Продавец королевств - Владимир Мясоедов

– Ну вот, начинается, – вслух произнес Лю, сжимая в напряженной в руке детонатор и испытывая целый букет ощущений из азарта и страха смерти, казалось бы, уже давно и прочно забытый старым гангстером, лично не участвовавшим в боевых операциях уже который год.

– Ты прав, смертный, – раздалось сразу отовсюду. – Все только начинается. Да будет тьма!

В следующее мгновение мир для людей исчез. А снайперы, наблюдающие за происходящим, сделали то, что им категорически не рекомендовалось. Моргнули. А потом быстро поменяли глаза, приставленные к окулярам прицелов, и, убедившись, что это не помогло, стали их тереть, чтобы избавиться от наваждения. На месте окна, в котором просматривался гостиничный номер, красовалось непонятное образование полусферической формы, обрывающееся в стене. И оно было абсолютно непроницаемым для взглядов и лазерных лучей.

А в глубине облака мрака гордая дочь подземелий, в которых магия иллюзий, как и все необходимое для успешных интриг, возведена в степень искусства, готовилась проводить деловые переговоры. Из-под массивной железной ванны, защитив щель, в которую она втиснулась, самым мощным из доступных ей барьеров. А говорить с людьми должен был созданный ею фантом. И на саму дроу он походил… ну, скажем так, не очень. Впрочем, у каждой настоящей женщины «парадновыгребной» вид очень сильно отличается от обычного домашнего обличья. В отношении темных эльфиек этот основополагающий закон вселенной выполняется точно так же. А уж для главы гильдии убийц, для которой преображение является таким же естественным талантом, как дыхание или умение ровно подвести глаза для современной модницы, это даже не было усилием… Так – пара пассов, и вуаля.

Впрочем, Инельда никогда, кроме, может быть, далекого младенческого состояния, не была такой простушкой, чтобы испортить свое эффектное появление жалкой спешкой. Тем более что пока сфера тьмы еще не распалась на мелкие истаивающие на глазах туманные обрывки, существует довольно большой промежуток времени, когда тьма властвует над разумом попавших в ее тенета людей. Конечно, это воздействие сугубо индивидуально, особенно для лиц с хорошей силой воли, но согласитесь, в момент наступления полной темноты, сходной больше с внезапным ослеплением, устои разума могут немного пошатнуться. И тут самое главное – правильно этим воспользоваться.

Отражающийся от стен бархатистый чувственный шепот, наполненный нотками неги и страстью… Темной, вызывающей мурашки и инстинктивное отвращение страстью… Шепот раздался как будто отовсюду:

– Не ты ли, смертный, клялся хранить и оберегать меня в отсутствие моего мужчины? Или себе на горе нарушить слово решил ты? – Ритмический рисунок слов, подобный всесокрушающему прибою, будто сам собой вырывался из горла илитиири, переотражаясь и повторяясь множеством звуковых фантомов. Заставляя ее неосознанно морщиться от воспоминаний, от призрака точно такой же речи, тянущего свои костлявые пальцы сквозь вязь времени.

Из мрака, медленно отступающего от глаз людей, сначала соткалась белоснежная паутина, цепляющаяся за потолок, стены и даже воздух, немного светящаяся приятным мягким жемчужным светом. И тем сильнее был контраст с той, что сидела в ее центре, замотанная в кокон, частично заменяющий ей одежду. Антрацитово-черная кожа, проглядывающая сквозь нежный шелк, манила. А вот черепа, пошедшие на трон для королевы тьмы, восседающей на жутком постаменте, отпугивали.

Рогатые – демонов, клыкастые – тех же демонов или орков, немного удлиненные – эльфийские, обычные – человеческие, они составляли причудливую композицию, наводящую на мысли о затаившейся многолапой твари, находящейся под седлом своей повелительницы и готовой броситься в атаку. Желтоватая высохшая от времени кость одним своим цветом вызывала омерзение. А на самой молодой голове, где плоть еще не успела слезть, обнажая основу, без труда угадывалась гримаса жуткого страдания, которое несчастная жертва испытала перед смертью.

И все трое азиатских бандитов синхронно подумали, что где-то они этого типа видели. Причем недавно. Преступный мир не так уж и велик, обычно все друг друга знают, пусть даже шапочно и через третьи руки.

– Кхе, ну что-то такое я и предполагал, – прокашлялся Лю. – Один вопрос, если позволите, миледи.

– Да? – снисходительно подалась вперед Инельда, вернее ее фантом, обнажив в улыбке длинные острые клыки и внимательно разглядывая собеседников алыми глазами с вертикальным провалом зрачка.

– Вы демон или все-таки ведьма? – В этот самый миг старый, уставший от ударов жизни китаец испытывал сожаление. Ведь все первоначальные выкладки, даже самые сумасшедшие из них, оказались ничего не стоящими пустопорожними измышлениями. Взрывчатка… Как же! Судя по всему, дщерь эта из царства Большого Вана, и не взрывчатку надо было брать, а даосскую тыкву с собачьей кровью. По слухам и легендам, являющуюся наилучшим средством от демонов и лис-оборотней. А еще лучше – вместо нервно сжимающих оружие «племянников» захватить пару буддийских монахов. Н-да… Как почти всегда в подлунном мире, считавший себя самым умным страдает из-за излишней учености. Инопланетянка? Как же… Как говорят христианские священники, «чую запах серы».

Впрочем, для менталитета старого китайца общение и какие-либо сделки с представителями потусторонних сил не были таким уж отвратительным и невозможным делом, как для представителей любых других народов и конфессий. Как говорится, в мире есть пара-тройка народов, имеющих абсолютный иммунитет к чертовщине и окружающему ее страху. Из-за широты души и врожденного ехидства, как русские или ирландцы, или из-за длинной истории и привитого с пеленок почитания сверхъестественного, как у китайцев или японцев. И если уж говорить о взаимодействии и пересечении миров и сущностей, то именно жители Поднебесной пристроились как бы не лучше всех. Органично вписав в свою космогонию и Небо, и склоны Желтой горы, на которых, по преданиям и легендам, находится ад. Да и сам ад на страницах китайской мифологии не выглядит таким уж жутким местом, как христианский. Нет – мучать там, конечно, мучают, только при полном согласии с Небесами и по прямому приказу Небесного императора. Бюрократия…

Хоть Поднебесная империя уже почти столетие не видела киноварного оттиска большой императорской печати, в кровь любого китайца с молоком матери проникает тот самый вирус совершенного осознанного и структурированного мира, в котором находится место богам, демонам, духам и безумным, зачастую святым даосам. Несмотря на пронзающие облака Поднебесной, стеклянные иглы небоскребов, вспарывающие морские волны форштевни стальных кораблей и торжествующий рокот взлетающих космических ракет, разум любого китайца все равно укутан пеленой мистического тумана, скрывающего в своих глубинах весь тот пласт верований и сказаний, что и составляет ядро восточной культуры.

– Хм… – Изогнувшаяся бровь и призывный матовый блеск распахнувшихся на секунду губ. Неслышный звон столкнувшихся взглядов. Все это заставило бы свихнувшегося на чистоте благоверного итальянского католика забиться в истерике, ирландца – известись от любопытства, а русского или немца – выдать в воздух столь сложносоставное ругательство, что плиты перекрытий, несомненно, не выдержали бы, похоронив всех присутствующих под обломками здания. Китаец же… Согнутая в классическом поклоне, достойном чиновника давно ушедшей в прошлое династии Цинь, фигура и вежливая улыбка органично дополнили уже заданный прежде вопрос, на который старик, перешагнувший уже, как говорят в Пхеньяне, «последнюю четверть жизни», все еще ожидал ответ…