Хочу тебя навсегда - Татьяна Никандрова

- Ты слишком правильный, - хмыкнула она, потягиваясь.

- А ты слишком неправильная, - улыбнулся он, стараясь концентрировать взгляд на ее лице, а не на налитой груди, которая была зажата в тисках тугого платья.

- Мне часто в детстве говорили, что я милая и послушная девочка, - задумчиво протянула Ярцева. - Сглазили, наверное.

- Выходит, ты не была трудным ребенком? - удивился Даниил.

Почему-то ему казалось, что в детстве Настя была той еще хулиганкой. Непослушной, бойкой, громкой. Такой же, как сейчас, по сути.

- Нет, что ты, - рассмеялась она. - Я была идеальной девочкой. Училась на одни пятерки, ходила в музыкальную школу, занималась балетом. Даже с мальчиками не дружила. Но это только до восьмого класса. Потом меня просто переклинило. Я поняла, что больше не могу всем и всегда угождать. Не могу все время поступать правильно и игнорировать свои желания. Я бросила балет, отстригла волосы, стала носить короткие юбки, начала встречаться с популярными мальчиками... И вот, теперь я такая, какая есть.

- То есть твое поведение - это всего лишь затянувшийся подростковый бунт? - усмехнулся он.

- Не знаю, - Настя широко зевнула. - Наверное, я просто стремлюсь доказать родителям, что их философия жизни - не единственно верная.

- Иногда, стараясь что-то кому-то доказать, мы отдаляемся от своей истинной сущности, - глядя в окно, отозвался Войнов.

Повисла тишина. Настя пыталась уловить смысл его слов, параллельно стараясь унять вертолеты в голове. А Даниил вспоминал свою молодость, в которой было так много ошибок и так много событий, которые он хотел бы изменить.

Войнов всегда старался поступать правильно, но часто это выходило ему боком. Он соблюдал правила, но долгожданное удовлетворение никак не наступало. Он стремился выглядеть в глазах общества образцово, но это не делало его счастливым.

- Спи, - наконец сказал Войнов, слегка покачав головой, будто пытаясь разогнать тяжелые мысли. - Я лягу в другой комнате.

- Побудь рядом, пока я не усну, - жалобно попросила Настя и как бы случайно коснулась пальцами его мужественной груди.

Даниил поднял на нее глаза, их взгляды встретились, и в воздухе заискрило. В те мгновенья мужчина с трудом отдавал себе отчет в своих действиях. Навык самоконтроля, которым Войнов так гордился, капитулировал под натиском сумасшедшего желания, прожигающего плоть, и он поцеловал Настю. Жадно впился ей в губы, с упоением ощущая ту самую металлическую штангу на ее языке, которая столько раз фигурировала в его фантазиях.

Девушка откликнулась на его поцелуй мгновенно. Запустила пальцы в жесткие волосы Даниила и с силой притянула его за плечи к себе. Когда горячий обнаженный торс мужчины накрыл ее тело, она блаженно заулыбалась, при этом не отрывая своих губ от его.

От Настиной близости у Войнова закружилась голова. Он готов был сорвать с нее чертово платье и все то, что было под ним. Раздеть ее догола и прижать к себе. Сильно-сильно.

Но где-то на подкорке сознания звучал тихий, едва уловимый голос разума: "Так нельзя. Она твоя подчиненная, твой стажер. Вам ведь еще вместе работать".

Даниил решил проигнорировать здравый смысл и с силой вжал Настю в кровать. Он, как обезумевший, покрывал поцелуями ее чувственные губы, пылающие щеки, тонкую шею и изящные ключицы. Переплетал ее пальцы со своими. Тяжело дышал и растворялся в моменте.

Но проклятый голос в голове становился все громче: "Она пьяна и не контролирует себя. Ты мне можешь просто взять и воспользоваться ее состоянием. Кем ты будешь после этого?"

Войнов негромко чертыхнулся и оторвался от Насти. Она растерянно хлопала глазами, явно ожидая продолжения.

- Мне... Нам... - он прокашлялся. - Я пойду. Отдыхай.

С этими словами он поднялся и быстро покинул спальню, прикрыв за собой дверь.

Ничего не понимающая Настя хотела пойти за ним, но то ли от алкоголя, то ли от жарких поцелуев ее тело стало ватным и перестало подчиняться хозяйке. Девушка попыталась сесть на кровати, но максимум, что у нее получилось, это приподняться на локтях.

Разочарованно выдохнув, Ярцева вновь легла на подушку и спустя несколько минут сладко засопела.

Я проснулась от того, что моя рука, на которой я, судя по всему, проспала всю ночь, затекла и онемела. Сквозь сон я хотела почесать ей нос, но спустя несколько ни к чему не приводящих попыток была вынуждена перевернуться и начать сгибать непослушную конечность, чтобы разработать ее.

Затуманенное дичайшим похмельем сознание отказывалось воспринимать действительность, которую транслировали ей органы чувств, поэтому несколько секунд я тупо пялилась на смутно знакомую белую люстру, похожую на скелет мамонта, не понимая, где я нахожусь и что со мной происходит.

Однако когда воспоминания о вчерашнем вечере, ворча и хромая, все же пробрались в мою голову, я сдавленно охнула и прикрыла лицо руками.

Какой кошмар! Я наклюкалась до такого состояния, что заявилась домой к Войнову среди ночи! Мотивы своих поступков я помнила плохо, но, кажется, я хотела за что-то перед ним извиниться...

Быстро оценив окружающую обстановку, я сделала вывод, что, скорее всего, между нами ничего не было. Во-первых, я была полностью одета. Во все то же безобразное розовое платье, которое напялила с целью испугать Гронского. Во-вторых, другая половина кровати была  ровной и непримятой, а значит, на ней никто не спал.

За дверью послышалось невнятное копошение, и я, сделав над собой усилие, встала с кровати. Голова трещала так, что вот-вот должна была расколоться на части, а во рту было суше, чем в выжженой солнцем пустыне.

Я медленно приблизилась к зеркалу и болезненно поморщилась. Макияж, который, как оказалось, вчера я стерла не до конца, размазался, а лицо выглядело каким-то припухшим. Не подумайте, я по-прежнему была красива, но не как Моника Беллуччи, а скорее как Харли Квин. Эдакая красота с долей сумасшедшинки.

Расчесав пальцами волосы и одернув помятое платье, я приоткрыла дверь и вышла в коридор. Я плохо помнила, как Войнов отнесся к моему вчерашнему визиту, поэтому совсем не знала, с чего лучше начать разговор. Поздороваться и как ни в чем не бывало потребовать кофе? Или состроить из себя скромницу, извинится и по-быстрому улизнуть?

Размышляя над этим, я неторопливо двигалась по коридору, когда моему взору предстало зрелище, которого я никак не ожидала увидеть.

- Вы кто?! - испугавшись от неожиданности, завопила я.

Передо мной стояла тучная женщина лет пятидесяти с короткими каштановыми волосами. На ней были темно-серые брюки и однотонная желтая кофта. От меня не укрылся осуждающий взгляд ее маленьких глаз и недовольная гримаса, которую она скорчила, заметив мое появление.

- Меня зовут Лидия Егоровна, - сухо представилась она.