Солнце сквозь снег - Дениз Робинс

Он пожал плечами:

— Простите, но я сомневаюсь в любви Люсии к детям после того, как она их бросила и уехала с любовником!

Миссис Грин мысленно обратилась к Всевышнему с просьбой даровать ей терпение.

— Неужели вы совершенно не понимаете женщин, мистер Нортон? Неужели не допускаете, что женщина может разрываться между страстной любовью к мужчине и материнской привязанностью к детям? И неужели вам никогда не приходило в голову, что с вами ей было плохо?

Гай развел руками:

— У нее был выбор. Она могла остаться со мной, и тогда дети были бы с ней. Но она избрала другой путь. И я не могу и не стану принимать на себя вину в ее запоздалом раскаянии — даже если она от этого страдает.

— Но вы даже не пытаетесь понять ее точку зрения, просто настаиваете на своем!

— Точка зрения Люсии потеряла для меня всякий интерес полгода назад.

— Настолько, что вы готовы спокойно стоять и смотреть, как она умирает?

Гай скривил губы:

— Ну-ну, дорогая миссис Грин, вы немного драматизируете ситуацию. Если Люсия умрет от воспаления легких, то вряд ли меня обвинят в ее убийстве.

— И тем не менее, — яростно возразила Флоренс, — вы будете ее убийцей в каком-то смысле, если не поможете нам ее спасти!

Во второй раз за время разговора лицо Гая налилось кровью.

— Не хочу проявлять неуважение к даме, тем более к моей гостье, но, боюсь, должен вас просить немедленно уйти, миссис Грин. Я вообще не понимаю, почему должен стоять тут и оправдываться перед матерью…

— Не продолжайте, — перебила его Флоренс и сама покраснела до корней волос. Она чувствовала, что ее всю трясет от гнева, на который она даже не считала себя способной. Никогда еще не испытывала она такой жгучей ненависти ни к одному человеку. Она даже не подозревала, что на свете существуют такие люди, как Гай Нортон. — Я считаю вас, — заявила она, — самым отъявленным эгоистом из всех, кого я встречала. Вы можете считать себя порядочным членом общества, мистер Нортон, и добрым христианином, хотя на самом деле у дикарей больше сочувствия и гуманности, чем у вас. Даже последний работяга гораздо терпимее отнесся бы к матери своих детей, чем вы.

— Я больше не считаю ее матерью моих детей.

— И тем не менее она — их мать, и это факт! Кроме единственного спорного шага в ее жизни, развода, в остальном она хорошая женщина, верная мать, и вы это знаете!

— Если вам больше нечего сказать…

— Мне есть, что вам сказать! Пусть вам нет дела до бедняжки, но подумайте хотя бы о ваших детях! Неужели их судьба ничего для вас не значит? Неужели вы не понимаете, что они еще маленькие, что им нужна мать… Они ведь девочки!

— Пока они прекрасно обходятся без нее, у нас хорошая гувернантка.

— Но гувернантка не может заменить мать! У нее своя жизнь, и она может уйти в любой момент.

— Нет, вот она-то как раз их не бросила бы, да еще так внезапно, без предупреждения, как сделала их родная мать, — холодно усмехнулся Гай.

Миссис Грин взяла свою сумочку и повернулась, чтобы уйти.

— Что ж, тогда закончим на этом. Но я должна вас предупредить — у нас не остается другого выхода, — Чарльз вынужден будет поехать лично к директрисе школы, где учатся девочки, и рассказать ей о сложившемся положении.

Гай Нортон чуть не подпрыгнул на месте. Выражение его лица изменилось.

— В жизни не слышал ничего более возмутительного! Если вы считаете, что мисс Макдональд допустит вашего сына в школу…

— Люсия на пороге смерти, — выпалила Флоренс, уже не сдерживаясь, — и если Чарльз знает, что можно спасти ее жизнь, он сделает это любой ценой! Он ворвется в школу силой, если понадобится, и скажет директрисе, что мать девочек при смерти.

На лбу у Гая набухли вены, на лице проступил пот. Он начал протестовать, брызгая слюной:

— А я сообщу в полицию! Но прежде, позвоню мисс Макдональд и скажу, чтобы не пускала вашего сына на порог!

— В таком случае, мистер Нортон, я сама поеду в школу, заберу девочек и отвезу их в больницу.

— По закону ими распоряжаюсь я, так что предупреждаю вас, если вы позволите себе…

— Хорошо, мистер Нортон, звоните в полицию. Мы подадим на вас в суд и посмотрим, какими заголовками запестрят газеты. Мой сын занят в издательском бизнесе и лично знаком со многими ведущими журналистами, так что они будут на его стороне. Можете себе представить, какую репутацию вам создадут в глазах общественности?

— Я не хочу, чтобы вы устраивали в школе безобразную сцену, — процедил мертвенно-бледный Гай сквозь зубы. — Я вынужден пустить детей к их матери в больницу.

Миссис Грин перевела дыхание и закрыла глаза. Добившись победы, она вдруг почувствовала изнеможение и почти не верила, что все позади.

— Полагаю, это мудрое решение, мистер Нортон. Могу я попросить у вас разрешения послать девочек к умирающей Люсии немедленно? Нельзя терять ни минуты.

— Нет, сегодня вечером они не успеют приехать.

— Тогда завтра утром. Если я скажу Люсии, что они приедут, ей станет лучше.

Гай Нортон вынул шелковый платок и вытер покрытый испариной лоб. Глаза у него были красные, больные. Флоренс Грин подумала, что, если бы не чудовищное поведение этого человека, его можно было бы даже пожалеть — похоже, у него поднялась температура и ему было тяжело признавать свое поражение.

— Сегодня вечером я свяжусь с мисс Уинтер, — прохрипел он, — и попрошу, чтобы завтра она привезла детей в Лондон.

— Пусть детей привезут прямо в больницу. Вот адрес. — Миссис Грин протянула ему бумажку.

Гай, не глядя, взял ее и положил на каминную полку.

Флоренс Грин пошла к двери и открыла ее, не дожидаясь, пока это сделает он. Выйдя в коридор, она обернулась:

— Больше нам с вами не о чем говорить. Скорее всего, мы уже никогда не увидимся. Однако я надеюсь, в вас есть хотя бы малая толика человеколюбия и вы рады, что не загнали Люсию в гроб раньше времени.

Гай ничего не ответил и молча нажал на кнопку лифта. Так же молча он смотрел, как пожилая дама заходит в лифт и исчезает за дверцей.

1

Элизабет Уинтер ждала поезд из Истбурна.

Она нервно шагала по платформе взад-вперед, время от времени выстукивая дробь каблуками, потому что день был морозный и здание вокзала Виктории насквозь продувал северный ветер.

Барбара и Джейн должны были приехать после полудня. Удивительно, как все удачно получилось, размышляла гувернантка, вчера она оказалась в Лондоне, и, когда Гай позвонил ей домой, миссис Уинтер сказала ему, что дочь сейчас находится в гостях у своей замужней кузины в Эрелз-Корт. Сегодня утром Гай позвонил ей туда, и они коротко обсудили ситуацию. Элизабет узнала, что Люсия опасно больна и что Гай разрешил детям навестить ее. Судя по его голосу, он был этим недоволен. К тому же, как оказалось, он простудился и собирался провести весь день дома.