт. – Я попытаюсь найти журналиста, который написал эту статью, и позвоню этой Дженис Рид, управляющей детским домом.

Перед обедом они снова встретились, чтобы поделиться тем, что успели найти. Кейт несколько часов просидела на телефоне и сделала кучу записей.

– Так, Эмма жила в детском доме Манро-Дай с шести лет, – сказала Кейт. – Ее мать-одиночка была наркоманкой и умерла при родах. Другой родни у нее не было. Я поговорила с Дженис Рид. Достаточно плодотворно. Эмма была счастливой активной девочкой. Когда она в шестнадцать лет ушла из детского дома, казалось, ее ждет хорошее будущее. Она хорошо сдала экзамены. У нее были друзья. Ей помогли найти небольшую квартирку в Оукенхэмптоне, она смогла получить пособие и найти подработку. Планировала поступить на подготовительные курсы.

– Она ушла из детского дома в шестнадцать? – спросил Тристан.

– Она уже официально считалась взрослой.

– Черт возьми, я вообще не представляю, как бы я один прошел через все это в шестнадцать.

Кейт подумала о Джейке. Меньше чем через два года ему тоже будет шестнадцать.

– Дженис сказала, что Эмма поступила на подготовительные курсы в местный колледж, но проучилась там только год и в июле бросила. Она сказала, что проблемы начались в феврале прошлого года, когда ее задержали за вымогательство. Дженис говорит, что Эмму не могли опознать две недели, в итоге использовали зубную карту. Никто не заявлял о ее исчезновении. Дженис сказала, что в последний раз видела Эмму в конце июля. Она была в плохом состоянии и очень подавлена, после того как ее парень Кир уехал на шесть недель в Штаты. Он перестал отвечать на ее сообщения. Больше Дженис ее не видела. Она пыталась дозвониться Эмме за две недели до того, как ее нашли, оставила сообщение, но Эмма не ответила. Это Дженис организовывала ее похороны, на средства благотворительного фонда детского дома.

– Так, ну, я думаю, я могу заполнить некоторые пробелы, – сказал Тристан, развернув монитор своего компьютера. – Я нашел ее страничку на «Фейсбуке». Она полностью открыта, никаких ограничений по конфиденциальности.

Он открыл вкладку с фотографиями Эммы, начиная с самых старых.

– Она зарегистрировалась в 2007 году. Постов не так уж много – вот она с котом, это некоторые друзья из приюта. Тут она с Санта-Клаусом. А тут она участвует в забеге в День спорта.

Тристан переключал фотографии, а Кейт наблюдала, как Эмма росла и превращалась в молодую женщину.

– А это кто? – спросила Кейт, когда они дошли до фотографии Эммы на музыкальном фестивале с высоким парнем старше ее.

Эмма и молодой мужчина, на котором она повисла, на фото выглядели пьяными. Парню было на вид лет тридцать. У него были рыжие волосы, крупные черты лица и ярко-красные выделяющиеся губы. Он не был некрасив, но на некоторых фото, где он был гладко выбрит, его лицо выглядело странно и было похоже на пластиковую маску.

– Эта фотография сделана в июне на пляже. Судя по отметке на фото, его зовут Кир Касл.

– Ее парень Кир, – сказала Кейт. Он внезапно появился на фотографиях в начале мая и с тех пор постоянно мелькал на снимках, сделанных в парках, на пляже, в квартире Эммы и на тусовках в пабах.

– Страничка Кира недоступна из-за настроек конфиденциальности. Информации очень мало. Он обучался индивидуально. Учился в Кембридже, в разделе «род деятельности» указал, что он – музыкальный промоутер.

– Это очень широкое понятие. Или мне кажется?

– Да, он может быть менеджером музыкальной группы или раздавать CD-диски на улице, – сказал Тристан.

– Есть еще какие-нибудь особо выделяющиеся друзья? – спросила Кейт.

– Нет. Она начала регулярно выкладывать фотографии, только когда сошлась с этим парнем, – сказал он, прокручивая фотографии дальше.

Кейт наклонилась поближе. Недели шли, Эмма на фотографиях становилась все худее, одевалась все более вызывающе, и ее взгляд постепенно потух. Дальше было еще несколько фотографий с вечеринок, на одной из которых и у Эммы, и у Кира были расширены зрачки.

– Они принимали наркотики, как думаешь? – сказала Кейт.

– Похоже на то.

– Ты не мог бы добавить его в друзья?

– Зачем? У него алиби – он был в Америке, когда Эмма пропала.

– Да, но он был с ней близок. Возможно, он что-то знает.

– Ладно.

– Ты ориентируешься в музыкальных группах?

– Немного.

– Можешь сделать вид, что ты играешь в какой-нибудь?

Тристан покачал головой.