Красная линия - Сола Рэйн

Твою мать.

– Дэйв, с тобой все в порядке? – послышался взволнованный голос Микки.

Она поставила перед мной тарелку со спагетти, которое выглядело так, словно его уже перед этим кто-то пожевал, и села напротив.

Черт, я не знаю, как я выглядел сейчас, возможно, у меня вздулись вены на шее или я покрылся красными пятнами, но, кажется, мой внешний вид охренительно напугал Микки. Она смотрела на меня так, словно я был голодным тигром, с которым ее заперли в одной клетке. Но я ничего не мог с собой поделать. Меня трясло от ярости.

– У тебя ведь никогда не было проблем с наркотой, верно?

Глаза Микки еще больше округлились.

– Что-о-о? Конечно же нет, господи!

– Хорошо.

– Хорошо?

Она схватилась за ноутбук и развернула его к себе. Множество эмоций сменяли друг друга на ее прекрасном лице, пока она переводила взгляд с экрана на меня и обратно.

– Это все?

Я удивленно вскинул брови.

– Ну да, а этого мало?

Мне показалось или в светло-зеленых глазах промелькнуло облегчение? Ее плечи расслабленно опустились, а на побледневшее лицо вернулась краска.

– Это все ложь, – поморщилась Микки, возвращаясь к своей тарелке. – Скотту просто дали денег, и он наплел про меня всяких гадостей. Если тебе интересно, я никогда не работала стриптизершей и серьезных проблем с алкоголем у меня тоже не было.

– Окей, я позвоню своему адвокату.

– Зачем? – хватило у нее ума спросить.

– Что значит зачем, Микки? Подашь иск на этих желторотых журналистов, пусть выплачивают тебе компенсацию. Уверен, что эта сраная статейка, которую просмотрело уже несколько сотен тысяч людей, дорого им обойдется.

– Нет.

– Прости?!

Мне сейчас послышалось?

– Нет, Дэйв. Мне не нужны их деньги.

– Дело не только в гребаных деньгах, Микки! – рявкнул я. – Они выставили тебя шлюховатой наркоманкой и за счет этой лживой грязи пиарят свой вонючий блог!

– Думаешь, мне есть дело до того, что обо мне подумают какие-то незнакомые люди, которые читают подобную хрень? – Она отложила столовые приборы и посмотрела мне в глаза. – Окей, если хочешь знать, мне обидно, что именно Скотт все это наболтал… Это, черт возьми, больно! БОЛЬНО! Но мое желание наказать ублюдка, который за деньги продаст собственную мать, не стоит того, чтобы портить тебе или Эшу репутацию, понимаешь?

Я изумленно вытаращился на нее.

Проклятье, я отлично понимал, о чем она говорит, но никак не ожидал от нее это услышать.

Девчонка, которая годами копит в стеклянной банке деньги на какие-то сраные курсы фотографов, сейчас думает не о том, что может отсудить кучу бабок, а о том, что нас с Эшем будут донимать журналисты, если она решит развернуть судебный процесс.

Эта удивительная девушка только что окончательно свела меня с ума.

Блять, я влюблен.

Официально.

– Дэйв, я не хочу, чтобы у вас были неприятности, – спокойно продолжила она. – Я ведь не идиотка и понимаю, что мое имя людям интересно лишь потому, что оно тесно связано с именами знаменитых хоккеистов НХЛ, и если начнется вся эта судебная волокита, то не я стану главным объектом внимания прессы, а именно вы. Ты и Эш.

– Иди сюда, – хрипло произнес я, сражаясь с накатившими на меня эмоциями.

Микки смущенно улыбнулась.

– У меня…

– Я помню, – я вытянул руку, она вложила в нее свою, обошла стол и уселась ко мне на колени. – Откуда ты взялась, черт побери?

Она широко улыбнулась. Ее глаза заблестели от слез.

– Я отключилась в баре, и благородный ангел-хранитель по имени Эш притащил меня к вам в дом.

Я усмехнулся, заправляя ей за ухо выбившуюся прядь волос.

– А кто-то пару минут назад говорил, что у него нет проблем с алкоголем?

– СЕРЬЕЗНЫХ проблем, – подмигнула Микки.

– Ты полетишь со мной к родителям на День Благодарения? – неожиданно даже для самого себя вдруг выпалил я.

Клянусь богом, я не собирался принимать предложение матери, но сейчас меня словно перемкнуло.

– Оу… Это ведь уже завтра, – Микки растерянно посмотрела на меня, хлопая своими длинными густыми ресницами. – Надолго?

– На один день.

Она задумчиво прикусила губу.

– Насколько я знаю, в Канаде День Благодарения празднуют раньше, чем в США, разве нет?

– Мои родители уже три года как живут в Миннеаполисе.

– Окей…

– Черт, забудь.

– Нет-нет. Все в порядке, Дэйв. Я полечу с тобой, – ответила она, заводя руку за мою шею и притянула к своим губам.

Наши языки переплелись в жарком горячем танце. Дыхание стало единым. Желание вспыхнуло с новой невыносимой силой. Стоило мне лишь почувствовать вкус ее губ, как член моментально затвердел и уперся в маленькую округлую попку. На вкус Микки была такой же сладкой, как и исходящий от нее аромат южных фруктов.

Это сумасшествие.

Мои руки не двигались. Я просто прижимал ее к себе, стараясь из последних сил быть долбанным джентльменом. Не важно, что при этом я думал лишь о том, как бы мне хотелось, чтобы эти чувственные пухлые губы, которые я сейчас с жадностью целовал, оказались на моем члене.

Проклятье.

Гореть мне в аду.

Наш поцелуй был долгим и мучительно нежным. Он словно склеивал нас. Дарил чувство единства, которое я раньше никогда и ни к кому не испытывал.

Вы слышали когда-нибудь о парнях, которые кончают от поцелуев?

Так вот я был уже чертовски близок к этому.

Поэтому мне пришлось отстраниться и вынести свою тушу из кухни как можно быстрее.

Нужно сваливать из этого дома. Под любым, мать его, предлогом.

Да и к тому же у меня внезапно появились кое-какие неотложные дела…

Микки последовала за мной в прихожую, где я уже напяливал на себя куртку.

– Ты куда?

– Мне нужно к реабилитологу, – солгал я, не моргая.

– Прямо сейчас?

– Аха.

Я вытащил из кармана куртки ключи от машины и молча вышел из дома. Микки остановилась на пороге, наблюдая за тем, как я завожу тачку и уезжаю.

Пристегните ремни. Следующая остановка: Саутсайд.

– Ты это слышал?

– Что? – спросил Дэйв, не отрывая взгляд от экрана телевизора, по которому показывали повтор сегодняшней игры «Чикагских Орланов».