Разведчик. Заброшенный в 43-й - Юрий Корчевский

Игорь вышел почти строевым шагом и спустился к машине. Франц на некоторое время задержался.

Когда они доехали, майор отправился в дом, Игорь же принялся переносить вещи. Кофр оказался очень тяжелым. Кирпичи майор туда положил, что ли?

Когда он закончил переносить вещи, Франц распорядился:

– На первом этаже, в твоей квартире, общежитие для водителей офицеров, которые проживают в доме. Спать будешь там, питаться в столовой. По поводу тебя уже звонили. В восемь утра завтра будь у машины.

– Слушаюсь, герр майор!

Игорь понял, что ему надо играть роль добросовестного служаки. Водить майора, присматриваться, прислушиваться. Освоившись на новом месте, майор будет передавать все, что узнал. Если Франц не сдал его в Минске или в Германии, значит, не должен выдать и здесь, иначе ему самому не сдобровать. Уже через месяц после разгрома немцев под Курском Франц убедится, что Игорь ему нужен, как запасной вариант. Тогда майор начнет работать активнее. Сейчас же он выжидает, чья возьмет. Иллюзий по поводу него Игорь не строил. Майор – прагматик и циник и в любом случае переметнется на сторону победителя.

Первая квартира была оборудована как небольшая казарма. За дверью стоял дневальный.

Игорь доложил:

– Унтер-офицер Гюнтер Шпранц, водитель майора Тиля.

– Звонили уже, приятель. Передо мной не надо тянуться, здесь все такие. Ты откуда?

– Из Минска.

– О! И как там?

– Не передовая, конечно, однако ночью по улицам лучше не ходить и по дорогам не ездить – партизаны.

– Наслышан! Варварская страна, нецивилизованные методы ведения войны. Есть хочешь?

– Очень!

– Располагайся, я покажу тебе комнату и койку. Вот твоя тумбочка. Ранец оставь. Парней никого нет, все на службе. Пропуск уже получил?

– Завтра дадут.

– Держи талоны – отдельно обед, ужин и завтрак. Столовая за углом нашего здания. И не подбивай клинья к рыжей Марте. Она девка красивая, глазами так и играет, но в любовниках у нее обер-лейтенант Пфафф, он живо спровадит тебя на передовую.

– Понял. Спасибо за предупреждение, приятель.

– Земляки должны помогать друг другу. Ведь ты же берлинец?

– Родился там, окончил школу, а потом переехал к родителям в Вестфалию.

– А говор остался. Меня не проведешь! – и дневальный довольно ухмыльнулся.

Игорь отправился в столовую. Обед был без изысков, но сытный и вкусный. Гороховый суп с копченостями, тушеная капуста с сосисками, эрзац-кофе из ячменя. В солдатском баре он купил себе кружку пива. Несмотря на войну, пиво оказалось свежим и вкусным.

За стойкой в баре стояла рыжая Марта. Женщина и в самом деле оказалась красивой, с зелеными стервозными глазами.

– Что-то я раньше тебя здесь не видела, – улыбнулась ему Марта.

– Я новенький, – слегка склонил голову Игорь и тут же отошел с кружкой к столу. Предупреждал же дневальный, что не стоит нарываться на неприятности.

Вечером Игорь посетил столовую еще раз. Народу значительно прибавилось, многие друг друга знали и приветствовали знакомых громкими воплями. Дым от сигарет стоял коромыслом.

На ужин был кофе с бутербродом и ветчиной и булочка с мармеладом. Кусочек хлеба, из которого был сделан бутерброд, тонюсенький, вроде бы и поел, а не насытился.

За столом кроме Игоря сидели еще двое, они бурно обсуждали новости с Восточного фронта. Немцы вели активные действия, и солдаты даже заключили пари на пачку сигарет, как долго продержатся русские Иваны.

Игорь вздохнул. Тяжело нашим сейчас приходится, столько бойцов и командиров погибает! А он тут, в немецком тылу, булочку с мармеладом трескает! Но нашел в себе силы, успокоил себя – у каждого на войне свое место. Может быть, и он, Игорь, тоже приблизит победу хоть на день, хоть на час…

Утром Игорь распахнул перед майором дверцу «Опеля». Франц выглядел отдохнувшим. Чисто выбрит, пахнет одеколоном, мундир отглажен.

В бюро пропусков они получили свои документы. У майора пропуск имел литеру «В», у Игоря – «А».

– Что означают буквы? – спросил Игорь у ефрейтора.

– Зоны доступа. С «В» доступ почти везде. С «А», как у тебя, везде, кроме конструкторского бюро и завода.

– Понял, спасибо.

– Только не вздумай соваться к пусковым установкам, там нужен пропуск с литерой «С», – предупредил ефрейтор.

Однако пуск ракет Игорь все равно увидел, только издалека. Он вез майора следующим днем, когда с северной оконечности острова повалил дым, а потом донесся то ли грохот, то ли рев – как будто с горы катились огромные камни.

– Останови! – приказал Франц, и они вышли из машины. В паре километров от них показалась взлетающая в небо ракета.

Снизу сигарообразного корпуса рвалось красное пламя, и ревело так, что закладывало уши.

Ракета двигалась вертикально вверх медленно, но с каждой секундой ускоряясь. Вот она уже прошла облака. Ракеты уже не было видно, но звук работающего двигателя все еще доносился. Потом смолк и он.

– Каков гений моего дяди? – с явной гордостью спросил майор. – Он сейчас работает над увеличением дальности полета. Если бы у Германии эти ракеты были раньше, весь мир лежал бы у ее ног.

Игорь не подал виду, но ему было досадно – таких ракет у РККА еще не было. «Катюша», или «БМ-13», с реактивными снарядами уже была, а баллистических ракет не было. Хотя немцы в основе своих разработок имели труды русских ученых, Цандера и Циолковского.

В конце 1942 года предприятие на Узедоме стало крупным, и его разделили на секции. Та секция, что была в районе озера Кельтен, получила название «Пенемюнде-Север» – она занималась разработкой ракет. Вторая, ближе к деревне Карлсхаген, имела производственно-экспериментальные цеха, там делали опытные образцы. Эта секция называлась «Пенемюнде-Восток». Испытательная станция, принадлежащая ВВС, – «Пенемюнде-Запад». Поскольку ракеты запускались только в вертикальном положении с горизонтального бетонного стола с пламярассекателями, были разработаны специальные транспортные средства. «Видельваген» – для перевозки ракет с завода в горизонтальном положении, и «Мейерваген» – для перевода ракет из горизонтального положения в вертикальное, стартовое. Кроме того, были изготовлены спецавтоцистерны – для жидкого кислорода, для спирта, для перекиси водорода. Установленные на пусковой стол ракеты заправлялись из цистерн уже перед стартом.

По острову, параллельно автодороге, ведущей вдоль восточного берега, проходила узкоколейная железная дорога, по которой перевозили персонал и грузы.

Ракетный центр в Пенемюнде занимал не весь остров, но большую его часть. Южнее поселка Цинковитц проходила охраняемая разделительная линия, что-то вроде границы.