Забыть нельзя вспомнить - Агата Лель

— Есть — у управы банкомат, но отсюда до тудова километров пять, — пожал плечами Саня, громко шмыгнув носом.

— Ладно, сколько у вас номер стоит? Вот у меня тут есть пара тысяч, если что — завтра доплачу, — Ян положил на стол паспорт и несколько смятых, чуть влажных бумажек.

— Этого вполне хватит, даже на двухместный. Номер хороший, с большим телевизором, и удобства внутри, — сгребла деньги Оля и, тщательно пересчитав, оставила на стойке две сотенные купюры. — Санька, иди проводи в восьмую, а я пока чайник поставлю и данные перепишу.

Мы с Яном переглянулись, едва сдерживая улыбку.

— Пошлите, тут на втором этаже, — повёл за собой Саша, ступая по деревянной скрипучей лестнице. — А тачка ваша где именно? Если что, я в автосервисе в городе подрабатываю, могу заменить пробитое колесо.

— Это было бы просто отлично, ты здорово нас выручишь. Тут совсем близко, на обочине черный BMW, не перепутаешь. Запаска в багажнике. Только нам бы побыстрее…

— Так я утром и займусь! К обеду уже всё будет сделано. Но только это… — замялся Саня, почёсывая макушку.

— Ну разумеется, не бесплатно, — успокоил Ян, и охранник снова повеселел.

— Ну тогда я утром ещё зайду, за ключами, ага? А, ну вот комната ваша, — паренёк пошуршал в замочной скважине и открыл дверь. Из недр тёмной комнаты пахнуло свежепостеленным дешёвым линолеумом. Пошарив рукой по стене, Саша нашёл выключатель, и номер осветился тускло-жёлтым светом. Из трёх положенных лампочек в люстре горела только одна. — Совсем недавно ремонт сделали, так что вы первые тут всё обновите, — задорно хихикнул и, смерив меня оценивающим взглядом, сунул в руку Яна ключ.

Когда мы наконец-то остались одни, я смогла осмотреть номер. Всё было чисто, но очень дёшево: простенькие обои, занавески в цветочек, узкий шкаф из шпона, тумбочка, и по центру двуспальная кровать, покрытая коричневым покрывалом.

Кровать одна. Как же мы будем спать?

Ян перехватил мой взгляд и многозначительно повёл бровью.

— Иди в ванну, а то точно простудишься, — кивнул на узкую дверь в углу комнаты, без стеснения стягивая мокрый свитер. Пока он воевал с запутавшимися рукавами, невольно залюбовалась его подтянутой фигурой с очерченными кубиками пресса. На крепком оголившемся плече красовалась большая чёрная татуировка, плавно переходящая на грудь и спину. Какие-то странные узоры, иероглифы.

Стояла и пялилась на мужчину, как восхищённая школьница, впервые подсмотревшая за мальчишкой в раздевалке. Спохватившись, скрылась в крошечной ванной. Расстегнула джинсы, с усилием стягивая с замёрзших ног противную мокрую ткань.

— Кстати, нам не во что переодеться — чемодан остался в багажнике, — проговорил он за дверью, явно развлекаясь. — Так что выбирай, как мы будем щеголять: голыми, как Адам и Ева, или обмотанными простынями, как древние греки?

Представив себе эту картину, невольно хихикнула в ладонь — ночь обещает быть интересной.

Ян

Когда она скрылась в ванной, Ян стянул джинсы и накинул сушиться на холодную батарею. Отжал свитер в стоявший на подоконнике горшок с засохшим цветком.

— Тук-тук-тук, можно? — уже открывая дверь, проговорила Оля. Увидев Яна в одних чёрных боксерах, ахнула и, залившись краской, зажмурилась. — Простите, простите ради Бога! Было открыто, а я тут вам паспорт и чай принесла…

— Не страшно, давайте чай.

Оля, так и не открыв глаза, сделала шаг вперёд и врезалась в комод, плеснув напиток на документ.

— Ох-ох, я такая неуклюжая!

Ян схватил паспорт, стряхивая с обложки темные капли. К счастью, страницы не пострадали. Эта любезная администраторша начинала его нервировать.

— Вам… вам ещё нужно что-нибудь? — бегая глазами по потолку, поинтересовалась пышка. — Может, ужин? Есть макароны с котлетами, борщ.

— Спасибо, больше ничего не нужно.

— Ну пошла я тогда, да? — быстро юркнув в проём, Оля, осторожно прикрыв дверь, скрылась в коридоре.

Второй час ночи. Невероятно длинный день.

Из ванной доносился шум льющейся воды… или это дождь по стеклу? Ян выглянул в окно и не увидел ровным счётом ничего, кроме падающего сплошной стеной ливня.

От нечего делать устало опустился на кровать, потёр глаза, прогоняя сонное марево. Он не спал почти двое суток. Вчера вернулся домой поздно, но вместо того, чтобы урвать до работы хотя бы пару часов, просидел на балконе, встречая рассвет, с бокалом семилетнего "San Emilio". Ночной, а скорее даже утренний звонок Яны выбил его из колеи. Он был более чем уверен, что она не пойдёт на такую авантюру: поехать куда-то вдвоём. Да и её муженёк тот ещё фрукт, удивительно, как он её вообще отпустил.

Ян пробил о нём кое-какую информацию, узнал не много, но для примерного портрета достаточно: чванливый педант и чистоплюй, всё любит держать под своим строгим контролем. Владеет довольно-таки преуспевающей адвокатской конторой, берётся за любые, даже самые гиблые дела, и чаще всего выходит победителем. Найдёт нужные лазейки, подмажет кому нужно. Но, несмотря на неплохую заработную плату, ни один сотрудник дольше пары лет у него не задерживается, и виной всему — невыносимый характер босса. В общем, скользкий тип этот Титов.

Думать о нём — удовольствие не из приятных. Он её муж, они много лет делят быт и общую постель. Последнее особенно удручало. Романы с замужними штука вообще щепетильная.

В его в жизни было несколько коротких отношений с несвободной женщиной, это было очень давно, в молодости. И тогда его совсем не волновали такие мелочи, как чей-то парень или муж. Не волновали они его и сейчас — если он хотел женщину, он её брал, но Яна… с ней всё было совсем иначе. Он интуитивно чувствовал, что с ней действовать нахрапом — не самая лучшая мысль. Как-то давить, ставить ультиматумы — её это только отпугнёт и отдалит ещё сильнее. Она не из тех, кто в омут с головой, не думая о последствиях. И он уважал её выбор. Уважал, но внутренне протестовал, стоило только представить её с другим. Ян не знал, чего она хочет, почему всё-таки согласилась с ним поехать.

Она позволяет себя целовать, но в то же время как будто зажата, будто что-то мешает ей раскрыться и быть самой собой.

Над головой затрещала лампочка и, несколько раз моргнув, потухла. Комната погрузилась во мрак, лишь прямоугольник окна отбрасывал едва различимые серые блики. Деревья колыхались от порывов ветра, казалось, что тени танцуют, повинуясь стихии.

— Кто выключил свет? — раздось из ванной.

— Зевс, наверное.

— Кто?

— Бог дождя, грома и молнии, — заложив руки за голову, проговорил он, разглядывая причудливые узоры на потолке.

— Я серьёзно. Это твои проделки? Если это твои шуточки… А-а-а, — послышался плеск воды и следом грохот, перемежающийся женским криком.