Смски для декана - Анна Леманн

— Но кое-что мы сегодня нашли, — говорит Прохор мне — Ее детское фото.

— Откуда? — спрашиваю их.

— Женщина, что была с Греком, так звали мужчину, что забрал Лизу. Она присматривала за ней в Москве и по дороге в Петербург, а потом еще около года, пока замуж не вышла.

— Покажите? — спрашиваю их.

— Да, конечно, но тут ей всего год, — отвечает Прохор и достает из кармана фотографию. — Ее первый день в новой семье.

Взяв фотографию рассматриваю фотографию. Маленькая девочка в желтом комбинезоне сидит в коляске с игрушкой в зубах.

У меня кстати такая же есть. Точнее, была.

Интересно, где она сейчас? Наверно в той коробке, где мама мои детские вещи хранит.

— Красивая, — говорю им. — Милая очень.

— Но ты красивее! — говорит мне Ян и целует.

— Ну она тут маленькая, а я большая!

— Все равно! — говорит Ян и вновь целует меня.

— Нет! Давайте у мамы спросим, кто красивее, — предлагаю и во весь голос кричу — Мама! — Ян сжимается от резкого шума и вжимает голову в плечи.

— Какая же ты громкая! — комментирует Ян.

— Разве ты это еще не понял? — спрашиваю его, поигрывая бровями, напоминая то, как проходят наши ночи.

— Понял, — отвечает сквозь улыбку.

— Что, Лар? — зайдя в комнату, спрашивает мама, вытирая руки об штаны.

— Скажи, кто красивее? Я или она? — протягиваю ей фото, которое мама тут же принимает и нахмурив брови, разглядывает.

Элара

— Ну мам, — тороплю ее — Кто красивее?

— Конечно же, ты сейчас красивее, — отвечает мама и отдает мне фотографию обратно — Только не припоминаю у нас такой фотографии.

— Мам, — восклицаю — Я спрашиваю кто в детстве красивее: она или я.

— Лара, что за дурацкие шутки? — недовольно поджимает губы мама и смотрит на меня, будто я глупость какую-то сморозила. — Прекрати баловаться!

— Просто ответь: я или она? — уже не выдерживаю.

— Лара! — восклицает мама недовольно, будто ругать меня хочет.

— Стоп, девочки, — прерывает нас Прохор и нежно посмотрев на свою жену, спрашивает ее с ласковым тоном. — Катя, просто Ларе интересно стало, кто красивее в детстве был она или Лиза.

— Лиза? — переспрашивает мама нахмурившись и берет фотографию в свои руки. Долго в нее вглядывается, после добавляет — Ну нет же! Эти глазки я помню точно!

Все нахмурено смотрят на маму.

Возможно, она знает, где эта их Лизонька! Они ее найдут и все! Ян — мой навсегда!

Мама и правда могла видеть эту девочку. Она же воспитатель и через ее руки проходило немало детей! Вот ведь Ян и его отец — глупенькие! В детских садах надо было информацию о Лизе искать!

С фотографией в руке, мама идет в коридор, пару минут там чем-то шурудит и после возвращается с какой-то большой рукой, которую еле дотащила до нас. Замечаю на коробке надпись «Лара» сделанную маркером.

Ставит коробку на стол и раскрыв ее вынимает оттуда памятные для каждой мамы вещи, игрушки, рисунки, вещички, и лишь на самом дне находит то, что искала. Детский фотоальбом. Раскрывает его и начинает быстро листать, пока не натыкается на нужную ей фотографию.

А что если Лиза одна из моих одноклассниц или мы вместе в садик ходили. А вдруг мы лучшими подругами были? И тут я у нее из-под носа такого красавчика увела! Неловко то как!

А что если это Ленка из 3Б, у которой тетради всегда с собачками были, а у меня обычные зеленые и она всегда хвасталась передо мной! Издевалась! За что без волос оставалась!

Вот было бы круто! Представляю ее выражение лица, когда я сообщила бы ей, что этот мачо мой, а мог быть ее! Так ей и надо сучк*!

— Ну вот же! — восклицает мама и разворачивает нам мою детскую фотографию — Мой муж только тогда и вернулся ко мне с Ларой на руках.

Мою?

Почему она показывает меня?

Где Ленка? Где хоть кто-то на фото, кроме меня?

Вглядываюсь в фото, а затем и вовсе вырываю альбом из ее рук. Та же шапка, комбинезон и игрушка. И ребенок тот же.

Ребенок — Я!

— Мам, это я? — спрашиваю ее, подняв глаза.

— Да! Я сама тебя фотографировала! — говори мама уверенно.

Поворачиваюсь к Прохору.

— Это просто совпадение, — говорю ему — У нас просто одинаковые комбинезончики и игрушки. А дети все на одно лицо!

— Пап, у Лизы было родимое пятно, родинки? — спрыгивает Ян отца задумчиво и опускает руку на мою попу, где у меня, как он говорит любимое пятнышко.

— Была одна, — отвечает Прохор, глядя на меня — На попке пятно по форме…

— Напоминающей луну, — продолжает за него мама и садится рядом с Прохором, не сводя взгляда с меня.

— Нет! — кричу я — Это совпадение! Я в такую Санта-Барбару не играю! Я просто Лара! Никакая не Лиза!

— Катюш, вспомни все что было, когда Лара появилась у вас, — просит Прохор маму.

— Мы познакомились с мужем здесь в Петербурге. Он был греком по происхождению…

Первое попадание…

И моё сердце начинает биться чаще.

— … Я сразу же влюбилась в него, но была еще тогда подростком, и он не обращал на меня внимание. Мне было шестнадцать, а ему было двадцать семь и как взрослый он понимал, что нас ничего не связывает и его могут посадить. Я обещала его ждать и правда ждала. Когда мне исполнилось восемнадцать, он появился на нашем пороге с Ларой и сказал, что это его дочь. Я так его любила, что приняла и его и Лару. Имя он девочке дал в честь своей матери Элары. Но сам зачем-то поменял имя на русское — Николай. Я воспитывала Лару как свою, хотя Коля относился к ней холодно.

Да, он не питал ко мне великой отцовской любви, но все же не обделял вниманием. Нужна помощь — поможет, если попросишь, но сам никогда не вызывался. А еще он часто за что-то извинялся передо мной, когда был пьяный, а я смеялась и говорила, что прощу все за шоколадку. И на следующий день у меня была и шоколадка, и мармеладка и даже куча сосательных конфет.

Он меня любил, как мог! И как сам того хотел!

Помню тот день, когда пришли и сказали, что папа умер. Я не плакала, но внутри чувствовала дыру, потому что пока мама учила меня готовить, стирать, шить, то он учил меня драться, защищаться и давать отпор.

— Ты знала, чем в прошлом занимался твой муж? — спрашивает Прохор маму.

— Да, он был бандитом по кличке Грек, — произносит мама и виновато смотрит на меня — Поэтому я не остро отреагировала на твое заявление о том, кто ты. Только подумал про себя, что вечно меня на плохих мужчин тянет, — улыбнулась она одним уголком губ.